Творческий поток

Творческий поток
Мария Тюльпанова

«Творческий поток» – попытка исследовать природу творчества. Автор этой книги – Мария Тюльпанова – журналист по образованию. В 2015 году она уволилась с работы и пустилась в путешествие без обратного билета с тысячей евро в кармане. Свои приключения она описала в романе «Билет в один конец, или Свобода на рисовых мешках», написание которого заняло четыре года. Застои в творчестве, откаты, страх публичных высказываний, попытки приручить музу и погоня за идеями – в «Творческом потоке» представлен опыт погружения автора в каждую из этих тем. Книга будет полезна тем, кого интересует тема писательства, а также тем, кто хочет впустить творчество в свою жизнь. Тюльпанова делится историями из своей жизни, а также приводит много примеров из биографий известных личностей – тех, кого принято называть гениями и творцами с большой буквы.

Мария Тюльпанова

Творческий поток

От автора

Здравствуй, читатель! Позволь, я тебе представлюсь. Меня зовут Мария Тюльпанова. По образованию я – журналист, с текстом и словом работаю давно. Творчество в той или иной степени присутствовало в моей жизни всегда: еще будучи школьницей, я пыталась писать книги, подражая модной некогда серии детективных книг для детей «Черный котенок». А еще я придумывала клички всем одноклассникам, рисовала на них шаржи и делала их карикатурные портреты в виде коллажей. Я писала сценарии выпусков передачи «Слабое звено», представляя, что ведущим является кто-то из учителей, а участниками – я и мои одноклассники. Я играла в радио, пробуя себя в качестве ведущий программ разных жанров, я писала сценарии и даже делала верстку радиоэфира в свои 10 лет, хотя меня никто этому не учил. Я не знала, как делать это правильно, а просто делала то, что нравилось, что увлекало, было интересно. Будучи выпускницей-старшеклассницей я даже поучаствовала в телевизионном конкурсе на написание нового хита для группы «Тату». Письмо с текстом придуманной мной песни я отправила по обычной почве, конвертом – в те времена еще далеко не у всех был домашний интернет. И спустя неделю с небольшим мне на домашний телефон позвонил продюсер и пригласил на съемки в гостинцу «Пекин». Конкурс я тогда не выиграла, но зато познакомилась с интересными людьми – женщиной-сказочницей, поэтом-песенником и другими творческими личностями. Этот опыт сам по себе стал для меня подарком. Позже я пыталась реализовать свой творческий потенциал, работая на телевидении. В какой-то степени мне это, наверное, даже удалось, но потом мой интерес к этой индустрии несколько угас. Я решила отдаться другой своей страсти – путешествиям. В 2015 году я работала параллельно сразу на двух федеральных каналах, и в какой-то момент с одного из них меня уволили. Со второго я вскоре уволилась сама, решив воспользоваться выпавшим мне шансом начать новую жизнь. Я поняла, что пришла пора осуществить свою давнюю мечту – отправиться в затяжное путешествие без обратного билета. Два года я колесила по миру в режиме нон-стоп, и за это время со мной много чего успело произойти. В дороге я нашла подтверждение многим своим догадкам о том, как вообще устроена наша жизнь. Своими открытиями мне очень хотелось с кем-то поделиться, и тогда я задумала написать автобиографическую книгу. Работу над ней я начала в 2017 году, а закончила только в самом конце 2021-го. Это был долгий путь – путь творческих метаний и исканий, проб и ошибок, взлетов и падений, с рывками вперед и откатами. Собственно о том, каким был этот путь и какие уроки я из него вынесла, я и расскажу в этой книге.

«Да кто она вообще такая и что себе позволяет?» – вопрошали невидимые читатели у меня в голове, когда я представляла себе, что осмелюсь-таки представить на суд публики свои размышления о природе творчества. «Сколько она книг написала? Какие отзывы и рецензии получила? Сколько заработала? Почему считает, что имеет право рассуждать о подобных вещах?» – вопила толпа насупленных людей со сдвинутыми бровями у меня в голове. Я понимала, что люди потребуют социальных доказательств – куда без них в наше время? Все эти атрибуты успешного успеха воспринимаются многими как гарант авторитетности автора, заставляют их ему доверять.

Поспешу вас разочаровать, заявив, что социальных доказательств у меня нет. Отзывов у меня всего несколько, да и их я приберегу для себя, рецензий от критиков и вовсе нет. Денег пока что я заработала ровно столько, сколько потратила на печать одного экземпляра книги для личного пользования – 3500 рублей. А вот сколько книг написала – тут однозначный ответ дать сложно. Вообще-то, кроме «Творческого потока» у меня есть только одна законченная книга – «Билет в один конец, или свобода на рисовых мешках». По объему она получилась равной «Войне и миру» Толстого – а это, как вы, наверное, помните, два толстых тома, в которые с легкостью поместились бы 4-5 книг стандартного объема. Так что вот оно, мое убедительное, тяжелое и весомое (как в прямом, так в переносном смысле) доказательство – объем законченной книги. Согласитесь, все же далеко не каждый сможет столько текста накатать.

Оставим в стороне дискуссию о художественных достоинствах моего произведения – вы о них пока судить не можете, а я не способна судить субъективно. Но все это не важно. Обкатывать стиль и шлифовать форму – это задачи уже второстепенные, думать о том, как презентовать и продавать книгу – так и вовсе последние. Сначала нужно просто книгу написать, а с этим, как ни крути, я-таки справилась, поэтому считаю, что достаточное количество необходимого опыта дает мне полное право рассуждать о таких деликатных вещах, как творчество. Забегая вперед скажу, что сама природа творчества не признает вообще никаких социальных доказательств и совсем в них не нуждается, но до этого мы еще доберемся.

Глава 1. Моя история

Давайте начнем сначала. Я расскажу, как шла моя работа над книгой. Все началось в 2017 году, когда закончилось мое затяжное путешествие и я осела в Мексике, начав новую жизнь с любимым мужчиной. Собственно, на этом моменте и заканчивается повествование в моей первой книге «Билет в один конец». Когда логическая черта под чередой насыщенных эмоциями и внутренней динамикой событий была подведена самой жизнью, когда книга от А до Я высветилась у меня в голове, я и взялась за перо. Первые 20 листов рукописи были написаны за неделю. Затем дело застопорилась: я слишком увлеклась новыми реалиями совместного быта с возлюбленным. Потом было расставание, возвращение в Москву, новые путешествия и приключения. Только спустя два года после начала работы я стала задумываться о том, чтобы продолжить-таки работу над книгой. Был канун 2019 года.

Добровольная самоизоляции случилась у меня за год до наступления всеобщей добровольно-принудительной. Я колесила по Карибскому побережью Мексики, по привычке ища вдохновение и радость в привычных для меня вещах – посещении интересных мест, новых знакомствах, смене мелькающих перед глазами пейзажей. Прокатившись немного по штату Кинтана-Роо, я поняла, что у меня просто больше нет сил, нет сил продолжать путешествие. Новые места и новые лица перестали вдохновлять. Они стали лишь выматывать меня, принося больше усталости, чем радости и новых впечатлений. Я была утомлена, истощена и мечтала о своем собственном гнездышке. Решиться снять отдельное жилье было непросто. Казалось бы, чего бы проще. Но нет: такого опыта в моей жизни еще не было, и потому у меня были большие сомнения в том, что же он мне принесет. Я так привыкла получать кайф от путешествий и постоянно меняющейся обстановки, что поверить в то, что в оседлом образе жизни и рутине тоже могут быть какие-то радости, было практически нереально.

И все же обстоятельства подтолкнули меня к принятию решения. По своему обыкновению, я останавливалась в гостях у людей, которые пользуются международной сетью гостеприимства – каучсерфингом. Этот сервис позволяет путешественникам из разных стран бесплатно гостить у местных жителей, заводить друзей по всему миру и видеть жизнь страны изнутри. Я пользовалась им на протяжение пяти лет и была крайне довольна, не уставая хвалить сайт при любом удобном случае. Однако в последнее время все хосты с каучсерфинга, которые мне попадались, оказывались своего рода энергетическими вампирами да или просто людьми, с которыми не очень приятно было общаться. Но поскольку я гордо считаю себя личностью, которая с любым человеком может найти общий язык, и навык видеть в людях хорошее у меня прокачан, я просто закрывала на все неудобства глаза. Однако прямо в канун нового 2019 года произошло событие, которое заставило меня-таки назвать вещи своими именами. 31 декабря рано утром я сбежала от своего последнего хоста, который вел себя непристойным образом, и оказалась одна на улице без крыши над головой. Дело было в курортном городке под названием Тулум. Во многих хостелах и отелях не было свободных мест, а те, что предлагали размещение, стоили от нескольких сотен баксов за ночь. Я не знала, как буду справлять новый год и где смогу найти приют. Но одно я поняла точно: откладывать поиск жилья я точно больше не буду. Я твердо решила, что найду себе апартаменты и не постою за ценой.

Кстати, как только картинка в моей голове прояснилась, тут же решился вопрос со впиской на новый год. Меня приютил приятель подруги, с которым я выходила на связь накануне. Он оказался классным парнем. У него в гостях я провела несколько праздничных дней в расслаблении и комфорте. Ну а после жилье, которое я искала, само нашло меня. Маленькая уютная студия пришла ко мне прямо под запрос – в самое подходящее время. Я вернулась в уже хорошо знакомую мне Плаю-дель-Кармен и начала там эксперимент под названием «оседлая жизнь».

Поначалу я наслаждалась своим гнездышком – личным пространством, возможностью разложить вещи, навести порядок, создать уют. Готовкой, отсутствием необходимости таскать на себе рюкзак, изучением местности в неспешном режиме, появлением любимых кафешек. Еще у меня наконец-то появилась возможность заняться своим здоровьем и ввести в распорядок дня зарядку, долгие пешие прогулки и йогу. Налаживание быта и режима оказалось увлекательным процессом. До тех пор, пока все это было для меня в новинку, я им наслаждалась. Но как только все устаканилось и включился автопилот, встал вопрос о том, а что, собственно, делать дальше. Чем заниматься? Вообще-то, во время кочевой жизни я любила рассказывать себе историю о том, что как только у меня появится свободное время и подходящие условия, я тут же засяду за написание книги. И вот и время, и условия появились. А книга все почему-то не писалась. Я не могла понять, почему так происходит. Я ведь журналист, складывать слова в предложения, а предложения – в абзацы, я умею. Сюжетную линию придумывать не надо – ее за меня уже придумала жизнь, притом так, что сценаристы обзавидуются. Мне оставалось только техническая, казалась бы, часть – просто бить пальцами по клавиатуре, последовательно описывая свой жизненный опыт. Но я даже к компу не могла притронуться. Одна мысль о том, что вот сейчас я буду писать, вызывала какое-то колоссальное внутреннее сопротивление и напряжение. Конечно, такая ситуация меня не радовала. Я стала искать себе оправдание. Сначала я подумала, что мне не хватает мотивации. Просмотренные мною на ютубе видео о том, как написать и издать книгу, уверенности в себе вовсе не прибавляли. Смысл высказываний большинства спикеров сводился к одной простой мысли – гиблое это дело, оставь эту затею. В то же время я знала немало примеров путешественников, которым-таки удалось это сделать. Я сравнивала себя с ними и с содроганием думала о том, как неприятно будет облажаться на их фоне. «Представь, вот ты ее напишешь, а читать никто не будет. И ни одно издательство не согласиться опубликовать твои мемуары. И что тогда? Все твои труды окажутся напрасны! Выяснится, что те ребята и триповали куда круче, и пишут об этом намного интереснее. Вот это будет позор! Останешься у разбитого корыта. И что тогда? Кроме как писать и путешествовать ты ничего и не умеешь. Это будет полный крах. Нет, давай-ка займемся лучше чем-нибудь другим, менее рисковым. А фантазию о том, что «вот если бы я написала книгу, то утерла бы нос всем трэвел-автором разом» оставим для поддержания нормальной самооценки. И пусть это лишь фантазия, но ведь она намного приятнее той возможной пугающей реальности, которая и камня на камне не оставит от твоих представлений о самой себе» – звучал голос в моей голове. Ему робко пытался отвечать другой: «А что, если я все же смогу ее издать? Что если найдутся люди, которым интересно будет это прочесть?».

– Я тебя умоляю! Ты смеешься, что ли? Это должно быть ведь что-то действительно выдающееся, чтобы это согласились напечатать. Конкуренция в книгоиздании бешеная! Только ленивый разве что еще не написал свои мемуары о дорожной жизни. Рынок такой литературы переполнен. Раньше надо было рыпаться! Сейчас уже слишком поздно. Говорю тебе, давай займемся чем-то менее значимым, пойдем в то поле, где не так страшно будет проиграть. Где поражение не смерти подобно.

– Чем, например?

– Ну чем там эти твои путешественники еще занимаются?

– Кто-то туры возит, ретриты, квесты ребята делают. Кто-то продает сувенирку или одежду. У кого-то курсы о путешествиях. Все чем-то заняты.

– Ну вот, отлично! Ты-то чем хуже!? Тур ты точно можешь состряпать! Столько секретных мест знаешь, где не ступала нога ни одного пакетника! Грех не открыть их миру!

– Да, мест я знаю много. Необычных, волшебных, потрясающих. Но ведь это для меня они такие, а другим людям они могут не такими показаться.

– Подумаешь! Всем не угодишь! При должной подготовке твой тур будет не хуже, чем у других.

– Возможно. Но мне не хочется водить людей по проторенным мною же тропам. Я за то, чтобы каждый сам находил себе путь и место по душе. Чтобы у человека были очень личные ассоциации со страной и его, только его, уникальный опыт. А он не рождается из следования за гидом, пусть даже самым продвинутым и эксклюзивным, он рождается исключительно из собственных шагов.

– Ну, ты ведь можешь вдохновить человека встать на собственный путь своим примером. Подержать его за ручку вначале, как малого ребенка. А дальше он сможет делать уже самостоятельные шаги.

– Ну, не лежит у меня душа к этому. Я помню себя в бытность свою гидом. Сколько энергии на все это нужно! Не скажу, что общение с туристами меня всегда радовало. Боюсь, у меня терпения просто не хватит.

– Ну вот, тебе не угодишь. Если с турами менее страшно облажаться, чем с книгой, то что ты выпендриваешься? Подходи к этому с практической точки зрения. Может, тебе понравится и людям тоже. Вот и найдешь себе дело и источник дохода.

– Хочется чего-то для души больше.

– Ну, это до тех пор, пока ты денег в руках не подержала и прибыль не увидела!

– Я не знаю, может быть. И все же, извини, я пока не готова. Я все-таки думаю, что книга – это то, чем я действительно хочу заниматься.

– Так занимайся, е-мае! Кто не дает-то тогда? Девчонка хочет и не может, да? Как в той песне?

Такими диалогами с самой собой в то время была забита моя голова. Устав от них, в какой-то момент я решила, что то, что действительно меня останавливает, – это элементарная лень. И решила заставлять себя писать, отводя под это дело определенные часы. Я решила взять на вооружение опыт людей с различными зависимостями, о которых когда-то давно делала ролик на ТВ. Я называла это методом наркоманов. Суть его заключалась в постановке маленьких, краткосрочных, а значит, легковыполнимых целей. Например, не пить или не ширяться в течение только одного дня. То есть вместе того, чтобы громогласно заявить: «Я больше никогда в жизни не буду бухать!», алкоголик говорит себе: «Я не бухаю только сегодня. Мне нужно продержаться всего лишь один день». Для многих это работало. Один трезвый день сменял другой такой же, и вскоре человек с удивлением обнаруживал, что освободился от зависимости. Я решила тоже каждый день писать хотя бы один абзац – самую минималку. Такой подход дал результат – книга действительно потихонечку стала писаться, только вдобавок к напечатанным строчкам я получила еще и сильнейший стресс. Напряжение и сопротивление вскоре достигли своего пика и быстренько вернули меня в состояние творческого паралича, добавив ко всему прочему чувство вины за упускаемое время. Каждый день, когда я не могла выдавить из себя ни строчки, тяжелым грузом ложился на мою совесть. «Ну вот, три дня подряд ничего не писала! А ведь если бы печатала хотя бы по пять страниц в день, их уже было бы пятнадцать! Худо-бедно дело двигалось бы! А сейчас у нас застой! Из-за тебя, твоей несобранности, твоей лени! С таким подходом ты никогда эту чертову книгу не напишешь!» – шипел внутри меня голос внутреннего критика.

Моя внутренняя борьба набирала обороты. Выносить свои собственные эмоции казалось невозможным. В то время из моей жизни практически полностью ушел алкоголь. Этому поспособствовал ряд обстоятельств накануне, после которых меня просто на физическом уровне воротило от спиртного. И все же, когда накал страстей внутри меня достигал своего пика, я бежала в магазин за вином. И потом, даже после одного бокала, мне становилось так плохо, что я еще долго корила себя за это действие. Альтернативой алкоголю стало сладкое. Жирные десерты с повышенным содержанием сахара на время стали моим спасением. Они помогали на какое-то время, а потом я вновь оставалась наедине со своей пустотой, которую мне постоянно хотелось чем-то заткнуть. Этот неуемный внутренний зуд заставил меня обратиться за помощью к психологу. Я решила, что профессионально подготовленный человек за оговоренную плату сможет взять на себя часть того невидимого груза, который не то чтобы давил мне на плечи, а буквально раскатывал меня плашмя, прижимая всем весом к самой земле.

Кстати, это был уже второй раз в моей жизни, когда мне захотелось воспользоваться помощью специалиста. В прошлый раз результат меня порадовал, так что и сейчас я ожидала, что мне как минимум станет легче. Я занималась с психологом по скайпу. Свой запрос я сформулировала как поиск призвания и предназначения. Но копать мы, конечно же, с родителей. И тут всплыло много чего интересного. Однако, к ответу на вопросы «так чем же мне, собственно, дальше в жизни заниматься?» и «почему-таки не пишется моя книга?» это меня не приближало. Метод выбранной терапии был – психодрама. Это когда ты в игровой форме взаимодействуешь сам с собой, представляясь то одной, то другой своей частью. То есть твой внутренний ребенок, например, может познакомиться с твоим внутренним взрослым. Такой метод самопознания казался мне интересным, но при этом я не могла бы назвать его очень уже эффективным. Мне казалось, мы топчемся на месте и ходим вокруг да около. На одной из последних сессий мы вновь попытались приблизиться к сути и устроили диалог между автором и книгой. Примеряя на себе роль автора и действуя от его лица, я пребывала в ярости, желая схватить за шкирку злосчастную книгу и проорать ей в лицо: «И что ты надо мной измываешься? Уже всю душу вытрепала мне! Какого хрена весь этот цирк? Ты что, сука такая, не пишешься?!». Конечно, примеряя после этого роль книги, выслушивающей в своей адрес такие гневные речи и нескончаемый поток претензий, я лишь развела руками и ответила: «Я тебе ничего не должна».

После той сессии у меня остался неприятный осадочек. Получалось, что так – уперев руки в боки – надменным тоном я разговариваю сама с собой. О какой любви к себе тут может вообще идти речь? О какой свободе творчества? О каком творческом потоке? О каком созидании? «Несвобода, сплошная несвобода» – горько заключил мой внутренний наблюдатель, смотревший спектакль о книге и авторе. Что делать с этой несвободой, было непонятно. Я решила, что раз уж пока не могу сменить тон и начать по-другому относиться к книге, то стоит просто отложить эту затею до лучших времен. «Не пишешься – ну и хрен с тобой! И со мной уж тогда, заодно. Раз мы не смогли найти общий язык, то смысла предпринимать попытки сблизиться я не вижу. Я просто от тебя отстану, вот и все. Это самый экологичный пока жест, который я могу совершить в твою сторону» – с досадой сообщил «книге» «автор».

В общем, по итогам работы с психологом я просто забила на книгу. Хотя тот факт, что мне удалось принять хоть какое-то решение и сделать выбор, неважно – правильный или нет, уже принес мне колоссальное облегчение. Перед тем, как завершить сотрудничество со специалистом, я решила копнуть еще немного напоследок в сторону отношений. Уже год я была одна, и меня немного смущало то, что последние отношения завершились не то знаком вопроса, не то многоточием. Я все думала, что же именно их сгубило. Ответ приходил изнутри – недоверие. Как бы я ни старалась объяснить себе, что это не моя проблема, а лишь того человека, с кем эти самые отношения и были, все же складный рассказ у меня не получался. Закрадывались сомнения, что недоверие все-таки было взаимным, а не односторонним. И искать ответ на вопрос «кто первый начал?», казалось бессмысленным. «Даже если и он, то все равно, значит, во мне было что-то, что вызвало это недоверие. Так для чего оно пришло в мою жизнь? Почему именно эта тема всплыла в отношениях? Почему именно она стала катализатором распада?» – все эти вопросы я задавала себе на сессии с психологом. В процессе поиска ответов мы опять съехали куда-то в детско-родительскую тему, но я не сопротивлялась. Зато на следующее утро я неожиданно проснулась с инсайтом: «Да мой партнер ведь меня зеркалил! Я ведь всю дорогу искала каких-то доказательств его любви, подтверждений и гарантий. Как минимум в виде жарких признаний в чувствах и клятвах о том, что они будут длиться вечно. Как максимум – в виде обручального кольца и брошенному к моим ногам полцарству впридачу». Осознавать это было даже смешно.

Ну, какие вообще в жизни могут быть гарантии? Попробуйте подобрать синонимы к слову «живой»! У меня выходит «меняющийся», «движущийся», «дышащий». Жизнь – это про изменения. Я ведь все это уже проходила! Много-много раз во время путешествий. Кто ищет гарантий и берет на себя функции бога, пытаясь что-то там подгадать или запланировать в своей жизни, по факту лишь бултыхается в липком болоте своих о ней иллюзий. «Черт, ну как я могла попасться в эту ловушку? Разве жизнь меня когда-нибудь имела? Подводили ли меня хоть раз небеса? Оставлял ли меня всевышний? Нет! Я ведь всегда чувствовала эту поддержку свыше, особенно когда остро в ней нуждалась. Следуя за зовом сердца, шагая в неизвестность, я всегда падала в мягкие и теплые объятия бытия. Никогда мои страхи не претворялись в жизнь, зато самые смелые фантазии жизнь превосходила неоднократно. У меня нет оснований не доверять этому миру. Ведь не доверяю миру, я не доверяю и самой себе, да и всем окружающим автоматом».

Время моего пребывания в Мексике заканчивалось. Нужно было принимать решение о том, куда двигаться дальше. Путешествовать мне не хотелось, делать визаран и выезжать из страны, чтобы потом опять туда вернуться – тоже. Возвращаться домой в Москву также казалось не лучшей идеей. Хотя что-то глубоко внутри меня склонялось почему-то именно к последнему варианту. «Москва! Езжай в Москву!» – говорил мой внутренний голос. Ему отвечал голос логики: «А что я там делать буду?». Я возвращалась туда не раз и всегда случалась одна и та же история. История под названием «разочарование». Радость от возвращения обычно быстро сменялась тоской и грустью от понимания того, что вернулась я, по сути, в чуждую среду, где вовсе не чувствую себя комфортно. Как будто за пределами родины я – супергерой, а внутри нее – всего лишь безликий персонаж, часть толпы, серой массы, участник огромного людского муравейника. Часть той махины, которая как снежный ком прокатывается по человеческой индивидуальности, утрамбовывая под каток любые проявления уникальности. Я знала, что этого своего рода экзистенциального кризиса, который случается со мной каждый раз, когда я попадаю в Москву, мне не удастся избежать. И все же стрелка моего внутреннего компаса упорно продолжала указывать направление России.

«Откуда это чувство? Почему мое нутро делает именно такой выбор?» – задавалась я вопросами. Ответов у меня не было, но, даже несмотря на их отсутствие, я решила следовать зову сердца. Тем более, что все остальные варианты все равно не вызывали у меня ни малейшего энтузиазма. Я подумала, что, скорее всего, просто выбираю меньшую из всех зол, и с этой мыслью в начале лета вернулась на родину.

Обычно, как только я оказываюсь в Москве, то сразу же спешу встретиться с друзьями и знакомыми. Но в этот раз я поймала себя на том, что делать этого мне совершенно не хочется. Поначалу я списала это на усталость и акклиматизацию. Но время шло, а желания афишировать факт своего возвращения у меня так и не возникало. Хотя от тех московских друзей, с которыми я в последнее общалась в личной переписке, скрывать это я не собиралась. В итоге число тех людей, которые были в курсе моего возвращения, постепенно росло. Многие предлагали встретиться и повидаться. Когда мне на глаза попадались такие сообщения, я, к своему ужасу, с четкостью распознавала однозначную реакцию «нет» от всего своего существа, всего своего организма. Разум мой пытался найти этому логическое объяснение, но не мог. «Разве мое отношение к друзьям изменилось? Стала ли я к ним хуже относиться? Разве у меня появилось занятие более интересное, чем встречи с ними? Жалко ли мне своего времени? Или, может быть, внимания? А, может, у меня просто своего рода депрессия? Временное помутнение рассудка?» – изводила я себя вопросами. Но утвердительно ответить ни на один из них я не могла. Это сводило меня с ума. Я понимала, что не хочу себя насиловать и встречаться с кем бы то ни было против своей воли. Но почему моя воля была такова, я не в силах была понять. Это дурацкое, но очень четкое внутреннее «не хочу» раздражало какой-то будто бы патогенной природой своего происхождения. Оно казалось неестественным и абсолютно нелогичным.

Не зная, что со всем этим делать, я поначалу просто уходила от ответа, отмахиваясь многообещающими «потом» и «как только в себя приду». Но факт заключался в том, что в себя приходиться мне было не нужно, потому как я уже была как никогда в себе. И пусть эта я и была человеком, который беспричинно не хочет видеться с собственными друзьями, но я чувствовала, что вот именно здесь и сейчас настоящая я – именно такая.

Пытаясь понять природу своего «не хочу» в отношении встреч с друзьями, я решила все же сходить на парочку. На одной из них я оказалась в компании, где все собравшиеся расслаблялись за бутылочкой пивка, а некоторые – и чего покрепче. В тот момент алкоголь из-за производимой им реакции на мой организм вызывал у меня отвращение. Мне не хотелось пить просто за компанию, чтобы не выбиваться из коллектива. Равно как и видеть удивление на лицах приятелей и отвечать на вопросы из серии «а чего это ты вдруг не пьешь?». Я боялась, что меня не поймут и мне придется чуть ли не с боем отстаивать свою трезвенническо-язвенническую позицию. Но в реальности все оказалось не так страшно. Ребята довольно лояльно отнеслись к моему отказу и даже не подумали меня переубеждать или заставлять.

И все же я чувствовала себя некомфортно. И все же подсознание мое ждало подвоха, какого-то внезапного нападения и атаки, вновь проснувшегося всеобщего интереса к теме и вопросов из серии «да что с тобой не так?». А рука моя так и норовила схватиться за что-нибудь, искала какой-то спасительный якорь, который смог бы придать мне значимости и заменить отсутствие бокала. Мне было как-то неловко выделяться своей принципиальной позицией. И хотя внешне всех, кажется, все устраивало и со стороны казалось, что мы вместе хорошо проводим время вне зависимости от того, кто пьет, а кто – нет, внутри меня не умолкал мой внутренний критик с воплями: «Белая ворона!». В какой-то момент он так меня достал, что чтобы его дезактивировать, я, незаметно для самой себя, в своей голове кинулась в другую крайность – ушла в осуждение. «Нет, нет, с тобой-то как раз все в порядке! А вот с ними… Они просто еще ничего не понимают. Тупо совершают автоматическое действие, слепо следуя привычке, которая ничего хорошего в их жизнь не привносит. Ну, конечно, это ты ведь у себя в голове копаешься и ведешь раскопки, а они-то – нет. Вот и результат!» – шептал мне на ушко голосом хранителя банка «Гринготс» из «Гарри Поттера» мой внутренний мистер Невежда, привыкший категорично судить обо всем на свете и делить мир на черное и белое. Слушать этого неприятного увядающего сморчка-всезнайку было невыносимо. Дело кончилось тем, что я в итоге психанула и открыла себе бутылку пива, лишь бы заглушить уже все эти бесконечные голоса в своей голове. А на следующее утро я ощутила нечто вроде мини-похмелья, которое сопровождалось гаденьким чувством того, что я пошла против себя. Телу-то однозначно вчерашняя бутылка пива была не нужна, и оно ясно давало мне это понять. Тело вообще никогда не врет. Но всегда ли мы его слушаем? Куда там! Где уж ему до нас достучаться, когда мы все время обращаем внимания лишь на ум с его бесконечными проекциями и концепциями.

Однако, после этого случая картинка в моей голове прояснилась. Я так четко увидела свой страх быть отвергнутой, изгнанной из общества, оказаться непринятой и непонятой, стать аутсайдером. «Так вот оно что! Вот где собака была зарыта! Так вот зачем ко мне пришло это непонятно «не хочу видеть друзей». Чтобы я увидела свой страх! Конечно же, ведь у меня в голове реакция близких друзей на отказ во встрече без приведения веских причин и придумывания отговорок была такой же пугающей, как и их реакция на мой отказ пить. Так это он же, страх отверженности, и книгу мне писать мешал! Ну, конечно же! Бинго! Ведь в книге будет упомянуты все важные для меня люди – люди, которые так или иначе повлияли на мою жизнь. Чтобы описать перемены, которые они во мне произвели, мне нужно рассказать часть их личной истории, привести какие-то факты из их биографии, рассказать о них нечто личное. Не всем это может понравиться. Не все, возможно, это смогут понять. Не многие смогут растождествить себя с персонажем из книги, который хоть и имеет огромную схожесть с реальным человеком, но все же им не является. «Эта обидится, эта начнет упрекать, тот возмутиться, другой вообще в суд на меня подаст за клевету или унижение чести и достоинства! Одна перестанет общаться, вторая объявит войну, другой выльет на меня ушат грязи» – подкидывало мне картинки «будущего» мое беспокойное воображение. Не знаю как, но я нашла в себе смелость просмотреть весь этот мысленный мультфильм-страшилку и спокойно спросить себя: «Ну и что?». «Это же живые люди, со своим опытом, со своими представлениями о добре и зле, о себе, обо мне, о дружбе. Предугадать их реакцию невозможно. Тем более невозможно ее проконтролировать. А еще смешнее пытаться взять на себе ответственность за нее! Если они отреагируют так, как мне не хотелось бы, – что ж, это их право и их выбор. Неужели же он окажется для меня невыносим? Нет. Если человек не поймет меня, отречется, прекратит общение, то это будет его воля. А моя будет заключаться в том, чтобы дать ему уйти. Ведь моя книга – это я, я настоящая, нечто, во что я вложила душу, мой ребеночек. И если кому-то она не понравится, то значит, что человеку не нравлюсь и я сама. А зачем же в таком случае мне искать поддержки и одобрения тех людей, которым не нравлюсь я настоящая? Зачем мне быть не-собой, чтобы стать той, кто нравится окружающим и боится чем-либо вызвать их немилость? Да мне это не нужно! Ведь ничего дороже возможности быть самой собой, у меня и нет. Если кто-то отвалится из моей жизни в процессе, значит, так тому и быть. Отвалится только тот, с кем нам в любом случае больше не по пути. Так что не о чем тут волноваться!» – осенил меня инсайт.

Буквально через несколько дней за ним вдогонку пришла еще парочка озарений. В связи с тем, что с моих плеч свалился этот неподъемный груз ответственности за поведение других людей, внутри освободилось пространство для свежих мыслей. Я поняла, как много требований я предъявляю к своей книге и сколько у меня от нее ожиданий. «Ты должна сделать меня успешной и знаменитой, ты должна быть опубликованной, ты должна окупаться, ты должна приносить мне деньги». Должна, должна, должна! Да я же сама вместе с книгой загнала себя в эти узкие рамки, узкие настолько, что в них и дышаться-то с трудом, а уж о том, чтобы внутри них зародилось еще и какое-то творчество, и говорить не приходилось. В тот же миг я решила снять все претензии с моей бедняжки.

– Что будет, если я не заработаю ни копейки на этой книге? Или хуже того, потерплю какие-нибудь убытки, например, при попытке ее раскрутить, вложившись в рекламу?

– Ничего страшного. Неприятно, конечно. Но не конец света. В конце концов, деньги на жизнь можно заработать и другим способом. Все как обычно: если где то убыло, значит, где-то прибыло.

– А что, если мое творчество окажется никому не нужным? Что, если не найдется ни одного человека, которому было бы интересно почитать о моем опыте?

– Я уже знаю как минимум одного человека, которому нужно твое творчество. Это я. Самый главный человек в своей жизни. Разве этого не достаточно? Творческий процесс, вне зависимости от результата, важен сам по себе, пусть и выгоду от него порой нельзя пощупать руками. Но если выгода эта нематериальная, то это вовсе не значит, что ее нет. Насколько ты оцениваешь свое творчество? Какое количество шелестящих бумажек способно тебя вдохновить? Подумай, ведь ни одна цифра не способна отразить ценность того, что тебе самой в первую очередь дает твое творчество. Потому что оно больше любых денег, больше того, что можно сосчитать и измерить, того, что можно назвать и выразить словами. Оно бесценно. Да и к тому же ты прекрасно знаешь, что есть те люди, которым интересна твоя история. Они ведь сами тебе на раз об этом говорили. И даже если позже они пропадут с радаров, обязательно найдутся другие. Ведь кто твой читатель? Это условная ты, только в более ранний период жизни. Представь себя пять лет назад. Разве тебе, окажись ты просто сторонним наблюдателем, не интересна была бы собственная история?

– Конечно, была бы!

– Но вот видишь! И людям, значит, тоже она будет интересна. Да, может быть, далеко не всем. Но ведь кому-то точно. Мы ведь все достаточно похожи, несмотря на то, что, казалось бы, такие разные. Формы нашего жизненного опыта отличаются, но суть-то одна, эмоции, переживания, сомнения у всех примерно одинаковые. Так что вопрос не в том, существует или нет твой читатель, а только в том, как его найти. Но об этом мы, пожалуй, подумаем завтра. Ты же помнишь: дорога появляется под ногами идущего. Сколько раз ты будешь упоминать об этом в своей книге? Не сосчитать! Она вся об этом, по сути. Так почему же сейчас ты так жаждешь узнать все наперед?