Геммы. Сыскное управление

Приказ звучал… безумно. Наследная графиня без лица, без каких-либо признаков. Пропала. Откуда, куда? Почему ее ищут? Грозит ли ей опасность? По крайней мере, опасность большая, чем оказаться в руках Рахель, а к тому все и идет.

Вопросы имелись, даже слишком много, но задавать их было боязно.

Ситуацию спасла Диана. Славная невозмутимая Диана!

– Слишком мало сведений. Есть еще?

– М-м, нашей гениальной Охотнице нужна помощь? – переплела пальцы Рахель.

– Даже опытному Охотнику нужно знать больше, чем просто имя и возраст. – Диана пожала плечами, из-за чего чуть не вывалилась с места, занятого на сиденье.

Рахель фыркнула.

– Никчемное поколение, – процедила она, имея в виду совершенно всех присутствующих здесь геммов. Они-то с Михаэлем относились к поколению предыдущему.

«Спасибо хоть пометом не обозвала, учитывая, как она любит собачьи аналогии, – подумалось Норме. – Как все-таки славно, что даже Сияющие не могут читать мысли. Разве что сам Диамант…»

– А теперь навострите свои уши, щенки. – Рахель подалась вперед, поставив локоть на граненое колено, обтянутое кожаными брюками. – Дочь графа Андрея Дубравина вот уже десять лет как… мертва. По крайней мере, так утверждал ее отец. Задавать ему вопросы напрямую не стоит, так как он явно что-то скрывает и будет продолжать скрывать от нас. Не смотри так на меня, синеглазка, – цыкнула она на Норму, хоть та даже не поменялась в лице. – Твой слабенький талант Дознавателя не сможет расколоть Дубравина – он слишком высоко летает, а лгать, как молиться, приучен сызмальства. Разве что однажды он просчитается и попадет уже в наши руки… – Рахель мечтательно запрокинула шею. – Выясняйте как хотите. Больше информации дать мы не можем. Но скажу вам одно…

Она снова наклонилась вперед, точно хотела поведать геммам секрет:

– Если найдете доказательства тому, что сам Дубравин – еретик, я, пожалуй, даже не стану вас калечить.

– А он еретик? – разлепил пересохшие губы Илай.

– Граф – советник ее императорского величества. Сам как думаешь, тупица?

Норма не считала тупицей ни себя, никого из геммов, но слова Рахель требовалось как следует обмозговать. В тесной карете, по соседству с полыхающим Лесом, чья температура тела всегда была ощутимо выше, чем у остальных, и ощущалась как лихорадка, соображалось туго. Да еще и Илай, благоухающий на всю карету конским навозом…

Рахель истолковала их молчание по-своему:

– Никчемыши, – прищелкнула она языком. – Так и быть, в интересах дела дам вам кое-какую подсказку: Дубравин знался с нежелательными лицами. Очень нежелательными. Если бы не последние события, никто бы так и не услышал ни о какой Катерине. – Карета, до того мерно катившаяся в неизвестном направлении, остановилась. – А теперь все прочь. Займитесь делом. Рапорт жду через неделю.

Поспешно вывалившись на морозную улицу, все четверо долго не могли отдышаться – присутствие Рахель будто выжигало весь воздух. Оглядевшись, геммы поняли, что вновь стоят перед сыскным управлением – они сделали полный круг. На город опускались зимние сумерки, и на первом этаже здания горели редкие огоньки масляных ламп тех полицейских, что дежурили в ночь. С неба сыпал крупный снег.

– Так, я в баню, – сдался Илай. – Где, говорили, она здесь?

– На соседней улице, – подсказал Лес и понюхал свою подмышку. – Я с тобой.

– А мы пока самовар растопим, – подхватила Норма.

Диана в задумчивости смотрела в вечернее небо над головой, щурясь сквозь толстые стекла окуляров, будто в нем были ответы на какие-то ее особенные вопросы.

Обсуждать произошедшее сразу же не хотелось никому. Всем нужна была передышка.

Братья, порозовевшие и уже не такие вонючие, подоспели как раз к тому моменту, как Норма с Дианой ухитрились-таки раскочегарить пузатого медного монстра – угольками поделились дежурные офицеры, оказавшиеся вполне дружелюбными малыми, – и вскипятить воду. С собой Илай и Лес принесли колесо благоухавшей чесноком копченой колбасы и горшочек протертой брусники.

– Лавочник сказал, если ягоды на колбасу намазать, будет вкусно до небес, – с воодушевлением сообщил Лес, выгружая снедь на стол среди чашек.

– К слову, а чем там Фундук пробавляется, на конюшне? – поинтересовалась Диана. – Не овсом же.

– Фундук на полном довольствии. Для него там в леднике и рыбка есть, и ребрышки.

Это объяснение всех устроило.

Жуя колбасу с брусникой, и правда до небес вкусную, Норма осмотрела комнату, ставшую общей столовой. Беленые стены с покатыми сводами, окна с решетками на них. Неплохо, но не так, как в кухне у той мистерики, Дольской. У той каждый уголок, каждая балка говорили о том, что дом обжит и любим. Норма не знала подходящего слова, таких слов не было ни в учебниках, ни в священных текстах, ни в атласах, но этого чего-то пока не было здесь, в их новом доме. Духа обитания.

Никто так и не решался начать разговор о задании Рахель. Всего несколько часов назад они были так воодушевлены находками по делу о поджоге и жар-птице, но теперь над ними навис долг перед Церковью.

Десять лет они жили и обучались при монастыре Крылатого Благословения. Все эти годы их готовили к тому, что однажды они выйдут в опасный, грешный мир и начнут трудиться на его благо. Они могли стать егерями, солдатами, служить в губерниях или при дворе, как их предшественники.

Но много позже, года три назад геммам четвертого поколения сообщили, какая судьба им уготована – помощь столичному сыску Паустаклавы. Таково было предзнаменование свыше, истолкованное самим Диамантом.

С тех пор обучение стало еще суровей, логика, атлетика, история и анатомия занимали все больше времени. Норма читала своды статистики и ужасалась, как много разных преступлений совершается людьми, которых оставили серафимы. Правда, некоторые толкователи утверждали, что это и было причиной Исхода – святые существа устали биться за души мирян с демонами и вернулись в Деим. Если люди не исправятся, не станут чище, серафимы так никогда и не снизойдут на них снова, чтобы вновь направлять и наставлять человечество.

А тем временем демоны, оставшиеся незримо править землей, все глубже запускают в людей когти – смущают мистериков, призывая их проводить страшные ритуалы в свою славу, соблазняют мирян на ересь и безумства. Бороться с ними невозможно, на это способны лишь высшие существа, а сама попытка начать войну против демонов может окончить саму историю рода людского. Их же, геммов, миссия – бороться с проявлениями зла на поле человеческих прав и законов.

Они зубрили Устав, Имперский бестиарий и «Уложение об ответственности», тренировали свои тела и оттачивали таланты, дарованные серафимами редким смертным. Они готовились выйти в мир и нести в него свет и порядок. И что теперь? Мало того что мир их не ждал, а в глазах мирян то и дело читались страх и отвращение. Теперь еще и выяснилось, что поручение Внутренней Церкви в любой момент могло стать важнее чего угодно, над чем бы они ни работали. Ладно Октав, с ним изначально все было ясно – такой уж ему дарован талант, который можно применить лишь в каменных мешках подвалов и запирающихся на семь замков кабинетах. Леший с ним. Но они четверо такого не ждали.

Потому-то все напряженно молчали, громко прихлебывая чай, чтобы хоть как-то заполнить гнетущую тишину полусонного здания.

Не подчиниться немыслимо. Подчинение – основа служения каждого гемма. Вот только кому они служат теперь?

– Так, довольно, – первым не выдержал Илай. Неудивительно, с его-то говорливостью. Ребенком он и во сне что-то да бормотал. – Мы эдак до утра просидим и все без толку. Давайте хоть условимся, что будем делать.

– Рахель сказала, – начала Диана, пальцем размазывая по столу чайную лужицу, а второй рукой подперев щеку, – что нужно сначала найти людей из окружения советника, которые недавно попали в опалу.

– Она такого не говорила, – нахмурился Лес.

– Говорила-говорила, – подхватила Норма. – Только другими словами.

– И как мы это выясним? – скрестил руки на груди Илай. – Заявимся в графский дом и потребуем объяснений?

– Исключено. – Норма мотнула головой. – Можно сказать, нам запретили к нему приближаться и что-либо спрашивать. Мы знаем только то, что раньше она была мертва, но теперь Церкви стало известно, что это не так. Катерина может быть где угодно.

Лес откинулся на сцепленные замком за затылком руки:

– Если бы я был девицей семнадцати лет, куда бы я отправился?..

Вопросом озадачились все четверо. Сестрам было не проще, ведь они мало смыслили в том, как проводят время мирские девицы, тем более голубых кровей. Посыпались самые невероятные предположения – от паломничества по святым местам до ухода в глухой монастырь. Разнообразием, впрочем, они не блистали.

– Да послушайте же, – возмутилась Норма, – ее, возможно, похитили! Тогда не ей выбирать, где находиться.

– Тогда идеи кончились! – поднял ладони Лестер, не предложивший до этого ни единой.

– Нам стоит спросить Михаэля, – решил Илай, посветлев лицом. – Он служит при дворе, должен знать советника лично. Как и о тех его знакомых. Ну, это уже не полная вероятность, но хоть ее часть! Михаэль – рыцарь ордена Сияющих, его помощь будет угодна Церкви! Хоть какой, хоть бы даже и Внутренней.

Все с облегчением согласились. Как же все-таки обнадеживает, когда есть хоть кто-то, к кому можно обратиться за советом! Даже если совета придется ждать до утра – тревожить куратора неслышным голосом посреди ночи Илай объявил верхом непочтительности.