Льдинка

– Маркус, пожалуйста, – прошу я, – хочу… тебя.

Он рычит, обдавая мое лоно горячим дыханием. Весь мир исчезает вместе со всеми красками, звуками, прикосновениями. С меня спадает ледяная корка, разлетаясь на мелкие осколки. Все преображается в желание. Я хочу быть с Маркусом всегда, быть его.

Поцелуи в животик возвращают меня в реальность. Я так люблю, когда он касается меня там. Я выдыхаю со стоном. Язык проходит по моему боку до груди. Его рука скользит по моему телу, сминая ягодицы. Он дует на затвердевший сосок, наблюдая за моей реакцией из-под опущенных век. Я ерзаю, желая то ли избавиться от этой муки, то ли получить желаемое. Маркус перемещается ко второй груди и проделывает с ней то же самое. Добравшись до шеи, прикусывает кожу.

– Малышка, – шепчет он низким голосом. – Ты такая сладкая.

Он приподнимает мои бедра и медленно входит в меня. Я сопровождаю его движение протяжным стоном, царапая его упругий зад ноготками.

– Я…твоя, – хнычу я. Маркус рыкает, припадая к моим губам и ускоряя темп. Поцелуй становится глубоким, неуправляемым. Я черчу на его спине полосы, зарываюсь пальчиками в его волосы, скольжу по затылку. Ощущение сильного тела надо мной приносит мне наслаждение. От моих прикосновений его тело вибрирует, мышцы напрягаются под моими пальцами. Уже не разобрать, кто из нас над кем берет верх. Я подчиняюсь, чтобы он был моим. Только моим. Он отрывается от моих губ. Я чувствую привкус крови на языке. Губа Маркуса прикушена, как и моя. Мы снова наравне.

Одним движением я оказываюсь сверху, насаживая себя на его плоть. Мои бедра двигаются в древнем как мир танце. Я слизываю проступившую на губе кровь. Маркус следит за мной из полуприкрытых век. Вскрикиваю от нахлынувшего оргазма. Мышцы сжимают его плоть, погружая Маркуса в тот же водоворот наслаждения. Чувствую, как его живительная влага выливается в меня.

Я припадаю к его груди, льну как котенок. Дикий котенок, так он назвал меня в первый раз. Теплые руки обвиваются вокруг меня. Провожу носиком по его шее, вдыхая аромат любви. Наши сердца замедляются.

– Малыш, ты искушение, – шепчет Маркус мне на ушко. Я улыбаюсь самой ехидной улыбкой. Приподнявшись над ним, легонько его целую.

– Просто у меня тоже есть своя цель, – лукавлю я. «Нужно же оправдать наш жаркий секс на полу».

– Врушка.

Вот на это мне нечего ответить. «Почему меня это не волнует?» Я улыбаюсь, целую его в шею и прижимаюсь к его сильному, горячему телу.

***

Я наливаю ванну теплой воды, добавляю побольше пены. Впервые ощущаю такое спокойствие внутри. Все просто хорошо. Без всяких «но», «если бы», «возможно». Вода приятно обволакивает мое тело. Такое тепло не сравнится с объятиями Маркуса, но это как раз то, чего я сейчас хочу. Я откидываюсь на бортик ванны и прикрываю глаза, вспоминая моменты прошедшего дня. Улыбка расцветает на моих губах. Я довольна, счастлива.

Дверь в ванную открывается. Маркус не может надолго меня оставить. Я вижу, что он полностью одет для рейда. Я не хочу, чтобы он уходил. Я переживаю за него. Он улыбается мне, глубоко вдыхая. Ну еще бы. Моя грудь выглядывает из-под пены, соски затвердели на прохладном воздухе. Маркус встает ко мне спиной, умывает лицо. Под футболкой играют мышцы. Я облизываюсь, будто вижу вкусное блюдо. Шумно выдыхаю, переведя взгляд на его ягодицы, обтянутые черными штанами.

– Иди ко мне, – мурлычу я. «Не хочу, чтобы ты уходил!»

– У нас рейд, малыш, – мягко произносит он, вытирая лицо полотенцем. Я сверкаю глазками, давая ему понять, что я его желаю. Он улыбается: – я не могу с тобой быть рядом и не поддаться искушению.

«Вот как! А мы то и не заметили».

– Хьюстон! Хьюстон! У нас проблемы, – мурлычу я, сладко улыбаясь.

Маркус подходит ко мне, склоняется и нежно целует. Его ладонь опускается на мою грудь. Большим пальцем он скользит по соску, вызывая дрожь. Внизу живота у меня от предвкушения сводит мышцы. Я тянусь к нему, но напрасно. Маркус целует меня в щечку, а потом шепчет на ушко:

– Будьте в нашей постели, когда я вернусь, иначе у вас будут проблемы, Хьюстон.

Он проводит пальцем по моим губам. Я прикусываю его и слизываю кровь, улыбаясь как дурочка. Маркус целует меня в лоб и выходит из ванной. Я хихикаю и окунаюсь с головой в ванну, расплескивая воду и ощущая тепло от беспричинного счастья.

ГЛАВА 27

Всему есть конец. Я полночи провожу в мастерской, но вернувшееся чувство волнения не дает мне расслабиться. Картинки жарких ночей с Маркусом одна за другой предстают перед глазами. Тело возбуждено. Я не могу понять, что со мной происходит. В итоге я принимаю прохладный душ, на время унимая навязчиво тянущее ощущение внизу живота.

Я хожу по нашей спальне из угла в угол. Сидеть или лежать не могу. Хочется постоянного движения. Мне чудится запах Маркуса. Насыщенный, густой, обволакивающий меня. Мое тело будто вибрирует. Я не могу понять, что происходит. Мне все отчетливее кажется, что король прикасается ко мне. То жарко, то холодно. Я натягиваю на себя футболку Маркуса. «Что он со мной делает?»

Очередной круг по комнате. Внутри полыхает пожар. Я сглатываю и понимаю, что во рту пересохло. Я желаю его крови. Снова резко тянет внизу живота. Наверное, скоро месячные. Вот и объяснение. Отлично.

И в этот момент меня пронзает боль. Колени подкашиваются. Я оседаю на пол, обхватывая себя руками. Этот спазм быстро проходит, но за ним следует другой. Я сжимаю зубы, смутно осознавая, что происходит. Я не то рычу, не то кричу. Спазм, вдох, выдох и новая мука. Волосы на лбу неприятно слиплись от пота. Я не могу даже позвать на помощь. Тело скручивает от боли. Я царапаю пол от каждой внутренней вспышки. Сколько это длится, непонятно. Кажется, проходит целая ночь.

– Марианна, – слышится надо мной. Горячие руки подхватывают меня и укладывают на кровать именно в тот момент, когда тело снова пронзает боль. Я вскрикиваю. – Сейчас, малыш, подожди.

Кровь стучит в висках. Я стараюсь дышать. Чьи-то шаги. Я мечусь по кровати, никак не находя успокоения.

– Марианна, я вколю тебе снотворное и обезболивающее. В ближайшие сутки эта боль полностью не пройдет, – слышу я голос Рокси.

Игла входит мне в вену, и я дергаюсь. Очередной спазм следует уже в следующее мгновение, но на этот раз не такой сильный. Он быстро спадает. Я глубоко вдыхаю и утыкаюсь в подушку. Запах Маркуса лучше всего исцеляет меня. Тело понемногу расслабляется.

– Ей станет лучше, – говорит Роксана, но она ошибается, потому что не проходит и пяти минут, как новая боль просто разрывает меня на части. Новая порция лекарств.

– Сделай что-нибудь, – доносится до меня приглушенный голос Маркуса.

– Лекарства на нее не действуют, Маркус. Она чувствует тебя. Если ты не собираешься облегчить ее боль, то через двадцать четыре часа Марианна навряд ли будет дышать. Даже ее организм не выдержит такого количества обезболивающего.

– Не может такого быть!

– Может. Она сотню лет не знала мужчину, – голос Роксаны понижается да шепота. – Маркус, ты же хочешь этого…

Я всхлипываю и рычу от боли. Это невыносимо. Дверь захлопывается, и щелкает замок. «Что он собирается со мной делать?»

– Малыш, – шепчет Маркус, целуя мои дрожащие губы, – я люблю тебя.

– Больно, – как маленький ребенок жалуюсь я ему.

– Иди ко мне, – с этими словами Маркус обхватывает меня. Губы впиваются в мои, вызывая дрожь. Очередной приступ боли заставляет меня кричать. Маркус стягивает с меня одежду, как я думаю, чтобы мне стало прохладнее. А память не вовремя выдает картинки столетней давности – они рвали одежду остервенело, желая добраться до моего тела.

– Нет! – вскрикиваю я хрипло.

Я закрываю уши ладонями, в попытке прогнать мерзкий хохот насильников. Я сопротивляюсь, теряя грань между реальностью и прошлым. Теперь я плачу уже от омерзения, которое испытываю к происходящему. Только боль вырывает меня из иллюзорного переулка.

– Марианна, не сопротивляйся, – доносится до меня слова короля. Он снова проводит рукой по моим ногам, а я начинаю метаться и в панике сбрасывать его руки с себя. Вою от очередного спазма. «Я буду бороться до последнего. Они меня не получат».

Не знаю, как я оказываюсь на полу. Я пытаюсь отползти хоть куда-нибудь, но меня придавливает тяжесть горячего тела.

– Марианна, это я! Родная моя…

– Маркус…, – хватаюсь я за него как за соломинку, когда осознаю реальность.

Боль разрывает меня на части, когда я чувствую его внутри себя. Я кричу, царапая его плечи. Хотя бы прошлое уходит, только от боли мой разум помутился.

Постепенно мучение приглушается, затаивается внутри, стягиваясь тугим узлом желания. Я неосознанно кусаю Маркуса, впиваясь в его шею, и жадно глотаю горячую кровь. Я не контролирую происходящее. Полностью отдаю себя во власть этого мужчины и своих инстинктов.

***

Приоткрываю глаза, понимая, что эта передышка не продлится долго. Маркус лежит рядом. «Боже, что я с ним сделала?» Кажется, его тело обезвожено, везде виднеются укусы. «Это я виновата». Он поворачивает голову в мою сторону, и уголки его губ чуточку приподнимаются.