Алмаз Времени. Том I. Скитания

– Если твои способности – выдумка и ты никакой навигатор, я уничтожу тебя. Только дай повод! – недоверчиво и предостерегающе прошипел Сварт.

– Не врет же! – раздался голос Сумеречного Эльфа, который затем довольно констатировал: – Ну, вот, видишь, у нас уже целых два члена команды! И, заметь, совершенно бесплатно.

– Да… Еще бы за них деньги платить, за таких-то… – глянул Сварт на вновь улыбавшуюся Мани и растерянного Скерсмола.

Сумеречный Эльф только считывал удивление Сварта и его отрывистые мысли. Капитан пока не собирался уничтожать новоявленную команду. И на том ему большое спасибо.

«Я ненавижу людей. Меня не смущает звание мизантропа. Но именно эта ненависть помогает мне жить и спокойно реагировать на все их самые мерзкие проявления. Самые подлые. Я просто от них ничего не жду хорошего. Никогда не ждал. Этих тоже ненавижу, видимо. Будут бесполезны – убью…» – подумал с какой-то невыразимой звериной тоской Сварт, когда с наступлением рассвета они снова отправились в путь, проверяя, нет ли за ними погони. Но, похоже, никто пока не вспомнил о шахте за городом, а бандиты не очухались.

Теперь они направлялись в другой город, находившийся на противоположной стороне островка. Скерсмол и Сумеречный, не сговариваясь, определили, что следующий пункт назначения в двух днях пути на север. Сварту пришлось поверить на слово.

– Будем надеяться, что погони нет, – несмело вздохнул Скерсмол, робко глядя на капитана, который не реагировал на бесполезные замечания нового навигатора.

«Надежда – отличное чувство. Жаль, что мне совершенно не знакомое», – подумала в свою очереди Мани, отводя взгляд. Но улыбалась, не притворно, искреннее: она радовалась тому, что жива.

Скерсмол с меланхоличным выражением лица, точно печальный философ, медленно осознавал новый поворот в своей судьбе. И, в целом, считал его не таким уж неудачным. В конце концов, ничего ему не светило на этом острове, тем более, в покинутом городе. А жизнь пирата не так уж страшила, как будто он уже был знаком с ней. Когда-то… Или из-за кого-то. Сумеречный Эльф точно знал, из-за кого, но пока не пришло время поведать Сварту всю правду о новой команде. Не было смысла, пока он пестовал свою безотчетную ненависть.

Грядущее готовило много странных поворотов, половину из которых не видел даже Страж Вселенной. А пока путники шли среди нового рассвета.

Глава 16.

На степной город надвигалась, как туча саранчи, свора бандитов. Точно бешеные койоты, они гнали своих лошадей.

Риппер и Ванесса, пригнувшись, выглянули из окна: жители в панике разбегались, прятались кто в домах, кто в подвалах. Некоторые пытались сбежать прочь из города. Хозяин салуна куда-то понесся наискосок по улице, прикрываясь упавшей от топота копыт ветхой вывеской.

А бандиты вползали в город черным мором. Первым они убили лаявшего на них рыжего пса у одного из домов, затем очередь дошла и до людей. Двое убегавших крестьян в запыленной одежде стали случайными жертвами бессмысленной жестокости.

Выстрелы доносились все чаще. Несколько смельчаков из города пытались дать отпор, вооружившись охотничьими ружьями и вилами.

Позднее всех жителей подоспели побитые кореша чернобородого. Началась настоящая перестрелка, бандиты рассыпались среди улиц, находя себе укрытия за ящиками и телегами.

Ватага чернобородого немедленно заняла несколько верхних этажей в ближайших зданиях, вели огонь оттуда. Дым от выстрелов поднимался в небо, сливался с душным сухим ветром степей, оседал пороховой пылью на колючих телах гигантских кактусов вдалеке, среди красных скал, где бродили дикие звери – койоты и рыси, а орлы-падальщики искали себе пищу и мало чем отличались от здешних людей.

– Собирай свой арсенал. Это ведь не твоя банда? – вкрадчиво обратился Риппер своим поскрипывающим разбитым голосом,

– Да, я не знаю этих ублюдков, – отозвалась не менее вкрадчиво Ванесса, яростно щуря бирюзовые глаза, точно пума на охоте.

– Неудивительно… – поправил шляпу Риппер, накидывая пончо и проверяя револьверы.

Крутанув барабаны и пересчитывая патроны, он убрал их в кобуры, пока не готовясь стрелять. Ванесса, напротив, торопливо распределила арсенал по своей одежде, но револьверы не убирала.

Перестрелка на улице становилась все более ожесточенной, неизвестные бандиты значительно превышали по числу людей чернобородого, который уже понес потери.

Но первыми, конечно, были убиты обычные жители, не побоявшиеся встать на защиту своего города. Песок на дороге окрашивался алым там, где они упали. Упали, но не сдались, не убежали, не спрятались.

Риппер со странным спокойствием рассматривал, как умирают люди, спокойствием, если не сказать больше – восхищением. Нет, он не желал никому гибели, не хотел и сам погибать, если это, конечно, вообще грозило, в чем Ванесса начала сомневаться еще с тех пор, как он совершенно без последствий перенес удар по голове.

«Все-то люди живут, суетятся… А потом приходит смерть. Самое торжественное событие в их жизни, хоть они даже не догадываются об этом. Каждый свиток должен иметь завершение, иначе он не имеет смысла», – размышлял Риппер, спускаясь по лестнице вниз, готовясь к перестрелке. И он улыбался.

Ванесса пыталась сбежать, кралась за спиной, считая, что о ней забыли, но спутник резко преградил ей путь, сказав вкрадчиво:

– Если не хочешь умереть, не советую вылетать первой. Это не просто бандиты.

С этими словами он вышел на улицу, распахнув коротенькие двери покинутого владельцем салуна. Пончо взметнулось, как плащ, когда Риппер вытянул руку и выхватил револьвер. Казалось, медленно, неспешно и плавно. Тело его двигалось стремительно, почти неуловимо для человеческого глаза. Он только вскинул оружие – выстрел уже убил наповал одного из негодяев, который целился в мирного жителя.

Бандит на миг подпрыгнул, как от жала пчелы, вскинул руки. А потом выгнулся, откинув голову набок, точно сонная лошадь, закатывая глаза с приоткрытым от боли и удивления ртом. Он замер на песке, упав на бок. Кровь только слегка стекала в пыль, окрасив клетчатую рубашку. Риппер рассматривал мертвого человека.

– Если не обычные бандиты, то кто? – удивилась Ванесса, тоже найдя себе цель. Она попала в прятавшегося за телегой врага, правда, не убила его, только ранила.

Она выругалась, и второй выстрел немедленно завершил начатое. Ванесса недовольно скривилась, досадуя, что приходится тратить больше одного патрона.

Расстояние до телеги было немалое, но стрелять она училась с раненого детства, братец Джей не давал ей иных игрушек, кроме револьверов.

Риппер подошел к убитому бандиту вплотную. Он спокойно рассматривал чужую смерть, рассуждая: «Мы, древние хранители, вовсе не убийцы, мы только прекращаем агонию. Да, именно так. Порой мы завершаем свитки. Правда, сейчас я исполнил обе роли».

Он не сожалел об убийстве и не воспринимал его, как убийство. И вообще жизнь для него была скорее условностью, необходимостью, долгом и, может быть, развлечением, ведь они, хранители в образе проекций, вряд ли по-настоящему жили.

Хотя на этот раз он «нырнул» слишком глубоко в свое человеческое тело и ощутил вполне реальную боль, когда плечо царапнула случайная пуля. Он не испугался, не ощущая смерть как смерть. Но мысли о Ванессе отрезвляли, возвращая к реальности.

Риппер злился на себя за странные периоды сна наяву: проекция все-таки временами давала сбой. Где-то на ветвях Большого Дерева застыл мастер Вейяча. Почти безжизненный, он изошел в проекцию, в это человеческое тело, искусный наряд для духа. И с каждым мигом все больше вживался в роль. Уже не доносились мысли Ванессы, и события настоящего воспринимались как реальность, а не как чтение свитка. Да и творилось вокруг такое, что невозможно было игнорировать и отстраняться.

Риппер снова вскинул оружие: на этот раз бандит целился именно в него. К изумлению Ванессы, скрывавшейся за выступом веранды, после совершенно меткого выстрела, поразившего сердце, враг не упал немедленно. Он даже не пошевелился, стреляя в ответ, но Риппер ловко уклонился, впрочем, не с такой легкостью, как обычно.

– Асуры, – мрачно заключил Риппер и выстрелил еще раз, уже попадая метко в лоб.

Враг зашипел. Вместо того, чтобы выгнуться и упасть, он внезапно почернел и весь как будто загорелся огнем, превращаясь в пыль, пепел. Вскоре от него ничего не осталось, кроме пустой кобуры и обугленных сапог.

Риппер выпрямился, повернулся к Ванессе, которая с оторопью глядела на место исчезновения врага. Она подняла глаза, Риппер ответил на ее немой вопрос:

– Асуры! Часть из них асуры. Пришли меня уничтожить. И тебя, если ты так хочешь отобрать у них книгу Аманды Вессон.

– Ха! Пусть попробуют! – не потеряла самообладания своевольная спутница: – Пусть! Я отомщу за брата, даже если придется проучить асуров!

– Тогда стреляй в сердце и в голову. Только так их можно убить. И только из моего оружия, – подошел к ней Риппер и щедро отдал один из своих верных револьверов.

Ванесса с недоверием торопливо приняла оружие. Револьвер оказался очень холодным и очень тяжелым, как меч. От него исходил точно могильный хлад, но вскоре рука привыкла. Его хозяин, правда, не сказал, как отличить демонов от простых бандитов. Вероятно, распознать их мог только он.

Между тем основная перестрелка приближалась, банда чернобородого отступала. Ее теснили все наползавшие, как волны цунами, враги. Даже снайперы с винтовками, занявшие верхние этажи, были убиты, будто противники точно знали их расположение.

Некоторые из врагов двигались неестественно быстро, подскакивали с легкостью на высоту трехэтажного здания, но этого никто не замечал, стараясь спрятаться за телегами и в проемах выбитых окон. Вскоре люди только изредка выглядывали из укрытий, экономя патроны. Там и здесь на улице лежали неподвижные тела. Асуры теснили обычных горожан, даже тех, кто умел обращаться с оружием. Одним из первых в неравном противостоянии пал сам шериф.

Мирные жители с ужасом затихли в подвалах и сараях, не зная, чем вызвана такая жестокость по отношению к ним, почему бандиты желают истребить их.

Ванесса решила, что скрываться за углом веранды занятие неблагодарное, и выскочила, короткими перебежками между укрытиями следуя за Риппером.

Она находила себе цели, однако асурами из них никто не оказывался. Рука быстро привыкла к оружию Риппера, который неторопливо продвигался вперед. Он просто шел, плавно и неслышно переставляя длинные ноги. Его пытались достать пули, но он хладнокровно уклонялся. На лице его застыла ухмылка – верный свидетель его жажды борьбы. И помимо уклонений от пуль он посылал ответные.

Ему хватало всего одного револьвера. На время перезарядки он исполнял невероятный танец, балансируя между летящими пулями, извивался, как змея, на месте. Ему нравилось не защищаться, а гулять по остро отточенной грани. Только Ванесса требовала защиты и напоминала, что тело собственной проекции не так сильно, как облик дракона.