Даша

Мальчики тоже выпили лимонад вместе со всеми из своих новых кружечек, и во всю кормили своих мам и тех, у кого они сидели на руках.

Соседи не забывали Дашу – та выпила, и ела как-то очень аккуратно и уютно.

И при этом не забывала глазами показать что-то нужное то одному, то другому мальчику.

И, главное, те понимали и слушались ее.

– Хороша, правда? – тихонько спросила Тоня.

– Прелесть. Но к своему избраннику, думаю, требования у нее будут весьма высоки.

– Так, мальчики, почему рюмки пустые? Я хочу тоже сказать тост.

Вера подняла рюмку.

– Толя. Мы здесь все твои названные сестры, и пусть Антонина Ивановна не ревнует, но мы все ужасно любим тебя. И если бы не ты … В общем, за здоровье нашего брата Анатолия и крепкие наши поцелуи ему! Сейчас вставать не будем, но мы тебе этот должок вернем, не сомневайся!

– За твое здоровье, Толя!

– Будь здоров, милый братик!

– Толя!

Пришлось Свиридову вставать и чокаться со всеми мамами, а потом и со всеми остальными.

Даше с обоих сторон объясняли, в чем дело и каким образом у Свиридова тут появилось столько родственников сестер сразу …

– А теперь хочу тост произнести я от имени младшего поколения! – рядом с Верой, придерживаемый крепкой мужской рукой, встал Петя и поднял свою кружечку.

– Мы еще не совсем научились правильно говорить, вернее, правильно выражать свои мысли … Но мы все предлагаем тост за доброту всех присутствующих и их заботу о нас. Поэтому за вас, товарищи взрослые!

– Ну, дает!

– Цицерон!

– Просто мой Петенька!

– Твой? У, собственница! – и под столом тесно сплетенные руки.

Гриша появился бы незаметно, но его выдала гитара тихим рокотом струн.

– Посмотрите, – Гриша украдкой показал Свиридову и Тоне новый портрет. На нем Даша смущенно улыбалась – нет, она еще не успела улыбнуться, а просто ей было приятно от чего-то. Или просто было так хорошо на душе, что невозможно было не поделиться с другими?

– Дарим?

– Дарим.

– Минуточку внимания! Один местный … Местный? Ну, да, местный и малоизвестный художник приготовил подарки наилучшей части присутствующих. Вручение подарков производит Свиридов-младший!

– Ну, чего ты, папа? Тетя Катя, прими от меня, пожалуйста.

– Ой, Гриша! Смотрите, девочки!

Грише со стопкой рамок пришлось подождать, пока портрет пройдет по рукам, все поохают и повосторгаются.

Екатерина обернулась с явным желанием обнять и расцеловать Гришу.

– Тетя Катя, только без этого!

– Гришенька, спасибо тебе большущее! Дай, хоть просто обниму тебя! Ведь это же надо – да неужели я такая … красивая?

– Ты еще лучше, – тихонько сообщил Екатерине ее сосед.

– Ты, мама, верь ему – он знает, что говорит, – серьезно подтвердил ее сын Саша, сидевший на руках соседа.

Гриша пошел дальше и стал выдавать портреты подряд всем мамам.

Восторженные возгласы, попытки расцеловать автора, уважительные рукопожатия мужчин.

– Тетя Даша, – Гриша протянул Даше рамку с портретом. – Вы тоже теперь наша. Примите от меня в подарок.

Даша посмотрела на рисунок и обняла Гришу, таким естественным движением прижав его к себе.

– Гриша, дорогой ты мой, спасибо тебе! И называй меня на ты, хорошо?

Гитара не осталась без внимания – Свиридов уже взял ее и наигрывал что-то знакомое, родное, дорогое.

Он пел негромко и ему так же потихоньку подтягивали.

– Мальчики, а нам пора. – Даша сказала это негромко, но очень твердо.

– Уже? Как жалко!

Но капризов не было. Мальчики целовали мам, обнимали своих опекунов и слезали с их колен.

– Даша, давай мы тебе поможем укладывать их?

– Помогайте! И благодарствуйте за угощенье, за вечерок!

И сразу в комнате из мужчин остались только Свиридов да Гриша.

– Сестренки, а почему вы не бежите и не волнуетесь, как там уложат ваших мальчиков? – чуть ехидно спросил Свиридов.

– Девки, а почему мы не бегем? И не волнуемся? – Вера оглядела подруг. – Я, например, своему Никитушке … Да, своему Никитушке! – доверяю полностью. Он с Петенькой возится как с родным … дай бог … И другие … Что, Нина, твой Николай с Васей разве не разлей вода? Или твой, Лера, с Сережей? Или твой Сережка с твоим Сашей?

Мамы смущались, смущено улыбались, поглядывали на Свиридова.

– А вот я ничего-то плохого на горизонте не наблюдаю, – сказал Свиридов, и добавил, обращаясь к Вере, – Когда будешь целоваться со своим Никитой, отдай ему мой должок. Да не забудь сказать, что мне должна была!