Золото для Дракона

Я шевелюсь, хочу независимо пойти сама, тем более, что на глазах у студентов и куратора Солла он не посмеет…

Но тут с диким треском лопается единственное оставшееся в живых стекло в аудитории, я вздрагиваю, вжимаю голову в плечи и прикидываюсь слабой девушкой, потерявшей сознание от эмоций.

Так, по крайней мере, все кажется менее страшным.

Студенты возбужденно переговариваются, девушки, которых в группе всего четыре человека вместе со мной, пищат, но такой реакции, как у меня, естественно, ни у кого нет. Хотя тоже первогодки.

Ну что сказать, Катаржина, выделилась сразу. Умеешь ты это сделать правильно.

– Приберите здесь все, – холодно командует Ассандр и выходит вместе со мной в коридор.

А за пределами аудитории нас встречает шум, потому что, судя по всему, трясло не только у нас, но и в соседних кабинетах тоже.

Постоянно попадающиеся на пути студенты и преподаватели мешают Ассандру проявить эмоции по отношению ко мне. Если они у него, конечно же, имеются.

И потому он, сцепив зубы и каменея челюстью, несет меня в сторону медблока, никуда не сворачивая.

Я наблюдаю за его жестким лицом из-под полуопущенных ресниц и почему-то ощущаю покой. Уверенность. Безопасность.

Как в те дни, когда мы с ним были близки.

Глава 10

– Господин Ассандр, ваше присутствие здесь необязательно, – лекарь, невысокий спокойный человек, вежливо, но очень настойчиво пытается выпроводить взбешенного дракона из медкабинета.

– Обязательно, – рычит тот низко, и от этого звука у меня знакомо волнуется сердце.

Ох, Катаржина, какая ты все же падшая. Уже и от звучания его голоса тебя кроет, как бабочку.

Я прикрываю глаза, успешно притворяясь полудохлой лошадкой, которую заездил ретивый конюх, и лекарь тут же бросается ко мне.

И дракон тоже! Причем, его ящериное величество успевает раньше, подхватывает меня, уже практически сползшую с низкой кушетки на пол, на руки, и я опять не удерживаюсь от того, чтоб полной грудью не вдохнуть его запах. Такой… Такой… Тако-о-о-ой…

М-м-м-м…

И что ты делаешь, урожденная Касси? Ты стонешь? Как падшая женщина? Кошмар… Докатилась…

Дракон резко выдыхает, прижимает к себе сильнее, делает шаг в сторону двери.

– Господин Ассандр! – голос лекаря набирает обороты и неожиданно сильно бьет по ушам, – верните студентку на место!

– Она на месте! – рявкает в ответ дракон, и обороты его рыка ничуть не хуже ударяют в мою бедную голову.

– Я буду жаловаться ректору, – судя по всему, лекарь использует последние средства воздействия, но Ассандру, сжавшему меня еще жестче, похоже, плевать.

Проклятый дракон! Утащит ведь опять в свою пещеру, как и обещал!

Только теперь уже до конца дней моих.

Вот чует мое сердце…

Зачем тогда отпускал? Гад! Какой все же чешуйчатый гад!

– Асс-с-сандр, друг мой, полош-ш-шите девуш-ш-ш-шку на куш-ш-шетку, – новый голос, обманчиво мягкий, шипящий, обволакивает, лишает воли. И не только меня, судя по всему.

Потому что Ассандр подчиняется. Кладет меня на кушетку, на этот раз не с края, как в самом начале, когда только принес в медкабинет, а поглубже, к спинке.

Наклоняется, еле заметно проводит губами по скуле, оставляя горящий огнем след и заставляя задержать дыхание, и порывисто выдохнув, отступает.

– Твое рвение пох-х-хвально, – продолжает шелестеть голос, а я, превозмогая неизвестно откуда взявшийся страх, приоткрываю глаза и, пользуясь тем, что длинные ресницы прикрывают любопытный взгляд, смотрю на незнакомого мне мужчину.

Тоже дракона.

Тут уж без вариантов.

По одной давящей ауре можно понять.

У Ассандра не хуже, но как-то рванее, острее.

А здесь – плотная, обволакивающая муть, лишающая полностью сил и желания сопротивляться.

Думаю, не будь во мне граммулька драконьей крови, я бы вообще пластом лежала.

И не могла двигаться.

А я, хитрая Касси, еще и подглядывать умудряюсь. Хотя страшно до невозможности.

Новый дракон высок и статен. На вид ему больше лет, чем Ассандру, но это отражается скорее в выражении глаз, слишком уж они мертвенно-холодные, пустые. И не желтые, а какие-то блеклые, с голубизной. Так газ горит. Прозрачно. И страшно до жути.

Он смотрит на меня, и я не могу даже торопливо ресницы схлопнуть, потому что сразу этим себя выдам. Вот и не шевелюсь. Лежу себе, пытаясь удержать сознание на плаву.

И, что удивительно, с каждой секундой мне все легче и легче!