Петербургские обочины

Итак, перед каждой «танцулей», «стрипухой» в клубе стоял выбор: танцевать топлес или в платье. Ходить с гостем в приват или ограничиться танцем. Ездить на «выезды» или раскрутить гостя прямо на месте. Выпивать с гостем или сливать в раковину. Делать эротический массаж или ограничиться приватным танцем. Различие между «или» – лишь в цифрах.

«Насколько далеко я способна зайти ради денег?» – спрашивала я себя каждый раз, когда передо мной стоял выбор. Если бы дело касалось только меня, я не рассуждала бы долго. Но 50% от моего дохода клуб забирал себе. Девушка рискует своим здоровьем, репутацией, порой жизнью и получает только 50%. Ни о какой справедливости и речи нет, такого понятия здесь просто не существует. Я все пыталась понять психологию людей, которые управляют подобными заведениями. Каково им обдирать бедных девчонок? Все просто. Директора подобных заведений напрочь лишены сочувствия и человечности. Самым жадным и подлым оказался Рудик из «Джема». Он обкрадывал и не ухом не вел. Придумывал всевозможные штрафы, завышал процент на обмене валюты. Жадный извращенец. Барменшу Аню он сделал своей любовницей, хотя она была втрое младше него. Он любил, когда перед ним пресмыкались.

Иногда он просто забирал зарплаты девушек и выгонял их ни с чем, если они ему чем-то не угодили. Так случилось с шестнадцатилетней Никой. Она скрыла свой возраст и сказала, что ей восемнадцать. Никто не проверяет документы, если ты устраиваешься на работу в клуб с сомнительной репутацией. Ника выходила на смены почти каждую ночь и быстро заработала приличную сумму. Затем администратор случайно увидел ее паспорт в гримерке. Доложил директору. Директор рвал и метал. Принимать на работу несовершеннолетних – уголовное преступление, и он выгнал её, ничего не заплатив. Кто-то скажет: сама виновата. Конечно виновата. Но мне было бесконечно жаль её. Не от красивой жизни она пришла в 16 лет в «гадюшник». Она тоже рабыня обстоятельств. На ее месте могла оказаться любая из нас. Просто нам больше повезло. Трудно сдержать слёзы, наблюдая, как рушатся судьбы. Ника, безусловно, казалась старше своего возраста, была отвязной девчонкой, да только все это маски. Когда она плакала и умоляла директора выплатить ей зарплату, она стала настоящей. Бедной маленькой беззащитной девочкой.

В общем, клуб – это то самое место, где никому не важны дипломы, прописки, статус. Клуб дает тебе возможность заработать самой здесь и сейчас. Результат моих усилий – утренние чаевые. Клуб чем-то напоминает казино: можно выиграть, но с такой же вероятностью можно и проиграть. Ставки и риск – на одном уровне. При этом ты, как главное действующее лицо, выкладываешься по полной. Задействуешь все внутренние ресурсы. Начинаешь быстро реагировать и соображать. Ты сам в ответе за каждую минуту своей жизни. Рядом ни родителей, ни друзей, ни наставников. Только находясь в таком положении, ты сам себя воспитываешь, тренируешь, критикуешь, материшь, оцениваешь, самборешься с предрассудками, страхами, недостатками и гордыней.

Сначала мне было трудно ставить себя на один уровень с людьми, с которыми я работала. Мне необходимо было влиться в коллектив, попытаться соответствовать и не выделяться своим красным дипломом и беззаботным детством. Теперь я должна быть как все.

Самые простые вещи давались мне сложно. С другой стороны, сложности только подогревали мой интерес. Я ничего не знала о ночной жизни улиц до приезда в Санкт-Петербург. Ночь и улица оказались лучшими воспитателями в самый трудный период моей жизни. Здесь, на Невском проспекте, ночь стала моей самой близкой подругой. Я открыла для себя нечто важное: через ночную жизнь я начала понимать людей, с которыми работала бок о бок. Ночь бросала мне вызов, устраивала крутые виражи, заботилась обо мне. Ночь научила меня многому. Самое главное – я перестала её бояться.

Я единственная из коллектива была официально оформлена в «Джеме» со ставкой 16000. Мне важен был трудовой стаж. Учитывая, что я работала 3—4 раза в неделю, такая ставка меня устраивала. Я должна была получать ее ежемесячно в определенный день. Помимо ставки, я могла еще заработать чаевые за танец, за приведенного гостя, за консумацию, за работу переводчиком для других промомоделей. За оформление по трудовой Рудик списывал с меня 13% подоходного налога. Он не упускал возможности снять сливки с зарплаты. Необходимость оплатить аренду, закупить алкоголь, обновить световое оборудование всегда служила оправданием для сильной задержки выплат. Вот, например, переписка с Рудиком по поводу моей зарплаты, которую я пыталась из него выбить:

Письма директору клуба:

Мария Смирнова

ср, 12 апр. 2017 г.

«Рудик. Я ухожу из клуба. Вы не платите зарплату. За последние две недели я завела больше гостей, чем остальные промомодели. Не раз опозорилась перед иностранцами из-за девочек: они пугают их своим поведением, пристают, выпрашивают чаевые, навязываются. Утром при расчёте мне отдали меньше положенного. Ко всему прочему, у меня украли много личных вещей из гримерки. На промо посылают в основном с новенькими, с которыми не заработаешь. Их приходится учить с нуля. А мне зарабатывать нужно. Поэтому отдайте, пожалуйста, в пятницу копии моих документов и трудовую. Я отработаю две недели и ухожу».