Уйти, чтобы вернуться

– Пойди перекуси, а то ты, кажется, не в себе.

Не отвечая ей, Эндрю метнулся в спальню, схватил пульт и включил телевизор. По каналу “Нью-Йорк-1” шел утренний выпуск новостей.

Ошарашенный Эндрю вдруг понял, что все “новости” для него совсем не новы. Трагический пожар на складе в Квинсе, унесший двадцать две жизни… Повышение стоимости въезда в город начиная с нынешнего дня… Только этот самый день уже два месяца как прошел.

Эндрю дождался даты на информационной строке внизу экрана: 7 мая! Пришлось сесть на кровать, чтобы попытаться осмыслить случившееся.

Ведущий метеостранички сообщал о приближении первого за сезон тропического урагана, теряющего силу по мере приближения к берегам Флориды. Эндрю Стилмен знал, что ведущий ошибается, что ураган под конец дня, наоборот, усилится, даже помнил, сколько жертв оставит это ненастье на американском побережье.

Портной сказал ему, что жизнь – не устройство, на котором можно нажатием одной кнопки проиграть выбранный отрезок пленки, что возвратиться вспять нельзя. Получается, мистер Занетти ошибся. Кто-то где-то нажал на волшебную кнопку, отчего жизнь Эндрю Стилмена отмоталась на шестьдесят два дня назад.

Войдя в кухню, Эндрю с замиранием сердца открыл холодильник и обнаружил там то, что так боялся обнаружить: пластиковый пакет с блузкой, который его жена, то есть тогда еще не жена, случайно сунула туда вместе с йогуртами из магазинчика на углу.

Он торжественно вручил ей блузку, Вэлери спросила, почему она такая ледяная, Эндрю объяснил, и Вэлери пообещала, что больше никогда не будет упрекать его за рассеянность. Он слышал это обещание уже во второй раз: впервые оно прозвучало при тех же обстоятельствах двумя месяцами раньше.

– А кстати, зачем тебе понадобилось сегодня ко мне на работу? – спросила она, хватая свою сумочку.

– Просто так, соскучился.

Она чмокнула его в лоб и убежала. На бегу напомнила ему пожелать ей удачи и предупредила, что может задержаться дольше обычного.

Эндрю уже знал, что никакой санинспекции с проверкой не будет: как раз в этот момент инспектор угодил в автомобильную аварию на мосту Квинсборо.

В половине седьмого вечера Вэлери позвонит ему на работу и предложит сходить в кино. Они опоздают на сеанс по его вине – он задержится в редакции и, чтобы загладить вину, пригласит ее в ресторан.

У Эндрю была отличная память. Он всегда этим гордился и никогда не подумал бы, что из-за этого своего достоинства однажды впадет в такую панику.

Сидя в квартире один и обдумывая немыслимое, Эндрю понял, что в его распоряжении есть шестьдесят два дня, чтобы выяснить, кто его убил и почему.

Главное было успеть до того, как убийца осуществит свой замысел…

9

В редакции Эндрю решил ничего не менять в своем привычном расписании. Необходимо было взглянуть на ситуацию со стороны и хорошенько поразмыслить, прежде чем что-либо предпринимать. К тому же он читал в молодости фантастические романы о путешествиях в прошлое и помнил, что вмешательство в ход событий чревато катастрофическими последствиями.

Он посвятил весь рабочий день подготовке ко второй командировке в Аргентину, уже состоявшейся в его прошлой жизни. Правда, он не избежал соблазна поменять отель в Буэнос-Айресе: тот, где он останавливался в первый раз, оставил у него плохие воспоминания.

С Фредди Олсоном, соседом по кабинету, у него вышла короткая перепалка. Тот от зависти постоянно нападал на него на редакционных летучках, а то и пытался воровать у него сюжеты.

Эндрю хорошо помнил причину их конфликта, ведь он уже произошел. Тем хуже для мирового равновесия: он взял на себя инициативу, чтобы положить конец ссоре. Он просто выгнал Олсона вон, предотвратил появление главного редактора из ее стеклянной клетки и необходимость извиняться по ее требованию перед этим кретином в присутствии всех коллег.

Садясь за стол, Эндрю успокаивал себя: все равно ему не повторить каждый свой шаг двухмесячной давности. Может статься, он даже раздавит несколько букашек, не попавшихся ему на пути при пробежках по лужайкам Ривер-парка за последние два месяца… то есть в два предстоящих месяца, мысленно поправился он.

Идея бросить вызов сложившемуся ходу вещей пришлась ему по душе. Он еще не просил руки Вэлери – это должно было случиться через три дня после ее напоминания о новой поездке в Буэнос-Айрес, он еще не разбил ей сердце, следовательно, не из-за чего молить ее о прощении. Если бы не вероятность того, что все кончится через два месяца в луже крови, это возвращение вспять несло одно только благо.

В 18.30, отвечая на звонок Вэлери, он совершил оплошность: не дожидаясь ее предложения сходить в кино, заявил, что будет ждать ее в кинотеатре.

– Откуда ты знал, что я собираюсь предложить сходить в кино? – удивленно спросила она.

– Я не знал, – промямлил он, терзая карандаш. – А мысль хорошая, правда? Или ты предпочитаешь ужин в ресторане?

Подумав, Вэлери выбрала ресторан.

– Тогда я заказываю столик в “Омен”.

– Ты сегодня на высоте! Я о нем и подумала.

Эндрю так напрягся, что сломал карандаш.

– Бывает, – сказал он и спросил, как прошла инспекция, хотя знал, что она ответит.

– Никакой инспекции не было, – ответила Вэлери. – Инспектор по дороге к нам попал в аварию. Я расскажу тебе все за ужином.

Эндрю повесил трубку и произнес вслух:

– В предстоящие месяцы тебе придется быть осторожнее, иначе подозрений не избежать.

– Каких подозрений? – спросил Фредди Олсон, высунувшись из-за перегородки, отделявшей его рабочее место от закутка Эндрю.

– Скажи, Олсон, мать тебя не учила, что подслушивать под дверью невежливо?

– Не вижу никакой двери, Стилмен. Ты такой наблюдательный, неужели ты не заметил, что у нас тут одно пространство на всех? Изволь говорить тише. Думаешь, мне доставляет радость слушать твои разговоры?

– Ничуть в этом не сомневаюсь.

– Так о чем же речь, мистер Карьерный Взлет?

– Что ты, собственно, имеешь в виду?

– Брось, Стилмен, здесь все знают, что ты заделался любимчиком Стерн. Что поделать, корпоративная система, куда от нее денешься?

– Да, Олсон, твои журналистские таланты так велики, что заставляют тебя сомневаться, а действительно ли ты журналист, поэтому я не брошу в тебя камень. Будь я таким же пустым местом, как ты, тоже мучился бы сомнениями.

– Очень смешно! Но я не об этом, Стилмен. Не старайся выглядеть еще хуже, чем ты есть.

– Тогда о чем ты, Олсон?

– Стилмен-Штильман, Стерн-Штерн… У вас ведь общее происхождение, так?

Эндрю молча разглядывал Фредди. До него дошло, что в прошлой жизни – он еще не освоился с этим абсурдом – эта его ссора с Олсоном вспыхнула гораздо раньше, еще прежде, чем Оливия Стерн ушла домой. Она уже полчаса как удалилась вместе с остальными коллегами, покидавшими рабочие места около шести вечера. Под влиянием поступков Эндрю ход событий менялся, и он сделал вывод, что напрасно этим не пользуется. Он отвесил Фредди Олсону звонкую пощечину, тот едва устоял на ногах и надолго застыл, удивленно разинув рот.

– Черт, Стилмен, я могу вчинить тебе иск, – пригрозил он, растирая пострадавшую щеку. – Тут всюду понатыканы камеры.

– Действуй! А я объясню, почему дал тебе пощечину. Уверен, этот ролик будет иметь большой успех в Сети.

– Не воображай, что легко отделаешься!

– Напрасные угрозы! Лучше отвяжись. У меня встреча, я и так потерял из-за тебя время.