Пешка королевы

Шериада выставила перед собой открытые ладони.

– Элвин, я прошу прощения, но так было нужно, чтобы…

– У тебя всегда есть объяснения, – перебил я. – Тебе нравится выглядеть доброй, благодетельницей, которая осчастливила бедного мальчишку, но на самом деле ты – просто стерва, которая не может даже себе признаться, что все это доставляет ей удовольствие.

Шериада помолчала мгновение. Потом криво усмехнулась.

– Ну да. Как всегда. – Она посмотрела на изумленного Нила и пояснила: – Реакция на шок. У него всегда такая.

Наверное. Меня и правда трясло, а слова – их было не остановить.

– Ты можешь сколько угодно шантажировать меня семьей, но я никогда – слышишь, никогда! – не буду служить ни тебе, ни твоей королеве!

– Разумеется. Нил, милый, может быть, сходишь, освободишь Ори? Это слуга Элвина. Я приказала ему запереться и…

– …Ты думаешь, что раз ты аристократка, то тебе можно все? На самом деле ты просто жестокая и бессердечная.

– …и у него есть вино, пусть принесет. А то это надолго.

– Будь добра слушать меня!

– Я слушаю, Элвин, милый. Ты остановился на том, что я бессердечная. Пожалуйста, продолжай.

Она улыбалась, смотрела на меня – и как же меня раздражала ее улыбка! Я рассказал ей все мои кошмары, обвинил во всех грехах, раз сто сообщил, что мне все равно, что она потом сделает, но я не буду ей принадлежать!

К тому моменту, как Нил вернулся, я выдохся.

– Вы как раз вовремя. – Шериада потянулась за бутылкой. – Спасибо, Ори. Элвин, дорогой, если ты закончил – выпей, а?

– Мне нельзя, – прохрипел я. Горло болело.

– Можно.

– Я не буду!

Принцесса подошла ко мне и подняла бутылку.

– Сейчас я зажму нос и волью это в твою глотку. Уверен, что ты этого хочешь? Нет? Тогда пей сам.

– Гори в аду! – Я схватил бутылку и стал пить прямо из горла. Мне уже было безразлично совершенно все.

Это блаженное состояние продолжалось не дольше минуты, потому что вино оказалось неожиданно крепким.

– Госпожа Шериада, – позвал Нил.

Я пошатнулся и упал бы, если бы он меня не подхватил.

– Что ж, – теперь глядя на меня сверху вниз, сказала принцесса. – Весь прошлый месяц ты точно изучал теормагию и боевые заклинания не зря, я оценила. Молодец.

Что она имеет в виду?

Господи, как кружится голова!..

– Теперь отсыпайся.

– Я мог тебя убить, – пробормотал я, борясь со сном. – Зачем ты это сделала?

Тот же вопрос, видимо, хотел задать и Нил. По крайней мере, так мне казалось, когда я заметил его взгляд.

Шериада наклонилась ко мне.

– Элвин, ты не сможешь меня убить. Никогда. Если ты станешь для меня бесполезным, я убью тебя сама. Запомни это и делай как я прошу, это не сложно. А теперь спи.

Ори разбудил меня следующим утром как ни в чем не бывало. Я растерянно смотрел на него спросонья.

– А… где Шериада?

– Миледи отбыла сразу же, как вы заснули, господин. Мне помочь вам в купальне?

Я, разумеется, отказался, а когда освежился, стол был уже накрыт. И только я за него сел, как от двери в холл раздался звонок артефакта, означающий, что у нас гости. Ори бросился в коридор, а я вытер губы салфеткой и встал. О приходе Нила или Шериады артефакт не сообщал – значит, пришли не они. Тогда кто?

Это оказался молодой гвардеец – не старше меня – в форме стражи нуклийского посольства. Я еще испугаться не успел, а он уже поклонился – вполне сносно для гвардейца (стражники на Острове никогда не владели придворными манерами) – и протянул запечатанный конверт. Ори перехватил его, положил на серебряный поднос и только тогда передал мне.

– Господин, послание от Его Высочества, принца Лэйена.

Судя по недовольному взгляду гвардейца, это должен был сказать он, но Ори сделал вид, будто ничего не заметил.

На конверте красовался единорог, бегущий по зеленому полю наперегонки с ярко-алой птицей в небе. Странный герб.

Еще более странным было содержание. Принц писал сам: ни у одного писца не будет такого стремительного, «живого» почерка. Слишком сильно перо надавило на бумагу, и точка, например, была жирнее, чем нужно. Знак вопроса слишком бледный – здесь перо скакнуло вверх. Такие огрехи всегда сразу видны, и ни один секретарь их не допустит. Значит, это почерк Его Высочества. Но зачем ему писать самому?

В письме принц приглашал меня на игру в шахматы этим вечером, в семь.

– Милорду нужен ответ, – сказал гвардеец, когда я растерянно взглянул на него.

– Устного будет достаточно? – Я сотни раз видел, как в подобной ситуации поступали на Острове госпожи. Но сам, конечно, никогда в ней не оказывался.

Гвардеец посмотрел на меня и усмехнулся. Выражение его лица, конечно, оставалось вежливым и спокойным.

– Конечно, мастер Элвин. Что передать Его Высочеству?

– Для меня честь быть приглашенным к нему на партию в шахматы, – улыбнулся я. – Но куда?..

– Тебе пришлют портал, мастер.

Гвардеец снова поклонился. И уже отвернулся было, но спохватился и смущенно добавил:

– Хорошего дня, мастер.