Как поймать кошку

Ну давай, подойди, обматери меня за музыку, как обычно!

Нет!

Ходит, просто ходит! Легла! Устала, значит, Кошка? А отчего, а?

Не выдержал:

– Ну как свидание? Кончила?

– Завидуешь что ли?

И голос, ее голос прямо по нервам шарахнул. Расслабленный, ленивый такой… Словно ее только что хорошенько оттрахали. Кошка блудливая! Тварь!

– Да было бы чему…

Еле удалось выдавить сквозь зубы. И сам не заметил, как встал, упер кулаки в стену, словно разломать ее пытался. Такая ненависть к ней накатила! В основном из-за того, что я, дурак, так попал! Что приворожила меня своими глазами кошачьими, своими губами, голосом своим медовым… Не кошка она! Сучка!

– Тому, что не ты причина! – голос стал звонче, или это у меня в голове зазвенело?

– Да больно надо! Старая ты для меня, тетя! – говорил, и сам себе не верил, такой фальшивый тон, только дура полная не поймет, что завидую. Мудаку тому завидую, в чьих руках она побывала уже с утра. Но надо держать лицо, путь оно уже на уровне плинтуса и находится, – а я – парень молодой, сексуально активный, мне много надо и так, чтоб по-разному. А ты ж, наверно, только миссионерскую и знаешь, а?

Я нес какую-то чушь, главное, чтоб не молчать. И голос срывался от бешенства. И возбуждения.

– Да мне ее хватило… – Ах ты ж бл*! Мягкий голосок, растомленный, царапками глубокими по сердцу… Значит… Значит и правда… Твааарь… Я, еле слышно застонав, уперся лбом в стену, сжал зубы, а она, мучительница, продолжала издеваться, – главное, не разнообразие, а мастерство…

– Да у твоего старикана сил не хватило тебя даже придержать! Видел я, как он цеплял тебя у подъезда! – я все же не выдержал, все же сорвался. Позорно и глупо. Кретин! Спалился!

– А у тебя только и хватает сил, чтоб за другими подглядывать! – в голосе Кошки звучало торжество! Конечно, подловила, сучка! – На большее ты не способен!

– Да ты овца! Что ты знаешь обо мне? – я грохнул кулаками по стене изо всех сил. Сломать, развалить, нахер, эту стену, добраться до этой заразы! Заткнуть ее рот, наконец, уже! И лучше даже сразу членом!

– Да что о тебе знать надо, дурачок неудовлетворенный… – мурлыкала между тем Кошка, и голос ее был рядом, близко-близко, словно она тоже вот прямо за стеной лежала. И, может, пальчиками губ касалась. И не только губ.

– С чего это я неудовлетворенный, ты, кошка драная!

– Ну а иначе, зачем за мной подсматриваешь? Интересно тебе, как я живу?

– Да мне интересно, как у твоего дедули сил хватает на тебя? Или ты сама все делаешь?

– Да я поняла, что тебе это интересно…

Сука! Голос! Какой голос! Неужели она и этому хлыщу лощеному таким медом в уши лила? От одного этого можно кончить!

– Он, наверно, вообще ни на что не способен, а? Что ты ему делаешь?

Меня несло, я понимал это, говорил гадости, пошлости, вел этот тупой разговор и остановиться просто был неспособен.

А она…

Она отвечала! Впервые, наверно, мы с ней так долго разговаривали. Конечно, разговором это назвать сложно, но, черт! Как я кайфовал от одного звука ее голоса и одновременно бесился, что она не опровергает мои слова, наоборот, только подмурлыкивает согласно! Кошка! Похотливая! Мелкая гадость!

– А я бы тебя сейчас раздел, слышь? – а вот это я уже нес бред. Не соображая ничего. Возбужденный, распаленный, разозленный до невозможности картинами ее секса с этим стариком, – ноги раздвинул, языком провел под коленочкой, и выше, по бедру… А ты задрожишь… Поверь мне, задрожишь… Особенно, когда я доберусь до твоей мягкой девочки… Влажной… Хочешь? Каааатяяяя… Хочешь так?

И ошалел, когда услышал за стеной тихое и томное:

– Дааааа…

Я сразу понял, что она не просто так там лежит, не просто так отвечает мне, что она тоже возбудилась, как и я! И начал нагонять, нагнетать, только чтоб не затормозила, чтоб не поняла, что происходит. Мне каким-то образом удалось ее зацепить, поймать ее на голос, может этот придурок ее не удовлетворил? При неуместном воспоминании опять накатила злость. Но я подавил ее. Потом. Потом за все отыграюсь. Ты мне ответишь, Кошка. Ответишь. Совсем скоро. Скоро.

– Катенька…. давай, девочка, проведи пальчиками по себе, там, внутри… ты горячая уже? Мокрая? Да?

– Да…

Чеееерт!!!!

Член уже болел, дико, требовал внимания, и я не удержался, провел несколько раз пальцами по нему, прямо через спортивные штаны, и застонал от того, насколько давануло в пах. Надо, сука, как надо в нее! Сейчас! Прямо сейчас!

– Каааатяяяя… Два пальчика в себя, большой на клитор, мягко… Представь, что это я делаю… Что это мои пальцы… Я вхожу в тебя, и ты мокрая уже, течешь, прямо на пальцы мне, вожу туда и обратно… И наклоняюсь, чтоб языком тебя коснуться, ударить легко по клитору…

– Аххх…

Я настолько ярко представил, как она выгнулась, как раскинула тонкие ножки с поджатыми от возбуждения пальчиками, что уже и не замечал, как сам, не переставая трогаю себя, как получаю от этого дикий, болезненный кайф, и шептал, шептал, шептал, слыша свой хриплый голос, ее ответные тихие вздохи и сходя с ума:

– Хочешь… Хочешь меня? Потрогать? Хочешь?

– Хочу…

ААААААА!!!!

– Хочешь ротиком… Сама… Взять?

– Хочу…

Сукасукасукасукасука!!!

Все, не могу больше, всеооооо!!!

– Катенька, маленькая, маленькая моя, моя, моя… Я приду сейчас, слышишь? Я приду, открой дверь, я приду к тебе…

И не сразу понял, что за стеной наступила тишина. Настороженная. Испуганная.

А потом сдавленный вскрик, шорох, топоток босых ножек, и хлопок соседской двери!

Бл********!!!!

Переборщил!!!!

Дурак!!! Кретин!!! Идиот озабоченный!!! Неосторожный!!!