Похождения Тома Сойера

Подумав еще немного, Том сказал:

– Гек, ты уверен, что можешь держать язык за зубами?

– Том, мы должны держать язык за зубами. Ты сам понимаешь. Этот чертов индеец не задумается утопить нас, как пару котят, если мы разболтаем, а его не повесят. Слушай, Том, мы должны дать клятву один другому, что будем держать язык за зубами.

– Согласен, Гек. Это самое лучшее. Возьмемся за руки и поклянемся, что мы…

– Э, нет, этого мало. Это годится для пустяков, для мелочей, особенно с девчонками, потому что они все равно тебя выдадут и проболтаются, когда разойдутся; но такую важную клятву надо написать. И притом кровью.

Том всей душой приветствовал эту мысль. Было глухо, темно, страшно; час, обстоятельства, обстановка гармонировали с таким делом. Он разыскал чистую сосновую щепку, освещенную луной, достал из кармана кусочек «красного киля»[1 - Растение семейства бобовых, цветок которого по виду напоминает киль корабля; стебель содержит красящие вещество. (Прим. изд.)], уселся под лунным светом и с трудом вывел следующие строки, прикусывая кончик языка в начале строки и разжимая зубы, когда добирался до конца:

Том Сойер кленетца никогда слова непикнуть и лучче умереть коли рот раскрыть Гек Фин тоже и потписываем нашей кровью.

Гекльберри был в восторге от искусства Тома и его возвышенного стиля. Он немедленно достал из-за обшлага булавку и хотел уколоть себе руку, но Том сказал:

– Постой! Не делай этого. Булавка-то медная. На ней может быть ярь.

– Какая такая ярь?

– Яд. Вот какая. Попробуй проглотить хоть немножко – тогда узнаешь.

Том размотал нитку с одной из своих иголок, и каждый из мальчиков уколол себе палец и выдавил каплю крови.

После многих попыток Том вывел мизинцем свои инициалы. Затем он показал Гекльберри, как вывести «Г» и «Ф», и клятва была совершена. Они зарыли щепку у самой стены, с разными зловещими церемониями и заклинаниями, и после этого были уверены, что языки их скованы и ключи от оков заброшены.

Какая-то тень проскользнула в дыру на другом конце полуразвалившейся постройки, но они не заметили ее.

– Том, – прошептал Гекльберри, – это навсегда удержит нас от болтовни?

– Разумеется. Что бы ни случилось, мы должны молчать. Иначе умрем – сам знаешь.

– Да, должно быть, так.

Они продолжали шептаться некоторое время. Вдруг на улице раздался продолжительный, зловещий вой собаки, шагах в десяти от них. Мальчики ухватились друг за друга в ужасе.

– На кого из нас она? – насилу выговорил Гекльберри.

– Не знаю, погляди в щель. Живее!

– Ты погляди, Том!

– Не могу… не могу я, Гек!

– Пожалуйста, Том. Вот опять!

– О, слава тебе, Господи! – прошептал Том. – Я узнал голос. Это Булль Гарбисон[2 - Если бы у мистера Гарбисона был невольник по имени Булль, Том назвал бы его «Гарбисонов Булль», но о сыне или о собаке, носивших это имя, говорилось «Булль Гарбисон». (Прим. автора.)].

– О, это хорошо, а я было до смерти перепугался, Том. Я бы побожился, что это бродячая собака.

Собака опять завыла. У мальчиков снова защемило сердце.

– Ох, нет! Это не Булль Гарбисон! – прошептал Гекльберри. – Посмотри, Том!

Том, дрожа от страха, послушался и приложил глаза к щели. Затем сказал едва слышным шепотом:

– О, Гек, это бродячая собака!

– Живо, Том, живо! На кого она воет?

– Да на обоих нас, Гек, – мы ведь совсем рядом.

– Ох, Том, видно, пропали мы с тобой. Мне-то сомневаться нечего, куда я попаду. Я был таким негодяем.

– Да, плохо наше дело! А все оттого, что прогуливаешь школу и делаешь как раз то, что старшие не велят делать. Я бы мог быть таким же хорошим, как Сид, если бы попытался, – да нет, где мне! Но если теперь удастся выкрутиться, обещаю зубрить вовсю в воскресной школе!

Том начал слегка всхлипывать.

– Ты себя считаешь дурным! – при этих словах Гекльберри тоже начал всхлипывать. – Да ведь ты просто пряник в сравнении со мной, Том Сойер! Ох, Господи, Господи, Господи, хотел бы я быть хоть наполовину таким.

Том встрепенулся и прошептал:

– Смотри, смотри, Гек! Она стоит к нам задом!

Гек посмотрел с радостью в сердце.

– Верно, так и есть! А раньше так же стояла?

– Ну да. Я так одурел, что не сообразил этого. Ну, это пустяки, ты знаешь. Только на кого же она воет?

Вой прекратился. Том прислушался.

– Ш-ш! Что это? – прошептал он.

– Это… это как будто свиньи хрюкают. Нет, это храпит кто-то, Том.

– Да? Но где же, Гек?

– Как будто на том конце. Похоже на то. Отец, бывало, ночевал здесь, вместе со свиньями. Когда он храпит, так стены трясутся. Да и вряд ли он когда-нибудь вернется в эту деревню.

Страсть к приключениям снова проснулась в душах мальчиков.

– Гек, пойдешь ты, если я пойду впереди?

– Не очень-то хочется, Том. Что если это индеец Джо!

Том струхнул было. Но искушение оказалось чересчур сильным, и мальчики решили попытаться, условившись удирать во все лопатки, если храп прекратится. Они стали подкрадываться на цыпочках один за другим. Когда они были в нескольких шагах от храпевшего, Том наступил на щепочку, которая переломилась с треском. Спавший простонал, пошевелился, и лицо его попало в полосу лунного света. Это был Мефф Поттер. Мальчики так и замерли на месте, когда он пошевелился, но теперь их страх прошел. Они на цыпочках выбрались из полуразвалившегося сарая и остановились неподалеку проститься. В ночной тишине снова послышался протяжный, зловещий вой. Они обернулись и увидели бродячую собаку, которая стояла в нескольких шагах от того места, где лежал Поттер, мордой к нему.

– Ох, Господи, это она ему! – воскликнули оба мальчика разом.