Несправедливость

– Да у меня все нормально, вот учиться опять начал. А отец, как всегда, работает, попивает иногда, – Дима начал медленно разворачиваться, чтобы поскорее закончить этот разговор.

– Ты там передавай привет обязательно. И удачи тебе, – он достал из кармана пачку сигарет с зажигалкой.

– Передам, дядь Вить. И вам удачи.

Продолжил двигаться к дому.

Дерево. Облокотившись на него стояло стекло. Пустое, без рамок, с битым отверстием, будто камень кинули. Осколки лежали на холодной земле, на одном маленьком осколке была красноватая жидкость: кровь – сразу понятно. Недавно разбили. Жил Дима в неблагополучном районе: шприцы, как в девяностых, могли лежать прямо во дворе дома. Иногда использованные шприцы вкалывали прямо в дерево, травили и его. Дерево-то выдержит, а люди умрут; пустые, стеклянные бутылки от пива стояли в ряд на скамейках, когда-то пустые, когда-то полные и недопитые. Было бы весело покидать эти бутылки в стену и посмотреть на то, как красиво разлетаются маленькие стеклышки. Молодость, а Дима не пользуется своим возрастом. Другие в этом возрасте гуляют, развлекаются… прекрасные года, чтобы «увидеть жизнь». А что если поймает полиция? Никого не ловят, а тут приедут специально за Димой и скажут: «пройдемте с нами», и на пятнадцать суток в обезьянник. Не жизнь, а сказка.

Дошел до дома. Доставать ключи даже не требуется, просто со всей силы нужно дернуть дверь. Дима так и сделал.

Дверь с громким звуком открылась.

Квартиры у них в доме были, в основном, двухкомнатные. Трехкомнатных не было. Обычно тут живут семьи, которые хотели жить вблизи к метро, а также алкоголики с наркоманами, которым правительство бесплатно подарило квартиру. Если кто-то курил в квартире, то запах просачивался через проводку. Ужасный запах, под который невозможно уснуть. Крики по ночам в других квартирах и стуки по стенам очень частое явление, все уже свыклись с этим. Как-то раз Диме удалось услышать ссору в соседней квартире: женщина убийственно орала, будто ее резали, как потом выяснилось: они с мужем употребляли наркотики и уже дошли до стадии передозировки. Муж умер, а эта женщина орала всю ночь до того момента пока не вызвали полицию.

Начал подниматься по лестнице. На лестничной площадке пахло мочой, ничего нового. Все как всегда. Ноги уже уставали идти, а всего на третий этаж нужно. Есть хочется, энергии хочет организм. На подоконниках стояли самодельные пепельницы, созданные из алюминиевых банок, рядом с мусоропроводом чья-то рвота – пусть кошки доедают.

Дошел до квартиры, нащупал ключи в кармане и открыл. Дима всегда закрывал дверь на все замки и полностью их проворачивал. Привычка такая, мама научила. Даже когда он находился дома – так же закрывал дверь на полную. Этот раз не стал исключением.

Скинул вещи прямо в прихожей. Все равно завтра на учебу идти. Нужно поесть. Пошел на кухню, заглянул в холодильник: три бутылки пива, торт, вино, кастрюля с макаронами, контейнер с котлетами. Мама ничего не приготовила. Устала, наверное. Может сегодня после работы приготовит? Мама у него – настоящий шеф-повар. На один из праздников она приготовила огромный торт, причем сама, даже без малейшей помощи. На кондитера училась, не зря несколько лет потратила, матушка. Выложил макароны на тарелку, кинул две котлеты и в микроволновку. Прекрасная еда. Пока разогревается пища, пошел в свою комнату переодеться. По пути взял сумку из прихожей. Вот и комната. Маленькая, но очень уютная. Дима смотрел на полку и гордился: там стояла его книжная библиотека. Он помнил каждую прочитанную книгу, пятьдесят семь штук и одна в процессе. Настоящий повод для гордости. Никто в его семье не читал столько за всю свою жизнь, а он прочитал за три с лишним года. Любимые жанры, конечно, были детективные романы, а также книги по психологии. Диме просто нравилось изучать человека, а именно его голову. Он знал всех своих окружающих лучше, чем они себя, даже не общаясь с человеком мог увидеть его сущность, просто по внешнему виду. Психология и психотерапия – его призвание.

Положил сумку на письменный стол, переоделся в домашнюю одежду и аккуратно сложил свой костюм в шкаф – завтра он в нем точно не пойдет. Если можно приходить в свободной форме – наденет какие-нибудь спортивки и футболку. Зачем создавать трудности и одеваться по три часа утром? Можно ведь надеть легкую одежду и расслабиться.

Где-то вдали послышался писк микроволновки. Готово.

Пришел на кухню. Распахнул дверцу микроволновки. Горячее. Как мама в детстве говорила? Есть горячим надо, холодное невкусное? Интересно, что большинство продуктов действительно невкусные в холодном виде. Только и трать на них энергию. А мясо-то. Мясо еще пещерные люди ели сырым, а потом как к огню его поднесли, так и глаза себе открыли: вкусно им стало, не так, конечно, сочно, но это было куда лучше – глисты-то теперь не жрали изнутри твою еду и самого тебя. А сейчас, как появилась термообработка мяса и люди научились правильно его прожаривать – вкус стал куда лучше, и никаких паразитических червей ты себе в кишечник не пустишь.

Минут за десять справился. Хоть мама и не успела приготовить что-то другое, но это тоже была превосходная еда. Пусть мама приготовит дерьмо, но это будет вкусное дерьмо.

На часах без десяти четыре дня. Спать рубит. Даже на занятиях так сильно не рубило как сейчас. Готов был лечь прямо посреди кухни и провалиться в глубокий сон. Видимо, это еда так подействовала на Диму. Иногда, приходя после учебы домой, он съедал малую порцию супа и так же готов был засыпать прямо на ходу, идя в комнату.

Вот она, комнатка. Который раз я с тобой уже вижусь? Неужели я сейчас смогу отдохнуть от всего, что сегодня было? Вот и кровать: манишь меня, чертовка. Мягкая ты, удобная, легкая, хоть и скрипучая, но люблю я тебя, сука. Сколько мы с тобой знакомы? Лет пять? А ты ни разу не подвела меня. Спасибо.

Дима закрыл дверь в комнату. Положил телефон рядом с подушкой, лег в кровать и попытался уснуть.

Он вышел из дома, опять учеба. Проверил – все на месте: учебники, тетради, ключи, телефон. Тот же путь: километр от дома до школы; как и всегда, еще один год потерпеть в этом зоопарке. Все то же: те же деревья, те же дома, те же лица, те же разбитые стекла – все идентично в этом городе. Сзади идет неизвестный мужчина, весь в черном: черная накидка, пальто что ли, или плащ? Черная шляпа, закрывающая половину лица, черные перчатки. Красиво выглядит. Дима всегда любил все черное. Неизвестный начинает ускорять свой шаг и касается плеча Димы.

– Да? – Дима смутился.

Мужчина молчал. Его лица не видно, будто его нет совсем. Настолько все черное было.

– Извините, – Дима развернулся и продолжил идти.

Остается половина дороги до школы. Никого нет по пути. Естественно, кто еще будет гулять в восемь утра? Дима развернулся. Заметил, что неизвестный до сих пор шагает за ним. Его охватила дрожь. Что же ему нужно-то? Резко свернул в переулок и начал бежать вдоль дома. Обернулся – никого. Вот и хорошо. Хорошо.

Не успев развернуться обратно, его хватают сзади за шею и бросают на землю. Дима попытался встать, но этот человек оказался сильнее и прижал его со всей силы, Дима даже слова не мог сказать, только шепот получался. Неизвестный что-то берет из кармана. Нож. Белый, будто только что вылитый из чистой стали…

Звонок на телефон.

Дима проснулся весь в поту, резко вскочил, посмотрел на экран – «неизвестный номер». Он выключил звук и подождал, пока прекратятся звонки. Никогда не отвечал на неизвестные номера. Звонок с этого номера снова начался – он сбросил. Сердце стучало так сильно, будто на последнем издыхании.

Больше в этот день он не мог уснуть.

2. Преследователь

Семь утра, именно на это время Дима поставил себе будильник, чтобы не проспать учебу.

И зачем на тридцать минут раньше начинать учебный процесс? В чем заключается смысл этого идиотского нововведения? У директора свои мысли, он ведь тот еще придурок, и не такое сможет показать. Его могущество превосходит все, каждый учащийся в школе ему поклоняется и чуть ли не отсасывает. А может быть, преподаватели тоже отсасывают? Кто знает, вдруг его тянет на старых? Тогда зачем он молоденькую пятнадцатилетнюю девочку завел к себе в кабинет и лишил ее невинности? Может, у него после этого момента наконец встали правильно мозги, и он одумался, что нужно вести свои половые отношения только с совершеннолетними? Знает только он сам.

В квартире было тихо. Только один Дима находился в ней. Родители всегда уходили на работу еще в шесть утра, поэтому Дима мог давно бросить учебу и продолжать спать, но он не мог так поступить. Учеба для него – это важный процесс, который хоть как-то связывает его с миром.

Встал с кровати, с трудом заправил постель. С кухни веяло горелым. Дима пришел на источник странного запаха: на тарелке лежали подгоревшие бутерброды, которые чуть больше часа назад засунули до образования черной корки в тостер, на корке красовалась вареная колбаса и ломтик помидора.

– Охуеть, спасибо! – вслух высказался Дима.

Он выбросил подгоревший хлеб и съел колбасу с помидором, запивая все чаем.

– Так-то лучше.

Зашел в ванную, плеснул холодной водой себе в лицо. Дескать, умылся.

Придя в комнату, вспомнил, что не записывал расписание. В сумку положил только тетрадь и ручку. Большего не нужно. Надел спортивную одежду – пока тепло, нужно пользоваться случаем. На часах было уже восемь. Нужно уже выходить из дома.

Вроде все собрал, осталось только пойти. И он пошел.

Вышел на улицу – сразу вдохнул полной грудью свежий воздух. Пахло деревьями, их листьями, которые скоро опадут. Такова жизнь растений – жить по несколько месяцев, а потом впадать в спячку, как медведи.

Дима шел все по тому же пути, никуда не сворачивал. Из-за любого шороха позади ему сводило от страха шею, и он с трудом поворачивал голову назад. Паранойя. Пока люди шли к нему навстречу, он, в свою очередь, резко отходил в сторону и провожал взглядом каждого, выслеживая того самого неизвестного, который чуть ли не убил его во сне.

Где же ты? Прячешься, затаился где-нибудь в кустах. Ждешь меня, а я буду бежать от тебя, бежать и не оглядываться. Выбегу на дорогу, к машинам. Почему я во сне это не сделал? Идиот. Ну так, где ты? Я тебя жду! Появись, попробуй меня поймать. Я готов.

Спустя минут двадцать он дошел до школы – до самого ненавистного для него здания.

Услышал громкие шаги позади себя, будто четверо шагали одновременно, в одном темпе. Он моментально развернулся.

– Привет, Дим, – сказал улыбчиво Вова.

Ну что же тебе от меня нужно-то? Откуда ты мое имя знаешь?

– Что? – холодно спросил Дима.

– Я вот тебе вчера звонил вечерком, знаешь, пообщаться, поразговаривать. Ну, как люди, а ты вот не ответил. Обидненько просто. Ладно, хрен с ним. Как дела-то, сокамерник?

Кроме имени он еще знал и номер телефона. Каким чертом он вообще влезает в личное пространство? Да и кто ему, сука, сказал номер и имя?!

– Откуда ты имя с номером знаешь?

Осталось добавить только «мразь», а может «ублюдок», или «тварь». Не-а, надо с большой буквы – «Тварь», уважение хоть какое-то.