Любимая учительница

Только что, практически прямо на моих глазах, меня обсуждали и делили двое моих студентов. Причем, делили, как нечто неодушевленное.

Складывалось полное ощущение, что от моего желания здесь вообще ничего не зависело. Что не важны мои обстоятельства, наличие жениха, предполагаемая многими скорая свадьба (тьфу-тьфу, упаси Господи), или еще что-либо.

Словно я… Ну, не знаю… Кобыла племенная.

Спорили, выясняли, решали.

И в итоге просто подкинули монету.

Ну, или, как в их случае, разыграли партию в баскетбол.

Я повернулась и пошла на улицу, не желая досматривать отвратительную сцену до конца и дожидаться, кто же выиграет меня.

Цинизм происходящего зашкаливал.

Уж на что я спокойная и прагматичная, но эта ситуация…

Я на автомате вызвала такси, не имея сил ехать на метро, бухнулась на заднее сиденье, бездумно уставилась в окно.

Да, неприятно быть вещью. Пусть и достаточно ценной, но все же.

Захотелось почему-то заплакать. Мысленно набила себя по щекам за такую слабость.

Плакала я в последний раз в детском доме, в десять лет, глядя, как моя мать, навещавшая меня раз в год, на Восьмое марта почему-то, уходит под ручку со своим потасканным кавалером, которого она приводила знакомить со мной, изображая из себя любящую родительницу.

Я тогда смотрела ей вслед, слезы текли по щекам, но рыданий не было. В тот раз я отчетливо поняла ситуацию. Раз и навсегда. Проводила взглядом пошатывающуюся парочку, вытерла мокрые щеки и пошла читать Максима Горького, которого нам задали по литературе. И все.

И теперь, почувствовав давно уже забытое ощущение рези в глазах, я яростно проморгалась и выдохнула.

Нет уж.

Вообще, моя реакция непонятна.

Ну кто-то там что-то себе воображает.

Делят они меня.

Смешно!

Думают, я кукла с глазами?

Только помани – и побегу?

Ну что же, значит, будет им сюрприз.

Большой такой сюрприз.

Неприятный.

Глава 5

– Татьяна Викторовна!

Я обернулась на голос, положив уже собранные конспекты лекции обратно на стол. Глеб. Ну, что же. Понятно теперь, кто забил решающий мяч.

Я посмотрела на выходивших из аудитории студентов, встретилась взглядом с Давидом, задержавшимся в дверях.

Невольно вздрогнув от выражения острого сожаления в черных страшных глазах, отвернулась, собираясь с силами.

Поделили, значит, меня мальчики. Заигрались.

– Я слушаю вас, Шатров.

Я надеялась, что голос мой звучал достаточно отстраненно.

Глеб, незаметно поморщившись от того, что я назвала его по фамилии, как в школе, еще сильнее подчеркивая нашу с ним разницу в положении, шагнул ближе, вынуждая меня выпрямить спину, в надежде казаться выше и старше.

– Я хотел спросить… Знаете, я не понял… Вы сказали, что нам нужно найти лирику Маяковского и выбрать то стихотворение, которое понравится больше всего. А я вот вообще его не люблю, и стихи у него какие-то дурацкие. И вообще…

Говоря все это, он придвигался ближе и ближе, сокращая и так небольшое расстояние между нами, и я только усилием воли держалась, хотя очень хотелось отклониться, сохраняя дистанцию.

– Знаете, Шатров, это распространенное заблуждение. – Я все же не удержалась и отступила еще немного, упираясь в стол бедрами, потому что слишком, слишком близко!

Можно рассмотреть каждую родинку на гладкой коже, небольшой синяк на скуле (откуда, интересно), твердые, красивого рисунка губы, а, главное, ощутить запах. Какой-то горький парфюм, перемешанный с ароматом возбуждения, полностью выдающим его состояние. И в глаза смотреть не надо.

Вообще не надо! Нельзя смотреть в глаза! Опасно!

Я и не смотрела. Куда угодно, только не туда.

И губы пересыхали, и сердце стучало, и слова с трудом подбирались.

Эй, где там мой вечный цинизм и боевой настрой? Ау!

– Поэтому я и попросила самостоятельно найти и прочесть хотя бы несколько его стихотворений, не из школьной программы. А вас, Шатров, я тогда попрошу в индивидуальном порядке…

– Я готов, Татьяна Викторовна, особенно в индивидуальном порядке…

Господи, а голос – то какой! Профессиональный соблазнитель просто! Низкий, с мягкими интимными нотами… Да уж, девочки, наверно, голову теряют…

– Подготовить нам доклад о жизни автора. Биография, основные переломные моменты, этапы творчества…

Немного ошарашенная пауза была мне ответом.

Что, приятель, не ожидал? Думал, я тебе на шею кинусь от одного твоего тембра голоса и вкусного запаха?

Я злорадно усмехнулась про себя, торжествуя, и, видимо, потеряла контроль, потому что подняла взгляд и попала в прицел его глаз.

Судя по всему, момент неожиданности уже прошел, он встряхнулся, приходя в себя от пропущенного удара, и собрался, чтоб достойно ответить противнику.