Тёмные времена II. Искры черного пламени

Советник мгновение сверлил Латгардиса взглядом, потом молча поднялся, сдержавшись и не ухватившись для пущей устойчивости за столешницу, поставил бокал на стол и направился к двери.

– Ты б все-таки распорядился, чтоб эту падаль отсюда убрали, – бросил он через плечо и кивнул на труп убийцы.

Император устало улыбнулся.

– Сей же момент, – согласился он, провожая друга взглядом.

***

Рин был растерян и обескуражен произошедшим. Уже давно тот, кто нацелился на род Темных Властелинов, не проявлял себя, но это покушение было совершенно аккурат тогда, когда Гард собрался нанести визит в Светлые Земли. Действительно, слишком много совпадений. О том, что на встречу с королем Рейнаром едет сам император, знал лишь очень узкий круг людей и нелюдей. И это давало возможность вычислить того, кто передал сведения о привычках Латгардиса убийцам, а то и сам стоял за покушением.

Рин не был белоручкой и прекрасно знал, как все это делается. Будучи советником Темного Властелина, он совершал многие вещи, когда-то казавшиеся ему неприемлемыми. Его шпионы подкупали, переманивали на свою сторону, а тех, кто твердо стоял за свои убеждения и был совершенно нежелателен, тихо убирали. Но для эльфа они были лишь несколькими строками на пергаменте с донесением, но никак не живыми существами, однако даже такими они мстили ему. Свою цену он платил сполна – кошмары не прекращались ни на одну ночь, и ему приходилось пить настойки, чтоб хоть немного отдыхать.

Но сегодня Латгардис был так близко к смерти, как до этого всего лишь один раз в своей жизни. Рин вытягивал его из-за грани и сам едва не сорвался, когда пустота опутала цепкими щупальцами души и потянула вниз, в уродливую, ненасытную пасть. Если бы не помощь артефактов и ослепляющий ужас за друга, придающий сил, то Клаврен прибежал бы уже к двум бездыханным телам. И это совершенно не нравилось советнику.

Придворный маг ранее никогда не медлил и появлялся всегда аккурат в нужный срок. Тем более в Цитадели магическая сила бурлила потоками, и не нужно было ни накопителей, ни длительных медитаций, чтобы набрать достаточное количество энергии для кратковременной телепортации. Уж где находится кабинет его господина, Клаврен знал прекрасно, но для спасения жизни Императора предпочел передвигаться пешком из своей башни. Такое решение едва не стоило Латгардису жизни: если бы он был в кабинете один, то даже, скорее всего, не успел бы позвать на помощь. Древянка действовала очень быстро и удачно.

Обдумав все за и против, амисто, не сильно сомневаясь в правомерности своих действий, подловил придворного мага в тот момент, когда тот собрался посетить библиотеку темной Цитадели, в которой был собраны самые редкие книги, какие только могли найти. Учтиво поздоровался с нервно вздрогнувшим при виде эльфа пожилым мужчиной, проследил, чтобы тот не вернулся в свою лабораторию, скользнул в помещение и притворил тяжелую дверь.

Обстановка ему была знакома – его отец был алхимиком. Склянки, реторты и пробирки, в которых иногда бултыхалось нечто совсем уж непотребное, бурлящие составы и зелья на крохотных магических светлячках; массивные стеллажи со старинными книгами вдоль стен, несколько небольших шкафов, в которых хранились ингредиенты и уже готовые зелья; гексаграмма, притаившаяся в углу помещения, сейчас лениво помигивала алым, и изредка начерченные линии начинали дымиться, словно кто-то шкрябал по невидимой стене с той стороны реальности и разочарованно отворачивался обратно, так и не достигнув нужного результата.

Рядом с ней стояла тренога с жаровней, в которой переливались оранжево-желтым светом раскаленные угли, в одно мгновение темнея до бордового, бархатного. А на них легким пеплом покоились еще обугливающиеся клочки сожженной бумаги. Советник знал, где искать, а может, Клаврен не сильно и скрывался, будучи уверенным, что огонь уничтожит все следы.

Амисто коснулся пальцами изящной серебряной серьги в виде искусно исполненной оскаленной волчьей пасти в левом ухе – зверь осторожно держал между острыми клыками некрупный рубин, имеющий совершенно несвойственный таким камням цвет – яркий, огненно-алый, словно бушующий огонь, заключенный в кажущиеся хрупкими грани. Драгоценность послушно замерцала, отзываясь на приказ хозяина, и эльф мягко провел рукой над жаровней, словно гладил невидимое ласковое существо. По металлу скользнула яркая огненная полоса, изогнулась и вильнула длинным чешуйчатым хвостом. Пепел взметнулся вверх, будто от сильного порыва ветра, закружился над углями и неожиданно сцепился пористыми клочьями, приобретая форму и разглаживаясь. Посветлел, по проявляющемуся и восстанавливающемуся письму побежали ровные чернильные строки, написанные размашистым почерком – угловатым и жестким, сразу дающим знать о характере того, кто взял в руки это перо, оставившее следы на сожженной бумаге.

Рин не знал, что он здесь найдет, действовал скорее по наитию, нежели действительно был уверен в своей правоте. В этой жаровне могло быть сожжено все, что угодно – от неудачных составов зелий до каких-то личных записок и описаний экспериментов. Но то, что прочитал советник на восстановленном пергаменте, заставило его нахмуриться и закусить губу. Клаврен не был посвящен в его тайну, как и большинство обитающих в этом замке и за его пределами, поэтому даже не мог предположить, что кто-то сможет восстановить, казалось бы, окончательно и бесповоротно уничтоженное письмо.

Когда он вошел в кабинет Латгардиса, тот стоял к нему спиной и задумчиво смотрел в окно. В руках мужчина держал сделанный из черного золота венец и несколько раздраженно вертел его, то и дело укалывая пальцы об изящные, но острые выступы. Заслышав звук открывшейся двери, он обернулся, нахмурился, но когда понял, что это Рин, даже слегка улыбнулся и наклонил голову.

– Что-то опять случилось?

– Почему ты мне не сказал? – Советник положил на стол письмо, по которому то и дело проскальзывали оранжевые полосы, словно плотная бумага тлела изнутри, но все никак не могла вспыхнуть.

– Что это? – Император взял в руки послание и вчитался. Брови изумленно взлетели вверх. – И он так просто все оставил?

– Нет, – односложно ответил амисто и скрестил руки на груди, ожидая ответа.

Латгардис скользнул настороженным взглядом по хмурому лицу друга, заметил горячие искорки, вихрем кружащиеся в рубине, вделанным в серьгу, и тяжело вздохнул. Разжал пальцы – эльф повел бровью, и бумага вновь рассыпалась пеплом, тонким слоем серой пыли осев на столешнице.

– Он дал им карту «червоточин», – амисто раздраженно сверкнул глазами. – Ты преследовал их до самой точки перехода и знал, что здесь что-то нечисто. Почему ты мне не сказал? Если бы не был таким упрямцем, то, может, того, что случилось вчера, можно было бы избежать? Может, Клаврен не снабдил бы того убийцу вытяжкой из древянки, и ты не бился бы в конвульсиях на полу собственного кабинета!

– Ты был рядом, – несколько смущенно пожал плечами Гард и отвел глаза.

– Это не аргумент, – рассердился советник. – А если бы я задержался хотя бы на пару минут?

Амисто осекся и замолчал, подозрительно глядя на друга. В лиловых глазах мелькнуло понимание.

– Доверяй, но проверяй, так, Гард? – тихо спросил он. – Я ведь и правда забыл, кто ты. И о том, что мне по положению предписано вытягивать твою королевскую задницу из неприятностей. Для того и существуют слуги, не так ли?

Латгардис молча пронаблюдал, как его друг, более ни слова не говоря, вышел из кабинета, и только тогда позволил себе со стоном опуститься в кресло, сжимая руками виски. Он действительно совершил непростительную ошибку. И этого промаха ему не забудет не только Вэриний, но и он сам.

Амисто же летел по коридору, злился и цепным псом рявкал на подворачивающихся под горячую руку слуг. Будь он глупым молодым мальчишкой, ничего не смыслящим и не понимающим в окружающем его мире, то подобная глупость была бы простительна. Но советник Темного Властелина, который совсем забыл, что тот, кого он считал своим другом – император, – просто посмешище! Гард, столкнувшись с тем, что его противники из числа светлых рыцарей знакомы с картой «червоточин», мгновенно очертил круг тех, кто мог выдать эти сведения врагам, и Вэриний был одним из возможных предателей. И Латгардис, как истинный правитель, не исключил его из списка, решил вначале проверить, и это было единственно правильно решение. Но как бы Рин не убеждал себя в правоте своего друга, обида свернулась в душе змеей и коварными кольцами опутывала разум. Впрочем, эльф был уверен, что рано или поздно он успокоится и опять спустит это императору с рук.

***

Клаврен судорожно метался по своей лаборатории и нервно заламывал руки. Тот факт, что ночное покушение потерпело крах, привел его в состояние, близкое к обмороку – хуже Темного Властелина может быть только разъяренный Темный Властелин, который злоумышленника из-под воды достанет. Да и советник его тоже – что цепная виверна, везде оказывается не в то время. Придворный маг, конечно, не совсем понимал, как амисто удалось вытащить своего господина из-за грани, но сейчас это было не столь важным. Куда страшнее было ощущение, что его собственную шкуру начинает ощутимо припекать: так бывает, когда не удается с первого раза убрать врага, что во много раз сильнее.

Ему хотелось бросить все и сбежать, но мужчина понимал, что именно этим он просто-напросто подпишет себе смертный приговор. Скрыться от императора в его землях у мага бы не получилось, сколько бы он не исхитрялся и не изворачивался: и твердь, и воздух – все в Темной империи принадлежало этому рыжеволосому гордецу. Больше шансов у него было в том случае, если он останется здесь и все ж постарается удержаться на плаву. К тому же, сегодня он видел, что советник был серьезно обеспокоен и расстроен после разговора с Императором, а это могло означать только одно – даже его Властелин взял на заметку. Так что Клаврен не был одинок в этом кругу избранных.

Маг застучал склянками с ядами, стоящими в дальнем шкафу. На толстое стекло были наложены заклятия, как защитные, так и атакующие – чтоб посторонние не совали нос не в свои запасы. И это не раз спасало Клаврена от неприятностей: бывали случаи, что его пытались отравить ядами его же изготовления. На тот случай у мага была замечательная вещица – небольшой серебряный кубок, из которого он взял за правило пить. Светлый металл мгновенно темнел, стоило лишь одной крупице любого известного отравляющего вещества оказаться в жидкости. Слишком много Клаврен слышал о Вэринии – по долгу службы, конечно.

Поговаривали, что любой, кто вставал у него на пути или же был неугоден императору, а также упрямился и не желал изменять свои взгляды на те или иные события, быстро отправлялся к праотцам. Советник никогда не церемонился, и маг был более чем склонен верить тому, что о нем говорили – смуглокожий эльф не раз брал у него яды. Клаврен, конечно, сомневался, что эта гончая сам пачкал руки, но исполнителей у него всегда было хоть отбавляй.

Маг настолько увлекся размышлениями, что не сразу заметил, как в его лаборатории появились незваные гости, а когда все же обратил внимание, то поспешно склонился в приветствии.

Император с любопытством вгляделся в небольшую банку, в которой плавала отрубленная человеческая кисть. На ней Клаврен когда-то пытался практиковаться в некромантии, но затея провалилась – должных способностей у стихийника не было. А выбросить все как-то времени не хватало, да и память стала подводить в последнее время. Темный Властелин прошелся мимо стеллажей, немного постоял возле книг и остановился возле большого телескопа, что не так давно умудрился выпросить у советника Клаврен.

Беловолосый амисто, кстати, тоже был здесь. Скучающе прислонился к косяку двери, не спеша заходить в лабораторию. Но и не давая возможности теперь выйти из помещения. Оружия при нем маг не видел, но коварство темных эльфов в целом – а уж этого и подавно, – было у всех на слуху. Впрочем, Клаврен очень надеялся, что они завернули к нему с каким-то делом: промашек за собой маг не помнил, так как все улики были успешно уничтожены.

– Неплохо обустроился, – улыбнулся император, и Клаврен немного осмелел.

– Вашими силами, – угодливо склонил мужчина голову, про себя мечтая, чтоб эти двое убрались отсюда поскорее.

Темный Властелин провел ладонью по телескопу, шагнул вперед, к огромному, в полстены, окну и распахнул его настежь. Свежий ветер ворвался в помещение, пронесся по комнате и скинул со стола целую кипу разбросанных как попало бумаг. Клаврен всплеснул руками и бросился было их подбирать, но холодный голос остановил его.

– Подойди сюда.

Приказам Императора было сложно противиться. Казалось, тело просто переставало слушаться, выполняло чужую волю, не реагируя на приказы разума. Клаврена всегда пугала эта странная способность членов королевской фамилии, и этот раз не стал исключением.

Вопреки своей воле маг послушно подошел к открытому окну и с содроганием глянул вниз. Его башня возвышалась над каменной мостовой внутреннего двора на десятки ярдов, но обычно Клаврен не обращал внимания на подобную мелочь – никогда не боялся высоты. Однако именно сейчас ему отчего-то стало жутко до дрожи в коленях.

– Что тебе не хватало, Клаврен? – медленно поднял на него хищные желтые глаза император, и мага словно приморозило к месту. – Что заставило пойти тебя на такой шаг?

Пожилой мужчина сглотнул и в ужасе посмотрел на Темного Властелина.

Он все знал.

И теперь никакие слова не убедят это жуткое существо в том, что Клаврен невиновен – как бы тот не выкручивался и не пытался спасти свою шкуру.

– Золото? – задумчиво произнес император. – Вряд ли. Все, что тебе было нужно, давалось без возражений и вопросов. Статус? Что может быть лучше придворного мага? Что еще тебе было надо, скажи мне.

Мужчина так и не смог выдавить из себя ни слова. Темный Властелин не смог бы понять его стремлений и желаний, не смог бы понять того, что сама покровительница Тьма приказала ему совершить то, что было сделано. Она хотела, чтобы император как можно скорее оказался в ее объятиях, и выбрала своим орудием именно его – королевского мага. Она дала ему силу, дала власть – такого он никогда не ощущал. Словно все судьбы на какие-то мгновения оказались в его руках. И ради такой награды он был готов пойти на риск.

Но затея провались. Однако Клаврен не собирался просто так сдаваться и шагать на эшафот с гордо поднятой головой. Поборов в себе ужас, пересилив отданный ему императором приказ, маг вскинул руки, зачерпнул силы, создавая заклятие. Слишком велик соблазн – император рядом с открытым окном, и вытолкнуть его не составит проблемы. А с советником разобраться можно и позже.

Но ранее послушная стихия не отозвалась на призыв, словно ее и не было вовсе. Ловким зверьком проскользнула сквозь пальцы, увернулась от сжавшихся в кулаки рук и весело заплясала вокруг проклятого амисто, играясь с гривой белоснежных волос. В причудливо заплетенных прядях неярко мерцали нити с нанизанными на них голубоватыми, почти прозрачными камнями, и ветер послушно вился вокруг опущенной руки, ластясь, будто кошка.

В тот момент Клаврен понял, что проиграл. Слишком много он поставил на обретенную силу, слишком привык доверять своей магической мощи, что, когда внезапно лишился ее, оказался совершенно беззащитным перед своими врагами.