Метро 2033: Нас больше нет

Егор Михайлович потер ладонями виски, размышляя.

– То есть, у нас в окрестностях появилась очень хищная тварь, которая раньше была человеком и жила в семьдесят девятой квартире в доме четырнадцать, вы притащили в бункер ее зубастого ребенка… и?

– Что «и»? Она просила его спасти. Записка от нее вот, корявым почерком написана: спасите сына, он – человек. По виду – похож. Да, с зубами. Но не монстр.

– И что ты мне прикажешь со всем этим делать, Коля? – строго спросил начальник. В его глазах блеснула сталь.

– Оставить ребенка, найти ему кормилицу, вырастить в память о нашей землячке.

– То есть, тебя вот ни разу не смущает то, что я сейчас пересказал? Что люди превратились в мутантов, кровожадных тварей, одна из них притащилась сюда, а вы принесли в бункер ее отпрыска? А если он заразный? Если мутант? Если он через десять лет вырастет в монстра и сожрет нас всех, как это сделали такие же милые детки в бункере Гуманитарного института? Ты так спокойно это все предлагаешь… А мне что делать? – раздраженно спросил начальник. Груз непринятого решения давил, тревожил: что делать, как поступить? По совести? По разуму? Или как-то иначе?

– Егор, если пластохинон так действует, то это величайшее открытие современности. Если ребенок останется здесь, мы сможем… Сможем исследовать… – Николай запнулся, смутился, пытаясь оправдаться.

– Исследовать? Коля, нам не до исследований, ты это понимаешь? Ты уже сколько лет мечтаешь выбраться в Москву, в какую-нибудь лабораторию забраться, натаскать сюда пробирок и опыты ставить, а мне людей кормить нечем. У нас продукты на исходе, впереди зима, если входы завалит, хрен куда до весны вылезем. Ты открытиями бредишь, а я просчитываю, как нам не сдохнуть с голоду. Ты романтик, да… Спасти ребенка. Прекрасно! А если он опасен, что станет с нашими детьми?! – Егор Михайлович говорил сурово, жестко, но в его глазах было отчаяние.

– Егор… Мы ведь не можем так оставить ребенка, не обратно же его тащить? – жалобно возразил разведчик.

– А если я тебе прикажу сейчас отнести его обратно? – тихо, устало спросил командир.

– Там и останусь, вместе с ним. Подамся на Метровагонмаш, в их убежище, попрошу помощи. И никому не расскажу, что это за ребенок. Скажу, дед я ему.

– Ну, знаешь, Коля! Если ты готов ради этого ребенка наш бункер предать, то ладно, была – не была, пусть остается. Под твою ответственность. А с тобой разговор еще будет. Ты меня в гроб загонишь, Ильич. Я и так от всего этого поседел и облысел, а тут ты еще. Ребенка отдай нашим мамочкам, пусть приглядят. И медик пусть его осмотрит. А сам уйди с глаз долой, чтобы я тебя до вечера не видел, а то сорвусь. И не дай бог что-то из-за этого выродка не так пойдет, я с тебя шкуру спущу, каким бы другом ты мне ни был. Иди, – приказал начальник, отворачиваясь к стене. Его грузом придавило принятое решение. И душа была не на месте. Мучили дурные предчувствия…

Глава 2

Женя

Декабрь 2033

– Руки можете освободить, я адекватна, – усмехнулась женщина, сидевшая на стуле напротив немолодого мужчины в военной форме.

Ему было лет пятьдесят, пронзительно-серые глаза смотрели спокойно и равнодушно. На нем был идеально выглаженный китель, и его собеседнице это показалось таким странным и пугающе непривычным в грязном, погибающем мире, что по спине пробежал холодок.

– Освободите, – кивнул военный.

Женщина выглядела жутко. Изможденная, усталая, с пожелтевшими синяками по всему телу. Она была неестественно худа, спутанные волосы падали на лицо. Казалось, ее совсем не смущало отсутствие одежды и пристальные взгляды мужчины в форме и часовых, застывших у двери.

– А если я сейчас брошусь на вас? Поверить мне было очень опрометчиво, – заметила женщина, вновь растягивая растрескавшиеся губы в кривую усмешку.

– Привязать обратно? – спокойно спросил офицер.

– Не стоит, я шучу, – ответила она, поглаживая запястья, на которых коркой запеклась кровь.

– Вам, наверное, любопытно, что с вами случилось? – поинтересовался мужчина.

– Все, что мне было интересно, я уже узнала, – женщина задумчиво посмотрела на капельку крови, выступившую из незажившей ранки на руке. Казалось, ей было совершенно все равно, что происходит вокруг.

– Ну, тогда позвольте представиться, полковник Андрей Сергеевич Рябушев, начальник бункера военной части сорок один двадцать семь систем связи противовоздушной обороны.

– Хреново работали, товарищ полковник, – пленница подняла глаза. – ПВО подкачало двадцать лет назад.

– Ну-ну, будет вам, все быльем поросло, мы сейчас не о нас, а о вас, – мирно улыбнулся начальник, но в его голосе проскользнули ледяные нотки.

– Обо мне… О, ваш бункер уже месяц только обо мне и думает. Много чести, – съехидничала женщина.

– Ну-ну, Марина Александровна, перестаньте. Мы искренне заинтересованы в вашем присутствии здесь.

Пленница провела пальцами по темному следу на боку, поморщилась и снова взглянула на офицера.

– Так заинтересованы, что электрошоком сюда загоняли, а потом избивали бессознательное существо? – холодно спросила она.

– Это были крайние меры, вы были очень против посещения нашего убежища в вашем прежнем… ээээ… состоянии, – полковник играл с ней в игру, не снимая маски притворной вежливости. – Вы, наверное, голодны?

– Надо думать, да.

Рябушев кивнул кому-то за плечом Марины, и спустя минуту перед ней появились две тарелки, одна с тушеными овощами, другая – с куском сырого мяса.

Свежая кровь издавала такой запах, что у женщины на мгновение помутилось в глазах.

«Нет, нет, нет! Не хочу, не надо, уходи! – кричала она самой себе, своему злобному и кровожадному альтер эго, загоняя его в глубины сознания, туда, откуда его и в прошлый раз вызвал голод. – Убирайся прочь, я человек, я не хочу больше крови!»

Полковник смотрел на нее, выжидая. Наконец, инстинкт взял верх.

Марина очнулась от забытья, ощущая на губах вкус сырого мяса. Тарелка с рагу осталась нетронутой. Женщина вздрогнула, до боли стиснула кулаки. «Нет, нет, нет! Я не монстр, не монстр! Это случайность!» – уговаривала она саму себя.

Андрей Сергеевич продолжал наблюдать, оперевшись подбородком на скрещенные пальцы, невозмутимый и спокойный.

– Что и требовалось доказать, – наконец, заговорил он. – Вам не интересно, кто вы?

– Я – человек! – выкрикнула Марина, на мгновение потеряв самообладание.

– Ошибаетесь. Вы только что доказали, что это не так. Люди не едят сырого мяса.

– От голода люди едят все что угодно! – женщина хотела говорить тихо, но предатель-голос сорвался.

– Перед вами стояли еще и овощи. Но вы выбрали мясо. Вы – монстр, Марина. Тварь. Кровожадный мутант, – бесстрастно заметил полковник.

– Это неправда. Я – человек, – пленница больше не поднимала глаз, сгорбившись на жестком стуле.

– Почему же вы тогда кричали, что не хотите быть человеком? Спрашивали, за что вам это? – Рябушев бил по больному, задевал те струны души, которые хотелось спрятать в самый дальний угол и никогда их не касаться.

– Что вы со мной сделали? Как вам это удалось?! – Марина вскочила, но бдительные часовые тут же усадили ее обратно и защелкнули на руках браслеты наручников.

– Вы же говорите, что знаете все, что хотите знать. Выходит, не так? Вы знаете то, что вам рассказал ваш… сокамерник, если угодно. Мальчишка-смертник, шпион из бункера автоконструкторов, шатался по нашей территории, якобы заблудившись, был пойман, допрошен и признался, что выполнял секретное поручение Егора Коровина, начальника бункера бюро автотехнического оборудования. Он пытался отыскать ваш дневник – как видите, в вас заинтересованы не только мы. Впрочем, думаю, он сам все расскажет. Если останется жив.

– Сейчас не о нем, – раздраженно бросила Марина. – Что вы со мной сделали?

– Ну-ну-ну, – недовольно протянул Андрей Сергеевич. – Вы слишком много себе позволяете. Здесь я решаю, что и кому говорить, поняли меня? Если вы будете себя хорошо вести, то, возможно, я расскажу вам о ходе нашего эксперимента.