Братья. Книга 3. Завтрашний царь. Том 2

– Воля твоя, государь. Не самовидец я… Воевода с вестью послал.

«Да есть они вообще там, хасины? Гайдияр!.. Пустой вестью пугает! Испытывает, каково смутится Эрелис!»

Ваан шарил кругом себя по ковру, словно проваливаясь внутрь богатого одеяния. Двое бояр были уже на ногах и ждали приказов. Эрелис тоже поднялся.

– Что ж… – сказал он. – Если враг показывает лицо, долг праведного – война. Несите справу из молодечной. А ты, отроча, веди к брату, пусть Меч Державы укажет наше место в сражении. За мной, дружина северной ветви!

Царевна Эльбиз рванулась вскочить… и не завершила рывка, перенятая опытной рукой Нерыжени.

Восстала.

Смирилась…

Дымка перепрыгнула на подушку важного кресла. Принялась умываться.

– Государь… – кашлянул Невлин. – Прости мою дерзость… праведный Гайдияр искусен воинством, но… твоя ветвь старше…

– Ты молвил истину, сын Сиге. Я пачкал пелёнки, когда брат уже славил оружие Андархайны. Поэтому я встану под его знамя, а ты меня за это выбранишь, когда расточатся враги.

Эльбиз смотрела на брата, пламенея от гордости. Так учил дядя Космохвост, потом дядя Сеггар, и Эрелис сберёг их науку.

Ардар Харавон вдруг снялся с места и зашагал к двери, как-то судорожно, точно деревянный маньяк на нитке грубого скомороха. Лоб старого воина прочертила взбухшая жила, он нёс перед грудью сжатый кулак, бескровные губы что-то шептали.

– Не оскверню… – разобрал Ознобиша. – Не оскверню…

Боярин шёл так, что даже Сибир чуть попятился, давая дорогу. Старик наступил на длинную дверницу, незряче сдёрнул вместе с приполком. Похабно обнажённая дверь открылась… закрылась…

И снаружи долетел удар тяжёлого тела, врастяжку рухнувшего на камень.

Боярыня Алуша закричала, грузно взметнулась, упала и поползла, путаясь в просторном подоле. Рынды подняли женщину, но замлевшие ноги не держали её.

– Ардарушка! Сокол ясный… Ардарушка…

Там, за дверью, ещё не начавшаяся война принимала первую жертву.

– Матушка благая! – вскрикнула, приподнялась Вагурка и… замерла.

Взгляд Нерыжени был как гвоздь. Начальный долг орудью и государям!

Сразу две царевны обняли плачущую боярыню. А Ознобиша вдруг понял, что означал прощальный хрип Харавона. Старый воин нёс прочь свою смерть, как стрелу, попавшую в сердце. «Не упаду. Не испоганю смертью чертог. Не дам удачу забрать!»

Мужчины, возглавляемые Эрелисом, поспешили наружу. Доверенные порядчики, охранявшие дверь, уже перевернули боярина, уложили на разостланный плащ, отроки из домашнего войска неслись кто за лекарем, кто в молодечную за щитами. Когда царевны вывели плачущую Харавониху, боярин, разбитый ударом, ещё дышал.

Эрелис припал на колени. В его ладонях судорожно стиснутая рука Харавона наконец обмякла, расслабилась.

– Бла… го… словен… госу… дарь, – выдохнули перекошенные губы. С мукой, через великую силу, но внятно.

Тут жила на лбу вздулась уже у Эрелиса. Эльбиз пала рядом с братом, её руки легли поверх его рук. Сберечь! Удержать!..

Память Ознобиши листала целебники, искала спасительное средство, но находила лишь что-то о чуде царского прикосновения. Царята вновь слились для него в единое существо, став неразличимыми близнецами, двумя крыльями одной силы… очень могущественной, хоть и не вполне себя сознающей…

В зрачках Харавона расплывались дальние огоньки, пристальный взгляд стремился за окоёмы. Стенной жирник испустил струйку копоти, пламя норовило соскочить с фитилька.

– Не смей тыл казать, боярин. Не срамись, – сквозь зубы выговорил Эрелис.

Харавон моргнул. И ещё раз. Дыхание стало ровнее. Взгляд медленно возвращался в пределы этого мира. И даже левая, обвисшая щека ни дать ни взять подобралась, морщина от носа к губам вновь стала резкой.

Ознобише помстилась бледная тень, отступившая от боярина. Недалеко… совсем недалеко…

– Присмотришь, сестра, – велел Эрелис отрывисто.

Прав был Невлин!..

Незачем погружать нежный девичий ум в ярость и кровь прошлого!..

Иначе дождёшься от голубки соколиного лёта и за голову схватишься: как обуздать?..

Пока ослабевшему боярину ладили носилки, Вагурка живой ногой доставила царевне оружие, стёганку и кольчужку. Сама, без приказа смекнула, какая подсоба требовалась Эльбиз. Верный друг, боевой нож! Кинжал славного коленчатого уклада, сущий меч для девичьей руки! Любым врагам память запечатлеть. Не на ту царевну напали, чтобы тихо закололась сайхьяном, спасаясь от поругания!

Жадно облачаясь, Эльбиз перехватывала ладонь Харавона то одной рукой, то другой. Не отпускать! Она легко управлялась с головными болями брата. Зашёптывала кровоподтёки Сибиру и рындам. Хватит ли силы сражённого боярина от мостика оттащить? «Делай что можешь. А непосильное…»

Царевна Змеда, сперва ошарашенная проворством событий, словно очнулась и в свой черёд подоспела к великой сестре. Как могла укрепила её руки своими.

Отроки взялись за копья, всунутые под щит, подняли, зашагали.

На узкой витой лестнице носилки поворачивались с трудом. Тогда вспомнили про подъёмник, но тот был чуть просторнее кресла, да и делался для владыки, то есть ветшал в праздности.

Так и домчали боярина в домашние покои пешим ходом, живого.

Внесли прямо в опочивальню, с самой Беды не видевшую сторонних лиц.

Увлекаемая могучими парнями, подоспела задохнувшаяся боярыня. Бег по ступеням отрезвил Харавониху. Слёз больше не было, за неё всхлипывали воспитанницы и сенные девки в передней.

Пав на колени, Алуша стянула с мужниных ног красные сапоги.

Почти как когда-то… полвека назад…

Тогда её Ардарушка впервые пришёл к ней.

А теперь – уходил.

Подоспел лекарь с учеником. Унот, бледный от волнения, снял покров с большой склянки. Внутри вились живые ленточки, бархатно-чёрные в прозрачной воде.

– Позволено ли будет ничтожному рабу праведных… припустить…

Торопливо надрезали ворот тельницы. Пиявки одна за другой ложились на кожу возле ключиц. Искали им одним ведомые местечки, присасывались, начинали толстеть.

– Велик Хозяин Морской, – тихо приговаривал лекарь. – Над водяными Он мощный царь-самодержец, омутникам батюшка строгий, оржавенникам дядюшка, вирникам с тихонями родной дед. Высок дворец Его в пучинах Кияна. Сильны Его твари водные, рыбы-киты, сельди рунные… пиявицы смиренные…