Имиджмейкер. Как стать богатым?

– Там же, где и при нынешней! – обозлился Семен Водкин. – По тюрьмам да пересылкам. Вам нужен человек, способный выиграть выборы, так он перед вами! Я завалю любого конкурента, а мое происхождение, мое прошлое вас не касается. Потому что вы такой же приспособленец, как и я. Истинные коммунисты сегодня по мусоркам шарят, а вы прихватизировали партийную собственность и бульдозером во власть прёте. Но без меня вы ничто, потому что с тем офицером институтки не справятся, а я смогу поставить в позу любого! У меня есть рекомендации от самого Кошмарова.

Семен достал из внутреннего кармана узкий конверт с надписью «Правительственное», извлек оттуда письмо, отпечатанное на фирменном бланке российско-американского консорциума «Имидж».

Эту фальшивку Семен изготовил заранее, в Москве, стащив фирменный бланк во время посещения офиса этого СП.

– Я работал в команде Кошмарова на выборах Чубайса, Жириновского, – Семен лихорадочно вспоминал наиболее известных российских политиков, но кроме Зюганова в голову ничего не приходило. – Ну и, конечно, Геннадия Андреевича.

Базаров стоял как каменный гость перед клеткой жалкого кролика и беззвучно шевелил губами.

– У меня большой опыт, – неуверенно продолжил Семен Водкин.

– Сидел за что? – резко оборвал имиджмейкера Базаров.

Семен стал лихорадочно придумывать для себя благородные статьи: превышение необходимой обороны, автоавария… Кроме этого, в голову ему лезло нечто непотребное, вроде «неоказания помощи иностранному судну, терпящему бедствие» или «использование эмблемы красного креста во время боевых действий».

– Я за мошенничество сидел, – махнув на все рукой, решился сказать правду Семен.

– И долго?

– Последний раз – семь лет.

Убить кандидата в депутаты

Раскрыв свои карты, Семен мгновенно постарел лицом, стал ниже ростом и на Базарова смотрел глазами запуганного животного, точно так он вел себя в зоне, в присутствии контролеров и вохры.

– Письма он мне сует, сучара, – неожиданно подобрел Базаров. – Да я насквозь каждого проходимца вижу, имиджмейкер хренов. А по-русски как это звучит, или не переводится?!

– Почему не переводится, – успокоился Семен. – Людей моей профессии мордоделами зовут.

– Мою морду трогать не будем, она и так прекрасна, а вот красавчику Петрову физию отрихтовать придется.

– Все будет сделано в лучшем виде. Если не удастся нормальным путем, применим средство для полного облысения с последующим исчезновением в морской пучине, или горной пещере, а если потребуется, к однополчанину подселим на городское кладбище, в могилку. Методика отработана, так что берите, не прогадаете.

Базаров не спешил с ответом. С одной стороны, этот зэковский шнырь чуть не кинул его на большие деньги, а с другой – залетный прохиндей, может, и пригодится для грязных дел.

– Мы тут посовещались, и я решил, – вполне серьезно проговорил Базаров. – Поработаешь на меня втемную, под присмотром Ивана да Марьи. Люди они серьезные, попытаешься смыться, убьют, и им за это ничего не будет. У обоих справки из психдиспансера о полной невменяемости.

Базаров завел Семена Водкина в небольшую спартански обставленную комнату, предназначенную, скорее всего, для обслуги.

– Жить будешь здесь, – продолжил Базаров. Он достал из папки список претендентов на депутатский мандат и безапелляционным тоном человека, привыкшего командовать винтиками-людьми, сказал. – На моем округе 21 соискатель. Кроме Петрова, обрати особое внимание на мадам Скоробогатую – хозяйку универмага, и директора пивзавода с дурацкой фамилией Непийпиво.

Семен вздрогнул от неожиданности и не смог скрыть, что две последние фамилии ему знакомы.

– Они звонили в Москву, – неуверенно произнес мошенник.

– Я так и предполагал, – расплылся в улыбке Базаров. – При таком раскладе развести их на деньги будет намного легче. Твари, надумали со мной тягаться. Я им покажу выборы. До конца жизни запомнят. Кто еще звонил из нашего города?

– Производитель местных колбас, адмирал Ковбаса Сергей Иванович.

– Какой он на хрен адмирал, – пороховым зарядом взорвался Базаров. – Этот колбасник мичманом был на береговом складе, и в морском походе ни разу не участвовал. Что он тебе еще наплел по телефону?

– Про заводы свои говорил, про детей, внуков. Ситуацию в колбасной промышленности обрисовал в общих чертах. Он на мэра баллотироваться собрался. Спрашивал, смогу ли я анонимно вбросить накануне судьбоносного голосования компромат на его главного конкурента – нынешнего хозяина города.

– И что ты ответил, сучок? – подошел вплотную к Семену Базаров.

– А что я мог сказать, – пожал плечами московский мошенник. – Да за ваши деньги любого так в дерьме измажу, что родная жена не узнает, но всему поверит. Я же профи в этих делах. Да, а еще он говорил, что уважает либеральные ценности, но не любит Жириновского за его российский великодержавный шовинизм. Есть у него своя партия и на выборы она пойдет в блоке с Конгрессом окраинных националистов под лозунгом: «Каждый житель Окраины должен знать государственный язык, как свой собственный». Я ему возразить попытался, мол, в Крыму державна мова не катит. Надо наоборот, народ на борьбу за русский язык призвать. Эта фишка уже десять лет всяких проходимцев в парламент заносит. Но он воспротивился. Сказал, что на власть открыто наезжать нельзя, потому что у него бизнес колбасный очень уязвимый для проверяющих, поэтому надо избирательную кампанию так провести, чтобы она не во вред его колбасному производству пошла, а только на пользу. Компру же на мэра он собирается «сливать» через какого-то Литвина.

– Несколько лет назад он у этого Литвина магазин выторговал, там теперь колбасой из модифицированных химикатов торгуют. Ты у него не спрашивал, когда этот адмирал для своих колбас последний раз мясо покупал?

– Мне как-то до его колбасы дела нет никакого, – скривился Семен Водкин. – Я предпочитаю натуральный продукт жрать. Это пенсионеры оголодавшие по колбасным отделам ныне шастают за «Докторской», от которой только дух колбасный и остался. Проходимцы стариков на ностальгию разводят и делают на этом очень большие бабки.

– Я тоже его колбасу не употребляю. Кот мой и тот морду воротит от его «Любительской», – одобрительно посмотрел на Семена Базаров. – Гляди, что удумал. На мэра компру через Литвина сливать. Нет чтобы как боевой офицер выйти на трибуну и открытым текстом, глядя в глаза… А он сутенера из Москвы вызвал, чтобы тот чернил тут честных людей. Я сейчас при тебе поговорю с этим отщепенцем, а ты слушай и на ус мотай.

Телефонный разговор с колбасным «адмиралом»

Базаров быстро набрал телефонный номер Ковбасы. На другом конце провода трубку долго не поднимали. Наконец Базаров услышал раскатистый бас колбасника: «Слушаю вас внимательно».

– Скажи-ка мне, голубь сизый, ты документы в избирком уже подал?

– В Верховный Совет Крыма я баллотируюсь по другому округу. Мы с тобой не пересекаемся, – зачастил Ковбаса.

– Я не о себе беспокоюсь, Сергей Иванович. Ты мне не конкурент. Я любого колбасника в порошок сотру, если он мне поперек дороги станет. Мне в избиркоме сказали, что ты на мэрское кресло замахнулся.

– Заложили, суки, – занервничал Ковбаса. – Я ж просил председателя до официальной регистрации помолчать о моих документах.

– А ты не боишься, что мэр команду даст, и мои ветеринары закроют твои заводы, Что тогда делать будешь? – с издевкой спросил Базаров.

– Повторяю, я зарегистрировался пока только кандидатом в депутаты Верховного Совета, – как можно убедительнее произнес Ковбаса. Он явно волновался.

– Ты кому тут лампочки вкручиваешь, директору всех рынков, – взорвался Базаров. – Да ты только подумал, а мне уже донесли торговки на хвосте. Так вот, за то, что ты втихаря, не известив меня, выдвинуться решил на самый высокий пост от партии лысых воров, прощение проси. Иначе не доживешь до выборов со своими химикатами.

– Это какое-то недоразумение. Давай встретимся, поговорим, как люди, – засуетился Ковбаса. Он понимал, что с этим выдвижением нажил себе серьезную изжогу.

– А что мне с тобой базарить, – победно посмотрел на Семена Водкина директор рынка. – За тихушничество и сокрытие важной информации отслюнишь моим избирателям два центнера варенки. Я в пакетик водочку добавлю, пшено прошлогоднее и открытку с портретом. Народ благодарить будет. Только смотри, чтоб мой электорат от твоей «Любительской» не пропоносило, как кота моего Вольдемара. Я его колбаской из твоего магазина накормил, так кота, потом мои ветеринары еле спасли. Химия, сплошная химия в твоей колбасе.

– У меня все по закону, – стал оправдываться Ковбаса. – Все биодобавки и красители сертифицированы польскими специалистами.

– А поляки тут при чем? – удивился Базаров. – Народ крымский травишь, а справки на яды в Польше покупаешь?

– Ну, что я буду тебе по телефону объяснять технологию. Ты же сам знаешь, почем нынче свинина и говядина. Даже если эту колбасу из конины варить – она в такую копеечку выльется, что я за неделю банкротом стану. Варенку же только пенсионеры покупают, а у них какие сегодня деньги.

– Короче, Сергей Иванович, завтра же отгружай мне два центнера химикатов в целлофановой оболочке, и я о твоих делах молчу, как рыба об лед.

– Сию же минуту дам команду, – быстро согласился колбасник. – А по поводу выборов надо будет конкретно поговорить. Есть интересное предложение и для вас тоже.

– Вот и ладненько, Сергей Иванович, умные люди всегда договориться могут. Это дураки войны объявляют. А нам надо в одной команде быть.

Базаров с чувством превосходства положил телефонную трубку и, посмотрев на Семена, проговорил: «Они у меня все вот в этих руках. Любого удавлю. А у колбасника бабла не меньше моего будет, но и он против меня пикнуть не смеет. И ты думай, куда попал и как дальше жить будешь. Чем же тебя озадачить мордодел-мошенник?».