Льдинка

Он молчит и хмуро смотрит на меня. Ему мне даже сказать нечего.

– Привет, – делаю я попытку завязать разговор.

– Садись в машину, – вместо приветствия бросает он, распахивая передо мной дверцу. Это все дурно пахнет. Злой Маркус – дело привычное, а вот Дэвид… Я совершенно не подумала, что первым, на ком отыграется мой муж, будет ни в чем неповинный вампир.

Я не перечу, послушно располагаясь на пассажирском сиденье. Дэвид не спеша обходит машину и забирается на место водителя, пристегивает ремень безопасности. И молчит, нагнетая обстановку.

– Прости, – шепчу я.

Дэвид вздыхает, бросая на меня недовольный взгляд. Так обычно смотрят на непослушное дитя, нашкодившее за спиной родителей.

– Знаешь, – начинает он, – там, в спортивном центре, я понял, что мы с тобой очень похожи. Я будто увидел себя в тебе. То, каким бы я стал, если бы не боролся.

Я не перебиваю его. Пусть лучше говорит. Просто слушаю, пытаясь понять, к чему он клонит.

– Ты знаешь, я же действительно удачно родился. Богатая влиятельная семья. Жил, как хотел, творил, что хотел. Не было смысла только во всем этом. А потом погибли родители. Все рухнуло. Остался один. Все родственники отвернулись, друзья пропали. Спросишь, почему? Всем нужны власть, связи, деньги. У отца была фирма – забрали кредиторы. Дом пришлось продать… много еще чего, – Дэвид хмыкает. – Решил тогда, что пойду в воины к королю. Маркус не хотел принимать меня из-за слухов, которые расползлись как змеи. Я и не скрывал, что много пил, куролесил, но был абсолютно один. Я обозлился на весь мир. Считал, что быть одиночкой, свободным, это здорово. Король все-таки дал мне шанс. И я благодарен ему за это.

Я отворачиваюсь к окну, пытаясь сдержать слезы. Никогда ещё слова не причиняли мне такую боль.

– Зачем ушла? – спокойно интересуется он и, не дожидаясь ответа, продолжает. – Думаешь, сбежать получится? От кого? Не тебе одной приходится тяжело. Почему ты вообще так себя ведешь? Ты же на своем пути. Ты будущее нашего мира. Я всегда представлял королеву, как светлую и жизнерадостную девушку, которая подарит счастье королю, будет поддержкой для него. Маркус заслужил право быть счастливым. Если ты не знаешь, что тебе нужно, то выходи из машины и уходи навсегда.

Его слова ранят меня, но не могу с ними не согласиться. Я обхватываю себя руками в защитном жесте, пытаясь унять дрожь, пробегающую по моему телу.

– Отвези меня домой, – приглушенно прошу я.

– Другое дело, – констатирует Дэвид.

***

Чем ближе к дому, тем больше я волнуюсь. Спрашивать Дэвида о Маркусе я не смею, и так понимая, что король уж точно не радуется моему поступку.

Нас никто не встречает. В особняке зловеще тихо. Я поднимаюсь к нам на этаж, не желая ни с кем видеться. Я просто не смогу посмотреть кому-либо в глаза. Сначала я думаю пойти к себе, но оказавшись в коридоре, все же выбираю нашу спальню. Нерешительно направляюсь к двери. В комнате пусто. С одной стороны, это дает мне немного времени обдумать, что сказать в свое оправдание, но я не уверена, что Маркус вообще захочет меня слушать. Из зеркала на меня смотрит измученная девушка. Я уж точно не похожа на светлую и жизнерадостную особу. Даже тошнит от своего потрепанного, жалкого вида. Глаза покраснели от недосыпа и слез, которые я тихо проливала по дороге домой.

Не успеваю привести себя в порядок, как возвращается Маркус. Во взгляде лишь холод и отрешенность. Лицо заострилось, губы сжаты. Он бегло осматривает меня, как я надеюсь, на предмет повреждений.

– Прости, – неуверенно срывается с моих губ.

– Я не хочу об этом говорить, – отвечает он мне сдержанно. – По крайней мере, не сейчас.

Дверь в ванную захлопывается, и я всхлипываю. «Дура! Идиотка!» Стоило бы уйти к себе и там поплакать, но я же люблю самобичевание. Сажусь в гардеробной и жалею себя.

После душа Маркус выходит из комнаты. Возможно, он подумал, что я ушла к себе. Ловлю момент и проскальзываю в ванную. Его аромат пропитал влажный теплый воздух, и я с жадностью делаю глубокий вдох. Стою под струями воды так долго, как только можно. Страшно выходить отсюда. Я тру тело мочалкой уже в третий раз. Кожа неприятно саднит. Еще чуть, и я сотру ее до крови. Хочу боли. Физической. Она отвлекает от боли в сердце.

Маркус спит на своей половине… или делает вид, что спит. Я тихонько забираюсь под одеяло и сворачиваюсь в клубочек. Снова хочется плакать, но я заставляю себя успокоиться прежде, чем слезы начинают бежать по щекам. Не знаю, сколько я еще лежу так, прислушиваясь к дыханию Маркуса и надеясь, что он хотя бы обнимет меня.

***

Просыпаюсь от холода. Меня знобит. Маркус все так же лежит на своей половине кровати, отвернувшись от меня. Сейчас мне как раз не хватает его жарких объятий. Я перемещаюсь к нему, прижимаюсь к его спине и обхватываю рукой за талию. Почему-то сейчас он не такой горячий как обычно. Я бы даже сказала прохладный. Его ровное дыхание умиротворяет, но меня по-прежнему знобит. Маркус ворочается и притягивает меня к себе. Чуть погодя прохладная ладонь ложится на мой лоб, потом скользит к шее.

– Малыш, открой глаза, – шепчет мне мой любимый голос. Я выполняю его просьбу, хотя держать глаза открытыми целое испытание.

– Прости, что разбудила, – лепечу я. – Я замерзла.

Маркус плотнее укрывает меня одеялом.

– У тебя жар.

Наверное, мне это снится. «У вампиров же не может быть жара?» Меня уносит в темноту убаюкивающими волнами.

– Маркус, честно, я не знаю, как такое может быть. Есть предположение, что после жажды ее организм ослаб. Марианна вышла на улицу и простудилась, но… я не знаю. Давай подождем немного. Может это обычная простуда, хотя… – голос Роксаны доносится из глубины.

Я потягиваюсь медленно. Мышцы непривычно ноют. Мне жарко, и я откидываю одеяло.

– Любимая, – слышу я шепот. Приоткрываю глаза и вижу Маркуса. Он обнимает меня за талию. «Так вот чего мне жарко».

– Привет, – улыбаюсь я робко.

– Как ты себя чувствуешь? – лицо у него обеспокоенное.

– Отлично. Жарко, но я уже привыкаю.

Маркус целует меня в лоб, а я жажду большего, притягивая его к своим губам. Обожаю его целовать. Только вчера он злился на меня, но это было вчера.

– От тебя пахнет иначе, – улыбается он. Я прищуриваюсь.

– Мог бы просто отослать меня в душ.

– Нет, – смеется он, – я не это имел в виду.

«И чего он такой довольный?»

– Наверное, это все простуда.

– Мне нравится этот запах. Он похож на распускающийся цветок.

Я смеюсь, когда его губы касаются моего живота. Я вспоминаю сон.

– Сразу после жажды мне снился сон, будто у меня из живота расцветает золотой цветок, – шепчу я, блаженно улыбаясь. – Наверное, он и пахнет.

Маркус замирает. По его губам медленно растекается улыбка.

– Нарисуй, – шепчет он.

Мне нравится эта идея. Мои мысли мгновенно улетают к холстам. Я отчетливо вижу, как я буду изображать…

– Этот взгляд…вернись ко мне, малыш.

– Нарисую, – отвечаю я и целую его. Обожаю это делать. Хочу большего, но Маркус лишь ласкает меня. Я недовольно ворчу: – Ты мне отказываешь?