Междулистье

Это было сделано вовремя, поскольку в доме послышались звуки разбиваемой двери. Дом озарил фиолетовый свет и раздался громкий хлопок. Но Лестия уже выбежала за ограду и скрылась в зарослях кустарника. Она слышала только крики где-то позади. Визитер, видимо, пришел в неистовую ярость, упустив их. Молнии взвились в небо, осветив все вокруг фиолетовым заревом. Но они бежали, не разбирая дороги, к дому семьи Саэгли, куда сегодня днем ушли Паэлий и Неолла.

Тони, не роняя ни слова, крепко ухватился за руку матери и бежал, раздвигая ветви кустарников. Мальчик изредка смотрел на нее и даже вырвался немного вперед, показывая ей верное направление.

– Сюда, мамочка, – тихим голосом подсказывал он Лестии на каждой развилке.

А Мирроль крепко вжалась в нее, обхватив своими ручками, и тоже не издала ни единого звука. Все трое были напуганы, но понимали, что за ними по следам движется зло, которое не оставит их в живых. Но, несмотря на опасности ночного леса, они взяли себя в руки и не поддались страху.

Однако темнота преподнесла им кое-что пострашней, чем опасные животные. Лестия вступила в зыбучие пески. Она упала на живот, а Мирроль, перелетев через нее, упала на твердую землю, в нескольких метрах. Тони тоже споткнулся и отлетел в сторону. Лестия же не успела произнести ни слова, как оказалась погребена под землей. Только фонтан песка вырвался, донеся предсмертный крик женщины.

Тони вскочил и отстранился от прожорливой трясины, чуть тоже не угодив в ловушку.

– Мама?! – срывающимся голосом прошептал он.

Но ему никто не ответил. Тогда он подполз к Мирроль.

– Вставай, бежим!

Голова девочки перекатилась в его сторону, и он увидел, что из нее торчит окровавленная ручка ножа. Мальчик вскрикнул. В этот миг фиолетовое зарево померкло. Он попятился спиной вперед, плача и совсем не зная, что делать дальше.

Укрывшись под одним из кустов, Тони лег на землю и закрыл уши руками. Несколько минут ничего не происходило. Но визитер словно чувствовал, куда они бежали, и скоро настиг их. Черный подол плаща оказался всего в нескольких шагах от мальчика. Пришелец ходил из стороны в сторону, и явно чувствовал, что беглецы где-то рядом. Посох воткнулся в землю, практически перед лицом Тони. Он зажал рот ладонями и чуть не вскрикнул, когда фиолетовая молния скользнула по его лицу. Но существо привлекло тело девочки, которое лежало неподалеку.

Тони увидел, как фиолетовый кристалл на посохе коснулся тела Мирроль, и она исчезла, превратившись в золотую пыль, которая подплыла к существу и растаяла в его руке. Только нож Лестии с глухим звоном упал на песок. И Тони все же чуть слышно простонал, что не скрылось от ушей визитера. Он подошел к кусту, под которым лежал мальчик, и что-то прокричал.

Множество разрядов пронзило мальчика, и куст приподнялся, переплетая ветвями его руки и ноги. Тень в черном плаще приблизилась к нему вплотную.

– Где она? – прошипело существо.

Но Тони словно онемел от страха.

– Где она? – повторило оно вопрос.

По щекам мальчика потекли слезы, он заревел. Тони извивался в путах растения, но оно прочно схватило его, еще сильней сдавливая ему руки и ноги. А существо наклонилось к нему и сняло капюшон. Безобразное лицо со светящимися красными глазами уставилось на мальчика.

– Повторять не стану. Где она? Где она?! – закричало существо.

Но так и не получив ответа, оно коснулось посохом мальчика, превратив его в золотую пыль, и поглотило ее своей рукой. Потом накинуло капюшон и, осмотрев еще раз поляну, скрылось в лесной чаще.

Вот так на острове Эмири открылся выход в мир Аминадоры великому Злу из Междулистья. Но никто на всей планете еще и не догадывался, что в скором времени Тень, накрывшая этот маленький остров, расползется по всей Аминадоре. И что Тень эта ищет «ее».

Эллинит Пахтомик.

Проснувшись ранним утром, Феста чувствовала себя совершенно разбитой. Всю ночь она ворочалась и следила, как бы ее злополучная покупка не выдала себя. Она забросала книгу ворохом белья, но все беспокоилась, чтобы из-под ее кровати не проявился ни один проблеск Воды. Девушка боялась, ведь если кто-нибудь прознает о запретном предмете, то ее навсегда могут сослать на Острова Забвения или Острова Обреченных. Всех преступников и нарушителей ссылали туда в вечное изгнание. И никто оттуда еще не возвращался. Даже если бы кто-нибудь и отважился сбежать оттуда на большую землю, то лишь по счастливой случайности смог бы избежать чудовищ, обитающих в тех морях. Она их, правда, только на картинках видела, но ей и этого хватило. Ужасные рыбоподобные существа с клыками и рогами потом еще долго снились ей в ночных кошмарах.

Не придумав ничего лучше, чем избавиться от книги, Феста замотала ее в плотную ткань и вышла во двор. Все мастера и подмастерья еще спали. Только работницы кухни уже вовсю копошились, наготавливая на завтрак несметное количество еды. И девушка решила использовать драгоценное время, чтобы улизнуть из мастерской в ближайший лес.

Она бежала со всех ног через поле по высокой траве, скрываясь от глаз пастухов, многие из которых были ее друзьями. Им незачем было знать, что она в такую рань была здесь. Но долго бежать с тяжелым грузом было нелегко. Феста то и дело останавливалась и делала передышку. Казалось, что чем ближе она приближалась к лесному массиву, тем тяжелей становилась ее ноша. Да еще так некстати ее палец светился в предрассветных сумерках. Но в этих лесах было множество светлячков, и он вполне мог сойти за них. И еще, как показалось Фесте, с каждым шагом ей все меньше хотелось расстаться со своей покупкой. Книга будто знала о намерении своей хозяйки, и противилась, стараясь подчинить себе ее волю. Девушке даже захотелось открыть ее снова, и посмотреть на сияние, исходящее изнутри. Но книга оказалась слабей хозяйки.

Феста только сильней прижимала ее к себе и, стараясь больше не останавливаться, бежала в лесную глушь, где запретное сокровище уж точно никто не нашел бы. Ветки хлестали ее по ногам и рукам так, будто лес противился и не пропускал чужака в свои владения. Кусты цеплялись за ее платье, превращая бег в пытку. Но девушка, не обращая внимания на порванное платье, стремилась, как можно быстрее добраться до нужного места. Фесте даже показалось, что детские сказки о колдовстве, живущем в этом лесу, были не совсем сказками. По сторонам, на деревьях, она видела множество глаз, следящих за ней. А все живое старалось устроить ей подножку в каждый миг. Хотя, может быть, Фесте все это почудилось со страху.

Но тут перед ней возникла тень. Феста вскрикнула и попятилась назад. Но это оказался всего лишь иссохший куст. Правда, в темноте он был очень похож на силуэт человека. Феста усмехнулась своему испугу и подошла к нему. Старый орешник одарил ее несколькими своими плодами, так и оставшись стоять на своем месте.

Феста положила орехи в карман, но они выпали наружу, проскочив в дыру. Она нагнулась, чтобы поднять их, и почувствовала на себе чей-то взгляд. Девушка осторожно подняла голову и увидела, что к ней тянутся кривые древесные руки. Высокое дерево устремило к ней десятки своих щупалец и попыталось схватить ее. Но она оказалась слишком быстрой и проворной для старого дерева. Проскользнув мимо всех ветвей, Феста в последний момент успела покинуть зачарованное место. Девушка бежала все дальше и дальше, стараясь держаться поодаль от опасных растений, протаптывая себе путь среди высоких зарослей.

Углубившись довольно далеко в темную чащу, она подошла к Склону потерянных душ. В эту часть леса никто не ходил – слишком страшные истории ходили об этом месте. Но Феста не придумала лучшего тайника. Здесь находилось множество пещер, в которых когда-то жили драконы и всадники Пахтомика. Но после войны они все были сосланы на Туманные острова. А вот подземный газ, который добывали всадники, теперь выходил на поверхность из самых глубин шахт и беспрепятственно смешивался с воздухом. Поэтому зачастую здесь гремели взрывы, да и дышать было невыносимо. Феста обмотала лицо куском ткани и подошла к самому обрыву. Темная пропасть, разверзшаяся у ее ног, уходила на многие сотни метров вниз. Поговаривали, что эльфы, обитавшие в стародавние времена в Пахтомике, углубились в недра настолько, что достигли центра планеты. Это, конечно же, были сказки, поскольку многие экспедиции, спускавшиеся в глубины пещер, не смогли найти этому подтверждения. Но ее крестная рассказывала ей истории из книг, в которых говорилось, что эльфы обладали магией и запечатали все ходы, дабы ни один смертный не проник в них и не выпустил зло, таившееся в глубинах этих земель. Феста стояла на обрыве и держала в вытянутой руке злосчастную книгу, мерцавшую под тканью и завораживающую ее своей красотой. Но девушка понимала, что это магическая сила таинственного артефакта играет с ней в игры. Она посмотрела еще раз вниз и увидела несколько тусклых вспышек. Огненная масса стала подниматься кверху и в скором времени грозила обрушить свою ярость на поверхность. Деревья и земля здесь были черными от пожаров. Оставаться в этом месте девушке было опасно.

Оглянувшись по сторонам, она бросила в пропасть сверток и поспешила удалиться, поскольку и так уже достаточно успела надышаться газами. Из глубин донесся звук разбиваемого стекла. Феста обернулась назад и увидела, что золотистое зарево осветило всю округу. Палец ее стал пульсировать таким же золотым светом, и она не на шутку перепугалась. Если кто-то заметит, что лес сияет золотым, то ее могут изобличить, когда она выбежит в поле или на дорогу. Не дай Бог еще заподозрят в колдовстве, а это уже прямой путь на острова. Или на плаху.

Засунув подмышку руку, она бежала прочь оттуда, молясь о лучшем исходе и уповая на удачу. А зарево за ее спиной разгоралось все сильней и сильней и уже почти настигло ее. Феста оглянулась и с ужасом увидела, как на нее несется золотой шар.

Подобрав подол своего платья и забыв о руке, она усилила бег, повторяя только слово «Боже». Ведь сзади ее настигала огненная кара, а впереди еще предстояло пробежать через поляну, на которой за ней совсем недавно охотились деревья. Но тишина, окутавшая предрассветный лес, испугала девушку еще больше. Теперь ей всюду мерещились ужасные когтистые лапы и скользкие щупальца корней. Она бешено перепрыгивала с ноги на ногу, обегая враждебные отростки.

Когда до опушки оставалось всего несколько десятков метров, сзади ее настигла теплая волна. Сгусток ударился об нее и расплескался в подобии двух золотых крыльев за спиной девушки. Она подлетела на кочке в воздух и выгнулась дугой. Крылья сомкнулись в единый шар и рассыпались на миллионы золотых искр, которые за секунду исчезли, врезаясь в тело Фесты.

Она приземлилась на землю в полном шоке. Ее глаза были широко распахнуты, а роговица переливалась золотистым цветом. Запыхавшись, девушка старалась отдышаться. Перед глазами все плыло в золотом мареве. И по всему телу волна за волной разливалось тепло.

Феста почувствовала, как ее сердце бешено колотится, а тело тяжелеет. Она повалилась на землю, тяжело дыша. Веки ее сомкнулись, и тело растаяло, словно призрак поутру. Междулистье поглотило Фесту.