Секс-вояж сквозь пространство и время. Сборник рассказов

– Ну да. Если тебе нравится.

– На безымянном пальце?!

– Да. На нем.

– Ты, может, меня обручаешь?!

– Как ты догадалась.

– Так это же левая рука, Мишутка. Надо на правую.

– Тут на левой носят. Анжелика тоже так носила. Может, тебя это успокоит.

– Так это будет обручальное кольцо?!!!

– Это будет кольцо от наручника. Маленького.

Белка обняла его за шею, сжала изо всех сил, повисла, подняла ноги и задрыгала ими в воздухе.

– Пелка! Сатушишь! Слесай!

– А ты?! А тебе наручник?! Одолжи мне денег!

– Да не люблю я эти цацки.

– Ну Мииишка! Ну я хочу! Чтоб ты носил! Ну хоть маленькое!

– Ладно, маленькое.

Они выбрали кольцо – тонкую полоску белого золота, Белка надела его на безымянный палец левой руки Михаила и приложила свою ладонь рядом, растопырив пальцы. Шестеренки в голове у Михаила проскрипели еще один круг, он взял руку девушки, наклонился над ней и поцеловал.

– Мишка! Я так хотела этого!!! Как ты догадался?

– Ты довольна?

– Ну просто слов нет! Я обалдела совсем! В себя не могу прийти. Мишка… а скажи. Это стразы называется?

– В «Картье» стразами не торгуют.

– Фианиты?

– Их только у нас делают.

– Ты хочешь сказать, что это… ?!!!

– Да. Маленькие пока. Потерпишь?

– Я такая счастливая!!! Я щас умру просто!!! А девчонки в больнице – так точно!

Михаил достал из бумажника MasterCard, положил на стекло, дождался чека, сказал «мерси боку, о ревуар», обнял девушку за талию:

– Ну что, Миледи? Продолжим? Ты готова? Пошли?

– Да я всегда готова! Упадем в твою сиесту?

– Вечером? В сиесту? Это куда?

– Да куда захочешь!

– Ну, держись, Белка! Я такое захочу!

– Ладно, мой хороший, что с тобой делать. Только нежно.

– Договорились, Бельчонок. Пошли.

– Ну пошли.

***

Минотавр

– Это вот такие вот эти твои греки?! – в голосе Белки слышалось такое разочарование, будто на королевском балу ее хрустальные туфельки превратились в резиновые калоши, карета – в разбитую «ладу», а принц – в сантехника из ЖЭКа.

Михаил с Бэлой только что прошли паспортный контроль в аэропорту Ираклиона, столицы Крита. Через стекло кабинки на них из-под кустистых бровей смотрел толстый пограничник с кожей цвета кофе и носом тапира, на груди у него висел бейдж с именем: «Apollo Popadadis», что вызвало дикий приступ смеха у девушки.

– Ой, ну я умру щас! Он еще и Аполлон!

– Ну, Аполлон. Нормальное греческое имя.

– Да ты глянь – Аполлон Впопудадис! Ты понял?!

– Ну, в по… Белка! Тебя щас депортируют к едрёне фене! За неуважение к властям. И мне придется местную нимфу искать. Для услады очей.

– Ах ты подлец какой! Усладу ему подавай! Местную! Чего захотел! Я щас тебя уже усладю! Промеж очей.

– Ладно, Белка, уймись. Пошли, курить охота.

Они вышли из здания, в нос им ударил запах моря, которое было видно еще в иллюминатор самолета, – посадочная полоса начиналась совсем близко от него, оно казалось «таблицей», верхней гранью огромного сапфира, сверкало и переливалось, манило к себе, приглашало опуститься прямо в него. Казалось, что самолет так и собирается поступить, Белка визжала и закрывала глаза ладошками. Эгейское море раскрывало им свои объятья.

Михаил жадно курил перед зданием аэропорта, а девушка вертела головой во все стороны и засыпала его вопросами.

– Мишка, а чего ты говорил, что мы летим в Ираклион, а тут написано «Хераклион». Неприлично как-то.

– Это означает «город Геракла». А произносится так. Ну мы так и пишем-говорим – Ираклион.

– А чего они все такие черные, твои греки? И совсем не похожи на Аполлона, что стоит в фонтане в Ницце.

– Тут, понимаешь, арабы погуляли в средние века, потом турки. Как у нас монголы. Раньше они были гораздо светлее. Даже такие как ты попадались.