К тебе через туманы

– Что, дядька, успели? – взволнованно спросил он у подошедшего к нам ви Марко.

– Успели, Корто. Ну, девочка, давай прощаться. Поедешь вот на той повозке до вардана Эмортов. Путь неблизкий. Так, вот тебе еда на дорогу, – мне протянули сумку с чем-то вкусно пахнущим внутри.

Ее перехватил Корто и переложил в нее мои вещи, запихал туда же рюкзак. Теперь у меня была всего одна объемная сумка с очень удобными большими ручками.

– Так, это тебе курточка, варежки и шапка. Ее не снимай, на севере зима уже главенствует. Это сапожки… А ну-ка, ножку покажи, – быстро среагировав на слова отца, Вьюго, не церемонясь, задрал подол платья и, стянув с моих ног ботинки, примерил новые сапоги.

– Впору, – довольно пробасил он, – у меня глаз наметан на красивые ножки.

– Там все красивое! – счастливо ощерился в улыбке Корто.

Вот же ухарь сероволосый, успел рассмотреть.

– Мальчики, не отвлекаемся, – призвал к порядку ви Марко. – Натягивай куртку и слушай дальше, девочка. Значится, с дороги не сворачивай, поезжай туда, куда отправили. Там сейчас самое безопасное, спокойнее разве что на Севере. Доедешь, там и куда пристроишься. Вот тебе лубы на первое время. Нам они почитай ни к чему, на казенных харчах сидеть будем, а тебе надобно, – мне сунули мешочек явно с деньгами, на мои попытки отказаться, ви Марко лишь строго зыркнул.

– Не перечь старшим, девочка. Слушай дальше, как мужики к тебе тропинку топтать начнут, всех отсылай к Стуже, ножки целовать. Твой хозяин круги нарезать не будет, сразу в оборот возьмет. Ну, а если нет, то и дорога ему дальняя, другой толковее найдется. Ты – девочка стоящая, на мелочь не разменивайся. Так вроде все сказал. Ну да, и еще… если уж не свезет тебе и, не приведи Великая Стужа, к Иным попадешь, не пырхайся. Они мужики строгие и порой жестокие. Лучше живой под Иным, чем мертвой в снегах. Если среди них твой хозяин сыщется, то пусть так – они своих женщин берегут. Если как временную возьмет кто, то смирись и пережди. Надоешь, так они сами тебя хорошо пристроят. Но упаси тебя Вечный холод ершиться и дерзить! Не простят. Все поняла?

Я закивала, немного напуганная его словами. И если до этого я представляла себе жизнь за Туманной стеной сказкой, то теперь призадумалась. Моя наивность вмиг развеялась словами этого мужчины.

– Ну, прощай, девочка. Все дорожки в мире пересекаются, может, и мы на каком перекрестке еще свидимся. Как звать-то тебя?

– Ниорайклин, – тихо выдохнула я.

И пусть ответ принес много боли, но мне хотелось, чтобы хоть кто-то в этом мире знал мое имя. Особенно эти удивительные мужчины. Еще захотелось их отблагодарить как следует, чтобы не быть в долгу. Внутренне замерев, я плотно закрыла глаза и потянулась к своей силе. Нырнув в нее, как в омут, соткала десять арканов. Мысленно скручивая черную вязкую энергию в толстые жгуты, я даже боялась дышать, чтобы не разрушить путы. Наконец, когда физически ощутила, как в моих руках пульсирует пока еще незримая магия, на резком выдохе выбросила руку вперед с десятью уже видимыми черными змеями. Ударившись о моих знакомцев, они скользнули в их тела.

Мужики опешили. Они явно не ожидали от меня такого и теперь не знали, как реагировать: то ли в панике кричать, то ли…

Первым отмер, как и полагается командир. Ви Марко, выпустив из легких воздух, чуть пошатнулся.

– Ну, ты, девонька, полна сюрпризов. Вот теперича верю я, что тебя мне Боги в подмогу послали. Всю жизнь за тебя судьбу благодарить буду, – мужчина смахнул пальцами слезы, набежавшие на глаза. – Всей деревней за тебя молиться будем!

– Что это было, дядька? – Корто осматривал свою грудь, пытался понять, что сейчас в него пробралось. – Что это, вообще, такое?

– Благословение это, сынок! «Клеймо Смерти». Я раз в жизни всего такое видал. Не каждый маг такое сотворит, не каждый силою поделится. Но чтобы в девочке, да магия такая. Теперь мы домой вернемся. Все вместе, как и уходили… Вернемся. Не будет в деревне Худовинки погребальных костров. Теперь всех уберегу, всех мамкам да невестам верну.

Было видно, что тяжело ему эмоции сдержать. Но мне это странным казалось, ведь ничего такого я не сделала. И силы-то практически не отдала, только что клеймо поставила, чтобы не погибли. Чтобы жнецы душ стороною обошли.

– Кто на Вьюжный перевал, поторопись! – раздалось за моей спиной.

Высоченный мужик с густой кудрявой бородой, доходящей ему до пояса, басил во все горло:

– Отъезжаю через несколько минут! Опоздавших не жду! По местам!

Мои провожатые оживились. Вьюго подхватил сумку и поспешил к большой телеге с деревянными лавками по бокам. Без навеса же совсем. Как такая может от дождя уберечь, ума не приложу?

Ви Марко приобнял меня за плечи и повел к телеге не спеша, остальные поплелись за нашими спинами. А я ведь даже не успела запомнить их имена. Мне стало грустно. Совсем уже и не хотелось уезжать, хотелось остаться с ними. Но мужчина вел меня вперед. Подхватив за талию, он поставил меня на телегу, затем запрыгнул сам. Осмотрев лавки, усадил у самого места возницы.

– Вот туточки сиди. Хоть руку будет куда положить. Если надоест на рожи смотреть, можешь хоть боком повернуться, да за дорогой наблюдать. Хотя чего там смотреть? – снова подняв меня с лавки, он крепко по-отечески обнял. – Ну, прощай девочка, если в жизни плохо сложится, приходи к нам в деревню Худовинки вардана Наобиса. Хотя, может, подомнут наших глупых вардов Иные, так и земля имя сменит. Но запомни, у люда спросишь, они подскажут. Найдешь ви Марко Отиса или любого из парней моих, они помогут: и обогреют, и накормят. И главное, приют дадим, и место, куда приткнуться можно. Отправил бы я тебя и сейчас туда, да опасно для тебя. Иные сразу уволокут. Их там сейчас, как муравьев на земле. Не доедешь ты – сцапают. За мальчиков моих спасибо! За оберег твой! Не позабудем мы тебя! И нас помни. Если худо будет, знай, есть тебе куда идти, есть к кому возвращаться. Ты сынка моего единственного уберегла, силу не пожалела на нас потратить. Такое не забывается, девочка, такое всегда помнится!

В повозку стали набиваться люди. Вьюго, вскочив после отца, затащил мою сумку. Запихав ее под лавку, он, так же, как и отец, крепко обнял меня. Зарывшись в мои волосы, как-то рвано и глубоко вдохнул.

– Как же ты сладко пахнешь! Как же жаль, что не моя! – его губы мягко прошлись по моему виску.

Прежде чем отстраниться, он сделал еще один глубокий вдох. Затем поправил на моих плечах плащ и мягко усадил на лавку. Его глаза светились потусторонним огоньком.

– Повезет же кому-то! Цени себя, красавица. Как сказал батька, ты дорого стоишь. За такую красотку, как ты, глотки рвать будут.

Развернувшись, он мягко спрыгнул на землю. Его русые волосы взъерошил ветер. Повернувшись, он на прощанье подмигнул своими красивыми зелеными глазами. Теперь и мне стало жаль, что такой красивый видный парень достанется не мне. Такого я бы смогла полюбить. С таким любая будет счастлива.

Как жаль, что не я его единственная.

Большая телега мягко двинулась вперед. Я смотрела на парней не отрываясь. Пыталась запомнить их лица. Русоволосого Вьюго, словно снегом припорошенного Корто, рыжего Мунко и брата его Харда, остальных ребят. А главное, командира их. Ви Марко. Сурового мужика с таким добрым сердцем. Я точно знала, что они будут жить и только старость поставит их на колени.

* * *

Сумерки сгущались, темнело очень быстро. Телега мягко катилась вперед. Впряженная четверка резвых низкорослых лошадок бежала ровно. Изредка с их стороны доносилось фырканье.

В повозке было тихо.

Только мужчины о чем-то редко переговаривались. Я оглянулась. Рядом со мной сидела полная женщина в добротной шубке. Держалась она с достоинством, будто высокородная. Напротив, расположилась девушка. Потертый плащ на ее плечах говорил о том, что она явно нуждалась в деньгах. Сидела она сутулясь. Яркие рыжие волосы, стянутые в низкий хвост, были грязными, на подбородке виднелось пятно, словно сажи. Она дремала. Никакой сумки у нее я не заметила. Рядом с рыжей сидела женщина вызывающего вида. Что-то в ней неуловимо выдавало склочнический характер.

Вот бывает так, что и не знаешь вовсе человека, но понимаешь, что лучше его не задевать, и даже не глядеть на него. Узкие глазки женщины бегали из стороны в сторону, словно она искала, к чему бы придраться, вынюхивала и высматривала. Под ее лавкой виднелась объемная сумка, вторую она оставила прямо в проходе. В какой-то момент она подловила мой взгляд и поджала тонкие губы. Я поспешила отвернуться. Ну, очень неприятная особа. Рядом с ней сидел толстый мужик, занимающий сразу два места. Он явно спал. Легкий храп разносился по повозке. Мужик был не беден и весьма прилично одет.

Остальных пассажиров было не видать. А специально выглядывать, чтобы их рассмотреть как-то неловко. Я уставилась вперед, обсматривая окрестности из-за спины возницы. Дорога, деревья, придорожные мелкие желтые цветочки, изредка с веток вспархивали птички – все это быстро наскучило и стало неинтересным.

Хотя я и проспала весь сегодняшний день, но мои глаза все равно предательски слипались. Очень хотелось примкнуть куда-нибудь отяжелевшую голову. В какой-то момент я действительно задремала, словно провалилась в омут. Очнулась оттого, что склочная дама что-то гневно выговаривала толстому мужчине. Тот презрительно рыкнул на нее в ответ и отвернулся. От этой мелкой потасовки проснулась и рыжая девчонка. Теперь и она рассматривала нас с тем же интересом, что и я некоторое время назад.

А еще хотелось есть, но лезть в сумку за едой, я как-то не решалась. Надо подождать, чтобы кто-то первым достал свою снедь, чтобы не выделяться. В животе тихо урчало. Но, как назло, никто так и не вытащил ни кусочка чего-нибудь съестного.

* * *

Сумерки дня сменила кромешная тьма ночи.

Повозка продолжала ехать. Возница зажег висящие на жердочках фонари с двух сторон от себя и чуть придержал лошадей. Теперь мы ехали медленнее. Люди маялись, пытаясь принять положение удобнее. Я еще раз мысленно поблагодарила ви Марко. Хорошее место он мне выбрал. Глаза слипались, я вновь задремала.

* * *

Проснулась уже на рассвете. Спина ломила, колени отчаянно ныли. Рана на спине горела так, словно ее каленым железом прижгли. В голове шумело. Но все это было для меня привычным, только сильно хотелось есть.

Осмотревшись, я заметила, что вокруг сменился пейзаж. Лес кончился и теперь нашему взору открывались поля. Осень заявляла свои права. Трава сухим ковром устилала землю. Кое-где были еще видны понурые желтые и голубые цветочки, но, к сожалению, они не могли разбавить то уныние, что царило вокруг. Чувствовалось скорое приближение зимы. Осень в пограничных землях никогда не была затяжной. А тут она и вовсе скоротечна, и неприглядна.

В обозе почти все спали, только женщина, сидевшая рядом со мной, тяжко вздыхала и ела какой-то фрукт. Ну, вот и подходящий момент, все же в окружении людей я чувствовала себя очень неуютно. Мне казалось, что все смотрят на меня, и это добавляло дискомфорта. Быстро нырнув в сумку, я наугад вынула сверток. В плотной коричневой ткани обнаружился хлеб, козий сыр и вяленое филе явно немаленькой рыбы. Быстренько соорудив из всего этого бутерброд, принялась жевать.

Все же проще, когда все спят и некому на тебя пялиться.

Я споткнулась об эту мысль, когда поймала на себе голодный взгляд рыжей. Как-то инстинктивно, не задумываясь, отломила половину хлеба с сыром и мягкой рыбкой, и протянула девушке. Быстро схватив еду, она жадно накинулась на нее.

– Дурная девка! Еще невесть сколько ехать, а она продукты разбазаривает на всяких побирушек. Смотри, самой есть нечего будет, она не поделится. Знаю я таких, еды полные карманы, а они на чужое заглядываются!