Мы умерли вчера,чтобы воскреснуть завтра. Часть 3. Верстка жизни

– Угу.

– Ну иди первая, я подожду.

– Хорошо, я быстро, – сказала она и помчалась в ванную.

Я включил телевизор. Огромное количество телеканалов. На одном какая-то семья сидит и плачет, а зал поддерживает её и аплодирует, на другом какие-то новости, на третьем спорт. Но не одного русского канала, поэтому я его сразу выключил и понял, что больше не включу, но ошибался…

… Вечером мы подключили ноутбук к телевизору, и решили посмотреть какой-нибудь фильм. Время было уже семь вечера, и мы никуда не собирались идти сегодня. Я достал из бара коньяк налил себе, а Келли воды, чтобы не с пустыми руками смотреть фильм и так прошло два часа.

– Хороший фильм, от души посмеялась, – лежа на моем плече, сказала Келли.

– Ага, здоровский фильм, легкий и веселый.

Моя рука гладила ногу Келли.

– Я тебя люблю, – шепнул я ей на ухо.

Любимая повернулась ко мне и поцеловала. Ее руки стянули с меня футболку и губы начали опускаться по телу. Дойдя до пряжки ремня, моя рука быстро потянулась и отключила последнюю горящую лампу у нас в комнате. Даже стены не видели всего происходящего, слышали только удар пряжки о пол. Только с восходом солнца стены протерли глаза и увидели одежду, скомканную и брошенную на пол, меня, лежащего на постели и следы губ на моем теле.

24

Поговорив с Ноланом, Майкл ничего нового не узнал о деле. Расследование идет и есть зацепки, но убийцу по горячим следам найти не удалось. Поэтому в дело идет дедукция, интуиция и логика, конечно, подкрепленные уликами. Майкл сидел на кресле, допивал виски, а на щеках у него блестели слезы. Он плакал за всю жизнь только три раза. Один раз в детстве.

Ему было девять лет, и они с родителями поехали на природу. У них была собака – дворняга, ей было тогда года три, и звали ее Мелла. Дети любят давать домашним животным замудрённые имена, и Майкл в те годы не был исключением. Надо отдать Майклу должное, что когда появилась собака, он её кормил, выгуливал и убирал за ней, несмотря на то, что был довольно брезглив.

Так вот, в тот день они взяли на пикник и Мелли. После того как поели и накормили собаку, Майкл с ней пошел играть. Он бросал ей палку, а она приносила, даже несколько раз поймала на лету. И вот Майкл в очередной раз кинул палку, и бросок получился очень сильным. Собака помчалась за «трофеем», а это время как раз ехала машина… После этого случая Майкл плакал несколько дней, и даже винил себя в смерти собаки. Родители еле– еле убедили, что он ни в чем не виноват.

Второй раз произошел в довольно зрелом возрасте, на втором курсе института. В середине первого учебного года в институте экономики он познакомился с девушкой, они понравились друг другу и начали встречаться. Её звали Маргарита, и они были практически ровесниками. Конфетно-букетный период у них продолжался на удивление долго и можно сказать, так и не закончился пока они встречались. Но на втором курсе в их институт поступил парень. Несмотря на то, что он был младше Маргариты, он произвел на нее впечатление своей красотой и обаянием. По началу, не было ничего особенного, она также испытывала чувства к Майклу, но потом он стал замечать, что Марго уж слишком сильно интересуется этим парнем. Через неделю таких «интересов» она мне объявила, что влюбилась в этого парня, и он предложил ей встречаться и порвать со мной. Естественно Майкл не показал ей ни одной слезы, даже мускул не дрогнул, но придя домой, слезы начали катиться по его щекам. Он тогда испытал удар, и самое противное не мог от этого избавиться ещё очень много времени. Естественно, у него были девушки, но чувства еще не утихали к Марго больше года.

И третий случай как раз в этом кресле, как раз с этой бутылкой виски, которую он достал перед приходом Нолана. Майкл как раз вспоминал о моментах, которые заставляли его плакать, и думал, как же нелепо это было, какие же пустяшные события это были…

25

– Они такую чушь несут, вот какое к черту заказное убийство. Киллер не пойдет на такой опасный шаг, как убить человека и не иметь возможность скрыться. Ему необходима открытая местность. Убийца в поезде, кто пока, догадок нет, – начал Стен, сидя в стороне со Стивом.

– Согласен, – согласился Стив.

– Жаль мне тех, кто сидит в поезде. Нельзя никого отпустить, до выяснения обстоятельств.

– Но эти уроды обращаются же со всеми так, как будто каждый убил человек пять. И даже тот ребенок на руках у мамы, которого мы видели.

– О, начальник звонит, – сказал Стен, глядя на экран.

– Нежданно, негаданно, – закатил глаза Стив.

– Да, добрый… – сказал Стен в трубку. – То есть как? А зачем мы ехали? … Хорошо, до свидания.

– Что такое?

– Начальник сказал, чтобы мы ехали обратно по домам, он дает нам выходной. Это дело мы не трогаем.

– Капец, – рассмеялся Стив. – Сначала он мне с пеной во рту кричит, чтобы я немедленно брал тебя и ехал, а потом говорит «отбой». Я фигею.

– Ну, ничего, выйдем на пенсию – встанем с колен, – улыбнулся «Маска».

– Долго нам еще в неудобной позе стоять, – усмехнулся напарник и они пошли к машине…

26

Я открыл глаза и взглянул в иллюминатор. Самолет уже набрал высоту и прорезал крыльями облака. Я взглянул в салон, там не было ни одного пустого места. В левой части самолета я увидел семью. Мужчина, девушка и ребенок, который держал в руках приставку. Мужчина читал газету, а девушка сидела в планшете. За ними устроились две молодые девушки. Одна брюнетка, другая блондинка, но по их лицам так сразу и не скажешь, кто глупее. Они обе читали женские журналы, причем у одной на обложке написано – «Как приручить парня», а у другой – «Что делать, если муж вас бьет».

– Вы бы спелись, – подумал я.

Вдруг, самолет стало трясти.

Голос пилота объявил о том, что мы попали в зону турбулентности и попросил проверить, пристегнуты ли ремни. Железная птица начала качаться, словно её подстрелили охотники.

Я взглянул влево и увидел, что и у семьи, которая улыбалась, и у девушек, которые обсуждали журналы, стали очень похожие лица. Бесполые, некрасивые и неуродливые, непугливые и неспокойные, и нестрашные. Просто-пустые глаза, искаженные линии губ, морщины вдруг появились на лицах, будто организм, предвещая скорую смерть, делает так, чтобы они успели постареть, пусть хоть и на несколько минут.

Неожиданно Келли рывком проснулась.

– Что случилось? – спросила она. У нее не было на лице ужаса и она была в адекватном состоянии. Во всяком случае, пока.

– Самолет попал в турбулентность… сильную, – ответил я без паники, чтобы её не напугать.

Но половина салона была в панике, поэтому мое спокойствие не помогло.

Несмотря на то, что салон уже переговаривался и нервничал, Келли взяла себя в руки.

– Как долго мы уже в ней? – спросила она.

–Минут пять, – ответил я.

Самолет тряхнуло еще раз и вещи, которые люди взяли с собой разлетелись по самолету.

– Уважаемые пассажиры, самолет в неисправном состоянии, произвожу попытку посадить его.

– Произвожу попытку. Звучит очень утешительно, – подумал я.

Самолет снова тряхнуло, и я увидел белый свет, пустой белый свет…

27

Мой взгляд немного сместился вниз, и я увидел вентилятор, а рядом висела люстра.

– Мд-а, уж, – шепотом произнес я.

Встав с кровати, я надел трусы и вышел на террасу.