Маронка

* * *

Оксюту приняли со всем почтением, разместили в уютных покоях, из окон которых виднелся сад; нагрели воды, чтобы девушка смогла ополоснуться, а после взялись было накрывать на стол, но маронка покачала головой:

– Не в радость одной-то. Если вы не против, я бы с вами поела.

Женщины растерялись – как так, вышечтимая да с ними рядом, но перечить не стали. Оксюта рассказала им, что без дела сидеть не приучена – хозяйство, что от кровных родителей осталось, большое, да и у приёмных тоже. Разговор постепенно сладился и зажурчал ручейком.

– Вот глаза радуются, на тебя глядючи, ясна маронка. Наша-то приветлива не была. Навроде улыбается, а словно холодом тянет.

– Надо же, – удивилась Оксюта. – Сам-то вышечтимый хоть и суровым мне показался, а всё же с душой.

– Так-то оно так, – зашептала одна из женщин. – Галия-то, покуда малой была, словно солнышко сияла, а едва мать её к Вышнеединому ушла, так мароночку словно подменил кто.

– С постели не вставала, – добавила другая. – Аж на упомин до святого дому не ходила – такая горесть сильная была.

– Да и марон наш тоже… Жену любил ох как!

– Хватит, растрещоткались! – осадила их самая старшая, Одарёнка. – Нечего в ночи да об ушедших, чтоб не заплутали они на пути к Вышнеединому и назад не вернулись.

– По твоим словам так и быть, хозяюшка, – кивнула Оксюта. – А что за узорье дивное на рукотканце вышито? Цветы словно живые…

Разговор перешел на вышивку и прочие женские хлопоты. Убирать со стола Оксюте не дали – не по чину, и гостья пошла проведать своего жеребца. Тот обрадовался хозяйке, с удовольствием принял лакомство из её рук. Оксюта долго наглаживала лоснящиеся бока вороного красавца и чему-то задумчиво улыбалась.

Выходя из конюшни, девушка едва не столкнулась со старым Свербысем.

– Не спится, диду? – приветливо спросила маронка.

– Да вот тебя искал, благодарение высказать за подарки.

– Пустое, – улыбнулась Оксюта. – Кабы не порча, я б наперво до житины Реколы доехала, а уж на обратном пути сюда завернула. Но Вышнеединый иначе решил.

Свербысь тихо вздохнул.

– Что-то не так, диду? – насторожилась маронка.

– Да всё так, – старик помедлил и вдруг зашептал: – Молчи, да слушай. Езжай отсель, доня, как можешь быстро. Тьма у нас крылья раскрыла, потому не надо тебе, светлой, быть здесь. Как починят повозку, так сразу и едь.