Наследница долины туманов

– Бедный ребёнок, – раздался рядом шелест, – бедная маленькая сияющая.

Надо мной заскрипели обломки и, сделав глубокий вдох, я, наконец, ощутила, что тяжесть пропала. Моё тело высвободили.

– Уносить тебя нужно, а то совсем пропадёшь.

Сглотнув, я посмотрела на того, кто пришёл на помощь и замерла.

В легендах нашего княжества часто рассказывали о людях – змеях, приходящих на помощь тем, кто заплутал в тумане. Но этот пожилой хашасси мне точно не привиделся. Нянечка столько раз рассказывала нам истории на ночь об этих созданиях, что не признать стража туманной стены, я не могла.

– А Крисс? Мама? – прошептала я.

– Их прибрал туман, девочка, – на лице мужчины, так похожего на человека, отобразилась скорбь и печаль, – у каждого из нас своя судьба.

– Я хочу забрать их, – я не желала сознавать, что мои родные останутся здесь. Это было неправильно.

– Придёт время, и ты вернёшься, чтобы освободить их, – мужчина что-то дернул, и я не сдержала крика. Я практически не чувствовала ног. Всё, что ниже спины, занемело.

– Мне больно, – пожаловалась я, – папа не пришёл. Никто не увидел!

– Он предал тебя, дитя. Запомни, что такое предательство и никогда не совершай его. Придет время и на эти земли придут Иные. Они не способны предавать. Ты станешь одной из них. А пока просто живи. Не давай погубить себя. Взрослей, дыши и радуйся рассвету.

Я не понимала, о чём толкует хашасси. Всё, что отложилось в моей голове – это «папа предал».

Мужчина со змеиным хвостом поднял меня и пополз вперёд по дороге. Щупальца тумана отскакивали от него, словно боясь. Обняв его за могучую шею, я провожала взглядом то страшное место.

Там осталась моя мама и Крисс.

Там закончилось моё детство.

Мой отец, князь Руско, пришёл только через несколько часов. Он нашёл меня под деревом у дороги недалёко от границы тумана. На его лице не отобразилось хоть какой-нибудь радости по поводу моего спасения. После того как целитель заявил, что я останусь калекой и заражена тьмой, он благополучно забыл о моём существовании, женившись на любовнице, что была беременна от него.

Через четыре месяца бедная девушка родила ему мёртвого мальчика. Моя мама и сестра были отомщены, хотя радости от этого я не испытывала.

Княжество Охрил осталось без наследника.

Глава 1

Десять лет спустя

Моё старенькое тяжёлое инвалидное кресло, скрепя несмазанными колёсами, катилось по узкому коридору. Отделанные камнем стены давили, когда-то их закрывали гобеленами, но те пришли в негодность, а на новые князь тратиться не пожелал.

А зачем? Тут ведь ходит только прислуга, да я.

Осторожно войдя в поворот, придержала себя, рукой уперевшись о стену. Сегодня все были заняты, и свободной прислуги, чтобы помочь мне добраться до сада не нашлось. Приходилось добираться самой.

Замок был взбудоражен.

На всех углах шептались о предстоящей войне.

«Северяне идут» – вопили мальчишки, дети служанок.

Казалось, только мне было всё равно, кто там объявил нашему княжеству войну.

Сколько их уже было за последние десять лет?! Войн этих.

Глядя на пустые поля, зарастающие молодым кустарником, видя, как охотники раз за разом возвращаются с пустыми руками, а в свинарнике, рассчитанном на сотню животных, сыщется только с десяток тощих поросят, я пришла к выводу, что лучше бы нас захватили и земли Охрил славили нового князя.

Который навёл бы, наконец, порядок.

Но мой проклятый супруг раз за разом выходил победителем. В соседних княжествах ситуация была не лучше.

Голод, разорение и упадок.

Докатившись до тяжёлых дверей в сад, я остановила коляску. Сбоку специально для меня оставляли длинную палку. С её помощью я сдвигала засов, расположенный так, что мне руками не дотянуться. Никто так и не удосужился перебить его пониже. И моему покойному отцу и супругу плевать было на меня и моё удобство. Только мачеха проявляла ко мне интерес и искренне пыталась сделать мою жизнь проще.

Подняв палку, я принялась целиться, цепляя крючок.

За столько лет я уже набила руку, и спустя минутку двери распахнулись, выпуская меня на улицу. В лицо мне ударил поток свежего воздуха, принёсший с собой аромат хвои.

Мой любимый запах.

Ухватившись за внешний обод больших колёс, покатила коляску вперёд к широкой тропинке, ведущей в небольшой ельник. Улыбнувшись, я подставила лицо солнцу. Сегодня было ветрено и влажно. Хороший день. Доехав до высоких елей, я остановилась. Это было моё любимое место. Здесь редко появлялись члены нашей семьи. Да и служанки, зная, что я здесь сижу, старались обходить меня стороной. Только старая нянечка, бывало, приходила поговорить.

Ели шевелили мохнатыми лапами, в которых путался ветерок. Всё пространство здесь было пропитано запахом хвойного леса. Вокруг тишина и покой, которых так нахватало.

А ещё порой мне виделся призрак сестры по другую сторону озера, что раскинулось буквально в паре метров от меня. Возможно, я это видение просто придумала или желала верить, что родная душа навещает меня. Местные, признаться, боялись этого места. Дурная слава за ним. Ведь там, на той стороне озера, начинался гиблый туманный лес.

Вот так, совсем рядом с нашим замком. И с каждым годом он словно наступал, расширяя свои границы, и всё чаще слышались шепотки о тенях и мертвецах.

Я отмахивалась от всех этих сплетней. Хотя и знала, что порою туман приходил даже в наш дом. Крепостные стены не спасали от магии смерти. Так погибла моя бабушка. Туман выпил её во сне.

Во всяком случае, нянечка утверждала, что это не слух, а истина. А не верить ей, повода у меня не было.

Я ждала свою старушку и сегодня. Но в последние дни её завалил работой. Ещё бы, северяне же идут. Нужно подготовить тюки да сундуки к возможному бегству.

А мне было смешно. Куда бежать?

Со всеми соседями передрались, перегрызлись.

К кому они побегут помощи просить?

Хотя, я была далека от политики и мало, что, вообще, понимала в этих вопросах. Никто не нанимал для меня учителей, не учил тому, что должна знать княжна. Да и не была я ей, по сути.

После смерти матери отец женился повторно на своей любовнице, дочери одного из богатеньких плантаторов. Девушка была немногим старше меня. Отец смотрел на неё, как на молодую утробу, и только.

Ни уважения, ни почтения.

С какой блаженной физиономией он вещал своим малочисленным друзьям – подпевалам о том, что у него скоро будет дитя. Рассуждал, как хорошо постелить под себя молоденькое тело. Делился деталями, не обращая внимания, что и я и мачеха находились в комнате и всё это выслушивали. Мояла в такие моменты не знала, куда отводить взгляд, и как реагировать на глумливые смешки. А после она, как и я, бежала в объятья нянечки, которая приняла её как внучку, и плакала у неё на плече.