Их двое

И, наконец, я встряхнулась, развернулась к чемодану и решительно перевернула его, избавляясь от нелепых легкомысленных тряпок. Мне все это не понадобится там, в рязанской глуши.

Собралась я в рекордные сроки, прихватила деньги, зарядки, ноутбук, с которым не расставалась никогда, теплые вещи, унты, подаренные мне все тем же Борюсиком, ключи от машины. И в последний момент вспомнила про ключи от дома.

Долго лазила, ругаясь и выискивая их. Наконец, нашла еще одну связку, порадовалась и решительно двинулась в путь.

Конечно, в ночь ехать – сплошное сумасшествие, но я надеялась, что пробки уже немного рассосались, и мне удастся вырваться за пределы МКАД без потерь.

К утру я должна была добраться до Рязани, а еще через час – уже до своего милого домика в глуши.

Прекрасные планы.

Вот только задница, словно ясное солнышко, уже не просто показалась над горизонтом. Она была в зените.

Я и двое захватчиков

Когда-то давно, еще в глубокой юности, мне снился кошмар. Точно не помню уже, что именно, кажется, маньяк какой-то преследовал, или что-то типа того… Суть в том, что я во сне не могла закричать. Смотрела, как ко мне приближается угрожающая фигура, понимала, что сейчас мне будет плохо… И немо открывала рот, не в силах ни звука из себя выдавить!

И с тех пор почему-то думала, что в реальности так же будет. Если что случится, мозг в панике отрубит все нервные окончания. И голосовые связки в том числе…

Оказалось – нифига.

Я визжу так, что мужик, здоровенный, бородатый, сонно таращащийся на меня с моей же кровати, морщится и пытается прикрыть ухо. Почему-то одно.

А внизу второй монстр перестает ломать дверь. Вероятно, в осадок выпал от удивления.

Я визжу, визжу, потом подхватываю небольшую табуреточку, до этого вполне мирно стоящую возле двери, и швыряю ее в сидящего на кровати бугая.

Он машинально уворачивается, отбивает снаряд, матерится.

И синхронно с ним начинает материться зверь внизу.

А я… А я – между ними! Боже! И деваться некуда! И еще табуреточку кинула! Лишилась последнего орудия защиты!

– Кот! Мать твою, Кот! – звериный рев снизу приближается, угрожающе скрипят ступени… Монстр с топором поднимается ко мне. И зовет какого-то кота… – Ты живой там? Кто так орет? Какого хера ты закрыл дверь, придурок?

Я уже не могу орать, только немо открываю рот, таращу безумные глаза на неспешно поднимающегося с моей кровати мужика. Голого, черт! Если не считать белых трусов, вообще ничего не скрывающих!

Я оторопело наблюдаю, как он встает, ковыряет пальцем в ухе, а затем… Подмигивает мне весело и ухмыляется:

– Ничего себе, у тебя голосище!

– Кот, мать твою!

Рычание зверя раздается за моей спиной. Я взвизгиваю и отпрыгиваю назад, в уголок за дверью спаленки. Шлепаюсь на задницу, выставляю перед собой рюкзак в качестве заслона. Понятное дело, это выглядит нелепо, но больше-то у меня все равно ничего нет.

Обнаружившийся за моей спиной зверь, уже без топора, всклокоченный и злющий, в первую очередь заглядывает в спальню, матерится еще громче:

– Да хватит тут стояком своим светить, придурок, бля! Какого хера происходит? Кто это? И чего орет?

– Не зна-а-аю… – Мужик, которого первый маньяк зовет Котом, тянет по-столичному гласные, голос его, хриплый со сна и веселый, несмотря на ситуацию, – я думал, ты впустил…

– Да с хера ли? – злится маньяк, – я на улице был занят, дернул ручку, а дверь закрыта! Думал, твои шутки, как всегда…

– Да на кой мне так шутить? – удивляется Кот, – я спал вообще-то! Проснулся от твоего мата. Глаза продрал, а тут эта! Стоит, пялится. Я пока соображал, что к чему, она заорала. И все, я думал, оглохну, к чертям собачьим…

– А я думал, или она тебя тут убивает, или ты ее трахаешь! Думал, когда ты бабу умудрился приволочь? В багажнике, что ли?

– А я решил, это ты припер… Погоди, откуда она тогда? Если не ты и не я?

Тут оба захватчика замолкают и поворачиваются ко мне.

Они стоят надо мной: полуголый, успевший натянуть на себя джинсы, Кот и мощный, на полголовы выше его, маньяк-лесоруб, в заляпанном кровищей свитере.

Здоровенные, крепкие, с одинаково удивлёнными зверскими взглядами. Жуткие, страшные…

Я пытаюсь задницей заползти еще дальше в угол, перевожу взгляд с одного на второго, в голове мутнеет от ужаса.

Это, определённо, беглые зеки. Маньяки. Звери. Они меня просто растерзают сейчас…

Господи, и чего я на Мальдивы не поехала…

Сидела бы сейчас на шезлонге, попивала мохито… С зонтиком…

От обиды за себя не сдерживаюсь и тихонько подскуливаю. Рюкзак по-прежнему держу перед собой.

Маньяки, между тем, переглядываются, и глаза у них удивленно-настороженные.

Наконец, тот, который Кот, задает вопрос:

– Ты кто вообще?

– Я-а-а… – голоса по-прежнему нет, только сип какой-то удушающий. Я кашляю, затем пытаюсь еще раз, – я-а-а-а…

– Да тварь эта, из «Спортскандалов», – рычит тот, что в свитере, и я тут же затыкаюсь, кусая губы от ужаса и выше поднимая перед собой рюкзак.

– Ну чего ты вылез, бляха муха? – возмущается на своего приятеля Кот, – она тебя, вон, боится до усрачки!

– Да нифига она не боится, – возражает маньяк в свитере, – ты глянь в ее глаза бесстыжие! Внешне безобидная, няша такая с оленьими зенками! А не успеешь ушами хлопнуть – уже в дом пролезла и нагадила там! В рюкзаке что? Камера? Сто процентов камера!

Он рычит гневно, наклоняется и выхватывает у меня единственное средство защиты.

– Отдай! – тут же взвиваюсь я, тянусь за рюкзачком и даже, в гневе, забываю о своем страхе.

Правда, мои попытки отстоять свое имущество ничем хорошим не завершаются, потому что маньяк пользуется нашей, буквально колоссальной, разницей в размерах и росте, поднимает повыше руки, потроша мой рюкзачок бесцеремонно и с опытностью таможенного инспектора в аэропорте.

Я рвусь на перехват, но попадаю в лапы второго маньяка, Кота. Он прижимает мое брыкающееся тело к своей голой груди, ржет, мягко, но крайне основательно скручивая руки:

– Не крутись, няша, камере твоей кирдык настал, Егерь у нас не любит достижения современной цивилизации, что найдет – уничтожит, как чуждый элемент… Да не брыкайся ты, я же и связать могу!