Законы безумия

– Все хорошо?

Кажется, не один я чувствую неловкость. Марина ерзает на сидении, постоянно поворачивая голову в мою сторону.

– Отлично. Нам долго ехать?

– Около часа, если без пробок.

Киваю, натягивая на уши наушники. За окном валит снег, а я медленно погружаюсь в сон.

***

– Богдан, иди завтракать!

Крик мамы Марины невозможно сравнить ни с чем. Он проносится через весь дом, просто проникая сквозь стены. Открываю глаза. Семь утра. Первое утро перед новой школой. Черт бы его побрал. Честно, желания идти в школу, где учатся мажорики, у меня мало, и, если б не настояние мамы Марины, я бы с удовольствием доучился в интернате. К сожалению, это было невозможно не только из-за ее настояний. Но и из-за правил. Наверное, поэтому я за анархию!

Да и новогодние каникулы показались слишком короткими, но интересными. Мы катались по Европе. Были в Праге, Лондоне, Берлине, мама Марина сказала, что поездка – это подарок к Новому году.

Странно, но я вообще не помню, когда мне последний раз что-то дарили. А если и дарили, то это сто процентов была какая-нибудь чашка, ложка, ручка…

Зеваю, лениво взъерошивая волосы ладонью. Прическа готова.

Впрыгиваю в джинсы, уже на ходу понимая, что в этом лицейчике балом правит форма. Быстро переодеваюсь, зависая перед зеркалом на пару минут. Рубашка и галстук. Пробую завязать удавку, но становлюсь похож на клоуна. Расстегиваю верхние пуговицы и максимально ослабляю галстук, стягивая его немного вниз, чтобы ворот получился небрежно распахнутым. Идеально. Закатываю рукава, выходя из комнаты.

– Доброе утро.

– Доброе, – падаю на стул, придвигая тарелку с сырниками, – вкусно.

– Ты даже не попробовал.

– Я и так знаю, – отмахиваюсь.

Мама сегодня, как и всегда, на высоте. Черное узкое платье, белый удлиненный пиджак, убранные наверх волосы. Она красива. Странно только, что жила все это время одна. Даже когда был жив Саня. Они жили вдвоем, за редким случаем, когда в гости наведывался дед.

Дед говорит, что ее сглазили, поэтому она не может найти нормального мужика. А потом утверждает, что нормальные мужики вымерли. В общем, дело темное.

– Богдан, сегодня твой первый день в лицее, и я хочу пожелать тебе удачи.

– Бл-г-д-рю, – отвечаю с набитым ртом, делая глоток чая, – спасибо.

– Это хороший лицей.

– Я все равно не понимаю. Я мог бы учиться в обычной школе.

– Нет, Богдан. Знаю я тебя, ты там всю школу вверх ногами поставишь без меня. Поэтому, если ты будешь постоянно перед глазами, мне будет спокойнее.

– А может, я им не подойду?

– Ты круглый отличник, не придуривайся.

– А деньги?

– Для детей учителей у них есть небольшая материальная поблажка. Если ребенок соответствует их уровню знаний. А ты соответствуешь. Кстати, послезавтра будет тест на проверку знаний, и только попробуй провали его.

– А если будут сложные вопросы?

– Богдан.

– Ладно, ладно, напишу я тебе этот тест. На-пи-шу.

– Вот и хорошо. У тебя сегодня есть тренировка?

– Ага, – продолжаю жевать, – слушай, а почему тест не в начале года?

– Он для большинства обучающихся. Для кого-то это шанс попасть под эту программу и не оплачивать это полугодие, а для тех, кто хочет поступать в заграничные университеты, возможность начать проявлять себя. Наш лицей сотрудничает с университетами Лондона, Берлина, Оттавы.

– Нормально так.

– Ты поел?

– Ага.

– Тогда поехали. Еще не хватало опоздать в первый день.

– Поехали.

Всю дорогу до школы она болтает без умолку. Думает, что я переживаю. Боюсь. Хотя на самом деле мне пофиг. И страха я не испытываю. Что там может быть такого, чего стоит бояться? Я в этой жизни уже и так многое пережил. Поэтому до закидонов золотой молодежи мне вряд ли будет дело.

На парковке Марина продолжает говорить. Улыбается. Несколько раз пытается поправить мой галстук, но я остаюсь непреклонен. Как хотят, но мне нужна индивидуальность. Ходить в этом стаде клонов не для меня. А застегивать пуговицы до последней – тем более.

С парковки мы идем к длинному двухэтажному зданию песочного цвета. Здесь панорамные окна, через которые я замечаю бассейн.

– Ни пуха тебе, – целует в щеку, быстро стирая с нее свою помаду.

– К черту, – улыбаюсь.

– Я пошла. Тебе на второй этаж.

– Ага, – киваю, отворачиваясь. Мама Марина уходит, а я тру нос, рассматривая заснеженное футбольное поле с высокими трибунами.

Нормальная такая школа. Чего-то подобного я и ожидал. Закинув рюкзак на одно плечо, захожу внутрь. Народу немного. Все такие прилизанные, лоснящиеся. Аж тошно становится.

Взбегаю по лестнице в поисках кабинета.

– Ты че здесь делаешь? – это первое, что я слышу, проходя по душному коридору новой обители знаний. Тоска зеленая. А когда поворачиваюсь, радости моей нет предела. Павлик Сомов – собственной персоной.

Мажорик, думающий, что выиграть можно, только когда у тебя есть бабки. Соперничек. Этот слизняк с самого первого дня тянет одеяло на себя, в сотый раз бросая мне вызов и публично проигрывая. Боец из него – дно.

К моей дикой скорби, это создание тренируется со мной в одном клубе. Не так давно, последние пару месяцев, как у нас появился спонсор и мы смогли позволить себе хороший клуб. Но и за это время этот идиот успел всем стать поперек глотки.