Будь моим. Книга 1

Горло опять сдавливает спазм.

Он никогда на меня не орал…

Открываю глаза и на слабых ногах подхожу к умывальнику.

Мой макияж поплыл. Исправляю это как могу: обновляю стрелки и маскирую припухшие нижние веки консилером. Выхожу из туалета, стараясь не смотреть на противоположную дверь, но мне достаточно знать, что он там, чтобы разрываться от концентрации эмоций в грудной клетке.

Его не было в Москве три месяца. Он жил за границей, расширял кругозор и набирался опыта. Это все, что я знаю, он не особо светится в социальных сетях, а вытягивать такую информацию из Андрея – все равно что клеить на лоб бумажку с признанием в любви, потому что вру я, как правило, плохо.

Ноги сами приносят меня обратно на кухню. Мой брат мешает какой-то коктейль, стоя у открытого холодильника, и делает мне знак рукой.

Вяло улыбаюсь в ответ.

– Хочешь чего-нибудь? – спрашивает.

Умереть.

– Ничего, – бубню в ответ.

Падаю на стул и опускаю голову на руки. Нужно вызвать такси и ехать к Крис. Поплакаться ей в жилетку. Больше мне здесь торчать незачем.

– Салют… – слышу будоражаще знакомый голос сбоку.

По спине разбегаются мурашки, щеки заливает краской, волоски на коже встают дыбом – и так каждый гребаный раз!

Повернув голову, вижу, как Градский усаживается на барный стул напротив меня.

На его щеках орущие красные пятна, в темной шевелюре бардак, а на шее… красное пятно, в остальном ничего не говорит о том, что я увидела пятнадцать минут назад.

Его глаза останавливаются на моем лице, и они совершенно невозмутимые, а я готова провалиться сквозь землю, потому что от взгляда на него мое тело опять электризуется.

Потираю ушибленное плечо и задираю повыше нос.

– Как дела? – спрашивает он так, будто ничего не случилось.

На его лице ни тени радости от встречи со мной. Ничего, просто вежливое «как дела» и чуть более внимательный, чем обычно, взгляд. Хоть что-то новое.

Со мной много чего случилось за это время, но вываливать ему свои новости как ни в чем не бывало я не хочу.

– Лучше всех, а твои?

На нем черная футболка и клетчатая рубашка, которая натягивается на широких плечах. Мой рот наполняется слюной, когда смотрю на эти плечи, мечтая обвести пальцами твердые мышцы и почувствовать на себе его руки…

Я зла на него. Рассержена. Хотя он в принципе ни в чем передо мной не виноват.

– В порядке. Дать тебе номер моего психоаналитика? – интересуется как бы между делом. – На случай психологической травмы.

Закусив изнутри щеку, кошусь на брата.

Он роется в холодильнике в двух метрах от нас, и Градский прекрасно знает, что Андрей нас не слышит.

Это всегда манило меня в Градском. Его уверенность и нахальство, от которого у меня в животе бабочки, а сердце неуправляемо трепещет.

– А тебе дать номер хорошего венеролога? – говорю, понизив голос.

– Я использовал презерватив.

Мой рот открывается, а Градский трет ладонями лицо и бормочет:

– Ладно, забудь.

– Я знаю, что такое секс… – выдавливаю из себя подобие улыбки. – Мне не пять лет.

– А, ну да, – криво усмехается. – И что такое секс?

Влад ждет ответа, выписывая по моему лицу взглядом внимательные круги.

– Это когда двое людей занимаются любовью.

– Неправильно. Это когда двое людей трахаются, сбрасывая напряжение, любовь здесь не обязательна.

Жар ползет вверх по моему лицу.

Что с ним сегодня?

– Кажется, это называется цинизм. – Разглядываю свои ногти.

– Он самый. Текилы?

– Алкоголь противопоказан детям и беременным женщинам, – сообщает мой брат, возникая рядом и ставя перед мной банку с колой.

– Иди в задницу! – шиплю рассерженно.

Зато Влад громко смеется, чуть выгнув жилистую шею.

– Че случилось? – Андрей задерживает взгляд на моем лице.

– Ничего… – прячу от него заплаканные глаза.

Сама хватаю со стола бутылку текилы и две рюмки. Осматриваю их с тщательностью рентгена, чтобы не глотать алкоголь после кого-то. Рюмки чистые, а на лице Градского ирония.

– Давай уже.

Он протягивает руку. Позволяет посыпать солью над большим пальцем. Себе я делаю так же, глядя на то, как его глаза блуждают по комнате.

Я не могу быть естественной рядом с ним. Вечно делаю то одну глупость, то другую, а потом проклинаю себя за это.

Мы чокаемся. Выпиваем одновременно и слизываем тоже одновременно.