Принцесса Кики

– Простите, моя королева, но мне это неизвестно.

Глория уронила флакончик, крышка от которого отскочила, и прозрачная, без запаха жидкость залила стол и засахаренные розы на тарелке перед королевой.

Ромион тут же встал, сделав знак слугам, ждущим вместе с гвардейцами на тропинке.

– Моя королева, ваше общество приятно, однако…

– Как ты можешь?! – прошипела Глория, привстав и впившись в Ромиона взглядом. – Я предложила тебе богатство, титул и влияние, каких не было ни у одного человеческого короля никогда в истории! Почему ты отказываешься?!

Ромион уже прошёл к выходу беседки и там, обернувшись, ответил:

– Потому что я люблю вашу дочь, моя королева.

– Я предложила тебе и её!

Ромион коротко поклонился.

– Желаю вам приятного дня, Глория.

Говорить больше всё равно было не о чем.

– Мой король, – советник присоединился к Ромиону, когда тот, выбрав длинную дорогу, шёл по саду в свои покои.

– Ты всё слышал? И тоже считаешь, что я дурак? – усмехнулся Ромион, проводя раскрытой ладонью по листьям жасминового куста. Они ещё сверкали от росы, и манжеты королевской рубашки мгновенно промокли.

– Нет, мой король, – отозвался советник. – Я считаю, что неуправляемая фея как королева нам не нужна. А принцесса фей уже известна своей стойкостью к зельям и умением заводить полезные знакомства, а также удачливостью. Вы правы, предательства она вам не простит. Поэтому, я считаю, вы поступили совершенно правильно.

– Глория мне этого тоже не простит, – вздохнул Ромион.

– Вы правы, мой король, – кивнул советник. – Однако осмелюсь заметить, у королевы фей сейчас главная проблема – найти дочь. И мне кажется, в ближайшие десять лет эта проблема не решится.

Ромион усмехнулся, потом посмотрел на луг клевера, на котором сейчас играли двое мальчишек лет восьми – кто-то из детей придворных под надзором нянек. Мальчишки катались по траве, няньки бегали вокруг, живо напомнив Ромиону его собственное детство.

– Ваше Величество?

Ромион обернулся, встретился взглядом с советником.

– Маркиз Шуини уже ждёт вас.

– Ну уж нет, сначала я нормально позавтракаю! – воскликнул Ромион и свернул к кухням.

…Столичный особняк маркиза находился недалеко от Сиернской школы, слева от площади Дружбы народов. Ромион, всю дорогу просмотревший в окно на проснувшийся, суетящийся город, со вздохом вышел из кареты. Советник пару раз пытался заговорить про смотрины и необходимость королевы для Сиерны, но бросил это гиблое дело, и сейчас уже стоял рядом с королевскими гвардейцами.

А сам хозяин дома, изобразив изящный поклон, улыбался, кажется, абсолютно искренне.

– Мой король, такая честь!..

Ромион привычно кивал, также привычно улыбался. Из открытого окна второго этажа раздавался пронзительный младенческий плач.

По мнению короля, в гвардейцы дитя годилось уже сейчас: от такого крика все убийцы тотчас разбегутся. Когда хлопочущий вокруг Его Величества маркиз провёл его наверх, в детскую, Ромион познакомился и с молодой супругой лорда Шуини. Хрупкая, бледная, она лежала на кровати, и весь её вид кричал о болезни. При взгляде на неё у Ромиона сжалось сердце – на мгновение маркиза ужасно напомнила королю его собственную мать. Потом Ромион справился с собой и рассыпался в комплиментах, успешно перекрикивая будущего лорда Шуини. Очень скоро лицо маркизы залил яркий румянец, а глаза заблестели – она даже стала казаться хорошенькой. Ромион, наконец, отвёл от неё взгляд и повернулся к ребёнку.

По традиции король должен был лично увидеть того, кому в будущем достанется титул. К тому же, маркиз Шуини был из не наследных дворян – так что Ромион мог ещё потянуть время и «подумать»: делать ли его сына благородным. Мог, но не хотел: Шуини был отличным купцом старой закалки, умным и бережливым, и с королевскими заказами справлялся отлично. Ромион был не против ещё немного его поощрить. А если в будущем его ребёнок вырастет недостойным титула… Что ж, король всегда сможет его отобрать.

Когда с подписями было покончено, и Ромион уже собрался уйти – провожаемый мечтательным взглядом маркизы и благодарным – её супруга, – одна из нянек, что-то перепутав с приказом, сунула младенца королю.

Ромион опешил, но малыша покорно принял – очень не хотелось расстраивать хозяина (тот и так уже не знал, чем королю угодить). Младенец вякнул удивлённо и очень серьёзно на Ромиона посмотрел. Ромион в ответ – на него. Момент был до абсурда неловкий, но Ромион всё смотрел и смотрел на серьёзное личико младенца, в его голубые-голубые глаза… И никак не мог отделаться от мысли, что это мог быть его ребёнок. И держать его на руках оказалось на удивление приятно. Так, что отдавать не хотелось.

Потом момент прошёл, малыша забрали, и тот снова заорал, а король, сказав что-то дежурное кланяющемуся маркизу, спустился вниз и забрался обратно в карету.

– Ваше Величество? – позвал советник, когда они отъехали от особняка.

– Джек, это был очень грязный ход – с той бедной нянькой, – отозвался Ромион. – Не делай так больше.

– Ваше Величество, я лишь хотел показать, что вам необязательно нужна королева – раз уж вы так сопротивляетесь. У вас много любовниц, и если одна из них случайно забеременеет от вас, вы можете потом признать её ребёнка.

– Да, Джек, я знаю. – Ромион смотрел в окно, не отрываясь. На фонтаны, палисадники, клумбы, зелёные изгороди… Столица Сиерны действительно была красивым городом. – Я также буду вынужден забрать у неё ребёнка и воспитывать его во дворце. Ты правда полагаешь, что я поступлю так с несчастной женщиной и её малышом?

Советник вздохнул.

– Нет, мой король. Вы слишком добры.

– От тебя это звучит как упрёк.

– Доброта иногда мешает править, Ваше Величество.

Ромион повернулся и посмотрел на советника в упор.

– Какое счастье, что король я, а не ты, Джек.

Советник неожиданно улыбнулся.

– Я постоянно так думаю, Ваше Величество.

До обеда Ромион разбирался с финансовыми отчётами. Бедный казначей трясся, как мышь, каждый раз, когда Ромион требовал от него бумаги – зато бухгалтерию вёл не в пример аккуратно. Ещё бы – брат Ромиона Дамиан, в бытность свою Властелином, уже превращал беднягу в камень. Потом, правда, расколдовал, но казначей всё равно просился на пенсию – на десять лет раньше, но – звёзды! – к демонам уже этот дворец!

Ромион пообещал удвоить его жалование – зато и отчёты требовал в два раза чаще. Ещё и копию с них снимал да всё проверял, проверял…

По всему получалось, что в этом году Сиерна сможет позволить себе покупку серебряного рудника у императора гоблинов. А если тот по-родственному ещё и скидку сделает… Ну или хотя бы цену не загнёт… Ромион сделал себе заметку поговорить об этом с послом – и поспешил в свои покои снова. Одеваться к обеду.

Полуденное солнце припекало. Обед накрыли на веранде у искусственного родника – здесь было прохладней, и ветер дул посвежее. Ромион, облачённый в одну лишь рубашку, без камзола – правда, всю сплошь в серебряной вышивке – вынужден был тащить на плечах громоздкое золотое ожерелье с рубинами размером с голубиное яйцо. Ожерелье отражало солнечные лучи и словно бы нагревалось – или Ромиону это только казалось. В общем, жгло. Его постоянно хотелось поправить, а лучше и вовсе снять, но Ромион отлично знал, что внешность и манеры делают короля куда сильнее, чем процветающая страна и боеспособная армия. Ни то, ни другое на обед с послом не притащишь. Ожерелье, как и корона (ну хоть она была удобной!) показывали его статус – и Ромион терпел.

Впрочем, посол мучился куда сильнее. Он был наряжен в камзол, как в латы, и прятал глаза под тёмными очками, однако, всё равно выглядел бледно. Но что ещё ждать от гоблина, чья империя простирается под землёй?

Леди Тиана, тоже в очках и в платье, плотном и скромном, смотрелась получше, но вряд ли чувствовала себя удобно. Ромион мысленно улыбнулся и кивком позволил послу выпрямиться.

– Ваше Величество, это так неожиданно, – сказал посол, когда король сел. И он, и его супруга сели только после него. Будь Ромион равен им по положению, и ему, и послу пришлось бы ждать леди Тиану. Но Ромион был королём.

– Сиерна заинтересована в торговле с империей, – улыбнулся Ромион, ожидая, когда слуги принесут, поставят и откроют круглые чаши с холодным супом.