Погрешность

Утром он, как и все дни до, уходит слишком рано. Улька еще видит десятый сон, а Степан уже приступает к первой операции. В последнее время его загрузка равна девяноста пяти процентам, это выматывает, но такова цена за его отсутствие.

Руководитель клиники пластической хирургии, где он возобновил работу, пошел ему навстречу, позволил уйти в такой длинный отпуск без потерь в деньгах или клиентуре. Это ценно, а потому он обязан отплатить ему той же монетой.

– Степан Арсеньевич, – Лера приносит в кабинет какие-то бумаги, – нужно подписать.

– Хорошо, положи, я потом посмотрю.

– Я спросить хотела…

– Спрашивай.

– Говорят, вы женитесь, это правда?

– И кто говорит? – Степан поднимает глаза на Валерию.

– Так, болтают в клинике, – девушка тушуется под пристальным мужским взглядом, – я, наверное, пойду.

– Иди.

Как только дверь за Лерой закрывается, Громов прокручивается в своем кресле, поворачиваясь лицом к окну.

Он пока сам не до конца верит в то, что женится. Он – и добровольно в ЗАГС, год назад он бы громко рассмеялся от одного только предположения на этот счет, а сейчас, сейчас он не представляет своей жизни без Ульяны. Она стала для него чем-то большим, чем просто любимая женщина. Она – воплощение лучшего, что есть и было в его жизни. С ней он счастлив.

На обеде Громов сидит в ресторане неподалеку от клиники, раздумывая над тем, что делать с вернувшимися деньгами. Возвращать себе клинику эстетики он не хочет. По факту он никогда толком ей и не занимался, именно поэтому все и вышло из-под контроля.

Светка развернула там свою незаконную деятельность, за что они оба и поплатились. Сейчас, насколько он знает, Талашина вышла замуж за какого-то шейха и неожиданно для себя самой стала его пятой женой без каких-либо прав. Она вновь угодила в ловушку своей жадности.

– Степа, – голос Ульяны отчетливо раздается за его спиной, а через секунды девушка появляется перед ним во всей красе, целует в губы и присаживается рядом.

– Ты что тут делаешь? – мужчина улыбается, сжимая ее ладонь.

– Я тут недалеко ездила в салон с платьями. Потом зашла к тебе, а Лера сказала, что ты здесь. Во сколько сегодня приедешь?

– Постараюсь пораньше.

– Не лягу спать, пока тебя не дождусь, – Улька не заморачиваясь забирается к Степе на колени. Усаживается поверх, шире разведя ноги, и, мило улыбнувшись, проводит языком по его шее.

– Не провоцируй, иначе мы уедем прямо сейчас, – впивается пальцами в ее бедра.

– Глупенький, я этого и добиваюсь.

Эпилог

Прошло шесть лет.

Артисты выходят на поклон, и зал вновь взрывается аплодисментами. Прима сияет в центре выстроенной в линейку балетной труппы, улыбается.

Занавес медленно ползет вниз, и артисты исчезают со сцены. Маленькая девочка с задорными глазками и кудрями-пружинками хлопает в свои пухлые ладошки, сидя на руках у отца.

– Папа, мама самая красивая, – лопочет малышка, начиная ерзать.

– Самая, – Степан целует дочь в макушку, поднимаясь на ноги.

– Мы к маме?

– К маме. Ариша, не вертись.

Девочка тяжело вздыхает, поудобнее устраиваясь на отцовском плече. Эти двое направляются к машине, чтобы дожидаться Ульяну. Для Ариши и так было непросто высидеть здесь больше двух часов, поэтому сейчас ее активность начнет зашкаливать. Идя с ней сюда, Степан был готов к такому исходу событий, все, что он делает, чтобы успокоить малышку – ставит ее на пол, пуская в почти свободное плавание. Крошка идет рядом, отказывается давать руку, но не отходит от него ни на шаг.

У машины Арина крутится вокруг отца, что-то бормочет, а после прижимает к себе плюшевого кота, которого ей протягивает папа. С ним же девочка соглашается забраться в салон авто.

Громова выходит спустя двадцать минут, с огромной охапкой цветов в руках. Спешит.  На ней длинное платье свободного кроя. Оно легкое, почти невесомое, цвета магнолии.  Самарина шагает следом, уламывая подругу отметить закрытие сезона.

– Ульян, нельзя отбиваться от коллектива.

– Лизочка, я правда не могу, меня уже ждут, – кивает в сторону машины мужа, – давайте в следующий раз.

– Ладно, – Лиза целует Ульку в щеку и быстренько догоняет уже успевших отойти ребят.

Ульяна с улыбкой на губах смотрит им вслед и чувствует себя самой счастливой. Подол платья развевается на ветру, а в душе бушует настоящее знойное лето. Девушка прикрывает глаза на доли секунды, а после разворачивается в сторону Степы. Ускоряет шаг, чтобы побыстрее оказаться рядом с ним и Ариной.

Как только мама открывает дверь, Ариша тянет к ней свои ручки. Улька бросает букеты на заднее сиденье и принимает поцелуй от мужа. Прижимает малышку к груди, гладит спинку и перебирает пальцами ее волосики.

– С закрытием сезона, – Степа подается вперед и открывает бардачок.

– Подарочки, – Ариша сразу оживает, пытаясь посмотреть, что же лежит в плоской длинной коробочке, которую папа отдает маме.

– Спасибо, – Ульяна завороженно смотрит на браслет, замечая ручку дочери, пальчики которой уже добрались до края упаковки. – Тебе?

– Да.

– Давай наденем.

Пока Ульяна оборачивает браслет вдвое на запястье малышки, Громов отвечает на звонок. Девушка прислушивается к тому, что говорят в трубку. Настораживается.

Они уже так давно планировали эти выходные, и, если что-то сейчас пойдет не так, она сойдет с ума. Когда Степа убирает телефон, то сталкивается с глазами жены, в них слишком много эмоций. Опасений.

– Мама звонила, спрашивала, когда приедем в гости, – объясняется.

Кстати, Ульянина мама после рождения внучки стала более мягкой. Конечно, в ее голове до сих пор остались эти бредовые заморочки, но внучку она любит. И выстраивает отношения совершенно иначе, нежели чем когда-то со своей дочерью.

– А я уже себе напридумывала, – Ульяна качает головой, касаясь ладонью Степиной щеки.

Как только у них родилась Ариша, Громов разгрузил свой рабочий график, отказываясь от маммопластики, абдоминопластики и многого другого. Теперь он работал исключительно как лицевой хирург.

– Домой.

– Домой, там уже скоро все приедут, а нас нет.