Никогда особо не интересовалась цветами. Можно сказать – вообще их не любила, особенно в последнее время.
Наверное, все-таки приятно, когда тебе дарят букет роскошных роз. Теперь я начинала думать, что просто еще не понимала чего-то, что приходит с возрастом. До этого же, всякий раз, как маме на работе коллеги на праздники дарили веники, я думала: вот глупые! Лучше бы ерунду какую подарили! Кружка, фоторамка, да хоть комнатный цветок в пластиковом горшочке (а лучше – шоколадка) – всяко лучше дурацкого букетика, который, кстати, мерзко воняет болотом, если вовремя не сменить в вазе воду.
Еще с букетов сыпались лепестки, а то и что похуже, в зависимости от того, где продавцы собирали веники, а ухаживать за букетиками полагалось, разумеется, мне. Принеся домой цветы, мама на них и не смотрела, только командовала, чтобы я убирала сор, отмывала вазы после отправки веника в мусор.
И вот теперь, благодаря черному цветку, я впервые в жизни обогащала мозг познаниями о цветах.
Для начала я, конечно, отправилась в ванную, и сделала именно то, чего старалась никогда не делать – принялась разглядывать цветок.
Все-таки ненормально, что он отражается в зеркале, но пялиться в стекло гораздо удобнее, нежели наклонять голову, почти касаясь лепестков носом.
Впрочем, даже обозревая «украшение» целиком в зеркале, о нем мало что можно понять. Однородный черный цвет вместе с полупрозрачностью напоминал кисти для фотошопа, сделанные на основе когда-то настоящих фотографий, которые отделили от фона и лишили первоначального цвета, чтобы кто-нибудь мог налепить их на фотки. Эти мысли, конечно, к делу никак не относились.
Не имея возможности сфотографировать свой цветочек и загнать изображение в Гугл для поиска, тем не менее, мне повезло в одном – он не выглядел замысловато, как пассифлора[2 - Пассифлора или страстоцвет – травянистая лиана, с цветками, похожими на звезду с различными яркими окрасками. Плоды некоторых видов этих лиан съедобны. Они известны всем под названием маракуйя и выращиваются в промышленных масштабах.], и похожие на него экземпляры тут же нашлись.
Хризантемы, георгины… чем больше я на них смотрела, тем сильней запутывалась. Садоводы утверждали, что эти растения перепутать невозможно, а размеры цветов и вовсе разные, но нормально ли сравнивать размеры призрачного цветка с настоящими?..
Все прочие признаки для идентификации – листья, стебли, запах, корни или клубни отсутствовали, а по фоткам в интернете пойди разберись!
Хризантема походила то на раскрашенную ромашку, с простоватыми лепестками, то цвела лепестками-трубочками, загибавшимися на кончиках. Встречались фото с раздвоенными на концах лепестками… и все они чем-то походили на таинственный цветок!
Потихоньку я начинала испытывать желание по-прежнему ничего не знать о десятках сортов бесполезных растений. После цветоводческих изысканий стало понятно лишь одно – черный цветок на мне, возможно, еще не распустился до конца, хоть крайние листья и казались достаточно большими и… разными. Это стало ясно только к концу дня, когда я наклонилась над диваном, разыскивая выпавшие из пульта батарейки.
Забыв обо всем, несколько мгновений я разглядывала волнистый лепесток, а рядом с ним – прямой, с чуть загнутым кончиком.
«Ум подобен листку» – внезапно возникли русские буквы в другом лепестке.
Взвизгнув, я отпрыгнула от дивана, хотя какой смысл отпрыгивать от того, что растет прямо на тебе? Но телом владели рефлексы, и тело больно ударилось копчиком, запнувшись об оставленные папой возле дивана домашние тапочки и шмякнувшись задницей на пол.
Потирая ушибленный участок, я вновь наклонила голову, вглядываясь в пугающий цветок, но никаких букв в лепестках больше не обнаружила, даже те, что видела, пропали.
Разочарование, облегчение… сердце еще бешено стучало, когда вспомнив, что зачем-то подходила к дивану, я вернулась, и заметила раскрытую книгу, на которую, разыскивая батарейки, не обратила ни малейшего внимания. Ну-ка…
Буквы оказались тех же самых очертаний, а вскоре отыскалась целиком и вся фраза: «ум подобен листку, который распускается весной и облетает осенью». Странно, очень странно. Откуда в нашем доме подобная книга?
Впрочем, стоило прочитать название и автора на черной обложке, как все разом стало на свои места, и я рассмеялась. Папа любил читать и перечитывать Акунина, и у меня в руках оказалась всего лишь одна из книг о чьих-то там приключениях в XIX веке – «Нефритовые четки».
Меня переполнило огорчение, что нового чуда не случилось и злость на мимолетный, неконтролируемый страх.
До конца дня я слонялась по квартире, брала мелкие предметы и, поднося к груди, разглядывала их сквозь лепестки, от чего в итоге, естественно, разболелась шея. От недавних окрыленности и эйфории не осталось и следа.
– Мам, – заканючила я за ужином, – помнишь, ты хотела, чтобы я меньше сидела за компьютером?
Оба родителя заметно напряглись, ожидая известий о поломке ноутбука.
– Запиши меня в кружок по вышиванию.
– Ты же терпеть не можешь все эти кружки. Сколько я тебя не пыталась записать куда-нибудь, – удивилась мама.
– Это было давно и теперь неправда. А там девочки хорошие. Не пьют, не курят, культурные, короче, – не отставала я.
– Контрольные на носу… где этот кружок хоть? – недовольно спросила мама.
К счастью, я заранее подготовилась к этому – расспросила Милу в ВКонтакте, она даже скинула мне вордовский файл с анкетой и заявлением для вступления. Пригодилась улучшившаяся успеваемость, а так же рассуждения о полезности мелкой моторики, и том, что я все равно буду тратить время – на интернет. А вот после работенки с нитками смотреть на яркие пиксели не особенно приятно, так что…
Для порядка поворчав и потерзав меня вопросами, мама все же согласилась распечатать завтра на работе скачанные мной бумажки и принести обратно подписанными.
Я испытала облегчение, и настроение немного улучшилось. Возможность иногда общаться с Роксаной Сергеевной или хотя бы с теми, с кем часто общается она – определенно пойдет мне на пользу. Хорошо, что она устроилась в ДК, постоянно ходить домой к незнакомой тетке мама точно бы не разрешила.
Огорчало только одно – общение с Ликой никак не складывалось. Не особо на что-то надеясь, я добавилась к ней со второй страницы, похвалив «фотографии». И о чудо! Заявку в друзья не только приняли, но и стали активно отвечать, обсуждая фильтры, помогающие выразить душевные стремления! Вывод напрашивался неприятненький – Лика избегала конкретно Альбину Ус.
Раньше я бы прекратила всякое общение, так-то без нее друзей хватает, но очень уж хотелось узнать ее историю.
Так что я засунула обиду куда подальше, а обдумывая все это позже, поняла, что у меня еще и появился уникальный шанс узнать, что Лике во мне не понравилось. Достаточно будет только отправить на фейковую страничку запрос в друзья со своей настоящей, а после подкатить к Лике с вопросом, хорошо ли она знакома с этой девчонкой. Нужно лишь немного выждать. А ведь раньше мне бы и в голову не пришли подобные махинации! Взрослею или… порчусь?
Материю, купленную еще для мамы на уроки труда, удалось найти в шкафу, пяльцы, после раскопок, тоже нашлись дома, а за остальным после уроков пришлось топать в магазин.
Мила увязалась со мной, обещая показать места, где выбор побольше, а цены поменьше. Вначале это радовало перспективой отложить сдачу на наушники – глядишь, так и скоплю сама, но по мере продвижения от магазина к магазину, а затем к ДК, я заметила, что Мила охотно болтает, и решилась. Осторожненько пожаловалась, что Лика не очень разговорчивая, и предположила, что могла ее чем-то обидеть при той единственной встрече вживую.
– Нет, что ты! Она очень заботливая и хорошая! Как настоящая старшая сестра! И переживала за тебя. Она за всех переживает. Просто нужно время, чтобы Лика освоилась с новым человеком, тогда она сможет нормально общаться. Я тебе потом про нее расскажу, если что, не дави на нее, ладно?
Трудно освоиться с новым человеком, как же! Но оставалось лишь кивнуть и поставить себе заметку приглядывать за Ликой. Что-то подсказывало – правильная Зайцева верит в то, что говорит, а значит, главная по производству «Доширака» – Анжелика.
Глава 6. Разочарования и чудеса
Тихого парнишку, который притаился в углу и… вышивал, я заметила не сразу, увлеченно разглядывая новые лица, оценивая наряды девчонок, украшения и косметику. Кто в довольно длинных платьях, кто в модных драных джинсах – кажется, здесь царила демократия.
Когда ближайшие девчонки назвали мой пенальчик, застегивавшийся на две кошачьи лапки, миленьким, а не детским, как некоторые тщащиеся казаться «взрослыми» в меру своего разумения особы в моем классе, на деле банально лишающие себя многих радостей жизни (наверно, так бы это описала Мила), я расслабилась. Заболталась с ними, и увидела, что коллектив не полностью девчачий, лишь спустя минут двадцать.
Разведчица фигова! Гений соцсетей и непревзойденный ФСБэшник!
Улучив момент, когда окружающие немного отвлеклись, я достала из пенала карандаш и ткнула тупым концом сидящую впереди Милу:
– Прочитай сообщение.
Зайцева быстренько настрочила ответ:
«Ты правильно сделала, что тихо спросила. Это Вадим, сын знакомой Оксаны Сергеевны. Он нормальный, просто заговаривается, и немного медленный, его в роддоме криворукие врачи травмировали, и над ним другие дети издевались. Его мать после работы отсюда забирает».
«А сколько здесь таких, как ты и я?»
«Лика, и еще три человека. Потом расскажу».
Ну вот! А ведь я могла ляпнуть при ком-нибудь нормальном что-то не то, и как бы это выглядело?! Эх, этот мир, где никто ни о чем не предупреждает!
Время прошло спокойно и обыденно. Приятно, конечно, поболтать с незнакомыми девчонками, да и вышивка, говорят, благотворно действует на организм, но, выходя на улицу, чувствовала я себя немного обманутой.
Может быть, они собирались тесным кругом отдельно, по каким-то дням? Или все же ходили к Роксане Сергеевне домой? А вдруг, нет никаких сходок-собраний, а все пятеро привели по цепочке знакомых и общаются с тетей Роксаной индивидуально?..