Над кромкой воды

Настал день, когда я понял: я готов впустить в свою жизнь перемены. И они вошли.

– Привет! Тебя как зовут?

– Солия.

– А меня просто – Кап. Куда летишь?

– Не знаю. Мне просто нравится лететь. Я верю в Великую Тучу – только ей одной ведома цель моего путешествия. Так зачем задумываться об этом?

– И тебя удовлетворяет такая жизнь? Вся эта сухость воздуха и зловещие песчинки, что ранят, и непонятное мерцание огней вдали? Разве ты не хочешь во всем этом разобраться? Разве тебе не интересно, почему с тобой случается то или иное?! Разве тебе не интересно, куда и зачем ты летишь?

Солия так задорно засмеялась, что радужные переливы раскрасили ее прозрачное тельце удивительной красотой. Она улыбнулась, и я ответил ей улыбкой. Такого родства я ни с кем не испытывал, и оно было таким глубоким, что не вязалось с легкостью ее полета.

– Я верю в Великую Тучу и верю, что впереди – только хорошее ожидает меня!

Я долго летел с ней рядом. Солия оказалась интересной спутницей, так что я стал подумывать о том, как бы так лететь, чтобы наши пути были рядом. Мне то и дело приходилось выпучивать то одну часть своего тела, то другую, так, чтобы подлететь к ней поближе. О таких мгновениях я не жалел, но грядущее влекло меня все быстрей впереди, и я не мог и не хотел от него отказываться. Те далекие огоньки – они стали частью меня, моей судьбой. Чем больше я о них задумывался, тем все ясней их различал. Мой полет становился все стремительней, но Солия была все еще рядом.

Я многое узнал о ее жизни и вере. Узнал, что она верит в Великую Каплю – посланца Великой Тучи. Солия рассказала мне дивную историю – сама она ее услыхала от своей бабушки – о том, что в незапамятные времена, когда мир был совершенно иным, Великая Капля летела вместе с другими и учила их тому, как овладеть искусством полета. Но многие не поверили и сплоченными усилиями в ярости и слепоте своей обрекли Великую Каплю на гибель. Но случилось невероятное, чудо: Великая Капля ожила и вместо того, чтобы падать, вознеслась к Великой Туче, возвещая всем: кто уверует в нее – тот будет спасен! Солия говорила, что уверовавший очистится от всех своих ошибок. Солия говорила, что таких, как она, очень много.

Говоря это, она летела по той же траектории, что и я, но чуть позади. Мне это показалось интересным, но я не стал вмешиваться в вопросы веры – другое еще больше меня интересовало: мое тело стало сжиматься, хотя сила, что влекла нас к тем огням, по идее должна б была расширять нас все более. Тогда я догадался, что впереди – прямо на нашем пути – расположилось что-то очень крупное – и оно-то наверняка мешает движению влаги, и оттого я уменьшаюсь в размере! Я мигом сообразил, что избрал неверный путь и, еще не видя ничего, стал кричать Солии:

– Сворачивай, скорей! Это – опасный путь! В кого бы ты ни верила, а отвечать за избранный тобою путь придется тебе самой!

– Да нет! Я верую в Великую Каплю – она меня спасет, и я тоже вернусь к Великой Туче!

Все нарастающий свист ветра заглушал мои отчаянные крики и призывы. Все было бесполезно: Солия верила! Верила так, что сила ее веры могла соперничать только с ее слепотой. Ужасный для меня – по своему смыслу – звук становился все громче, все невыносимей. Я понял, что если не свернуть, то впереди нас обоих ждет неминуемое столкновение с чем-то сейчас неведомым, но что будет иметь роковые последствия. Сам я могу спастись, но как я продолжу свое путешествие без Солии – это я слабо себе представлял. Она неслась чуть позади меня. И тогда я отважился: напряженный вздох, тело мое стало плоским, сопротивление стало сильней, но я добился того, чего хотел – скорость моего полета уменьшилась. И вот я лечу одновременно и вперед, в неизвестную даль, и навстречу к Солии. Хочу помочь ей, пытаюсь схватить за руку, свести с опасного пути, но нет – крах всех моих надежд: она ускользает от меня, не поверив – и мчится туда, где не видит тьмы. Она впереди, уже далеко…

– Солия, Солия! – призывно я кричу, но мой клич остается не услышанным. Слова не достигают ее и возвращаются ко мне печальным эхом.

Еще мгновение – и я уже различаю вдали контуры неминуемого. Черная громада зловеще надвигается, сверкая острыми шипами своих игл. Неужели Солия летит с закрытыми глазами, неужели же не видит этой опасности, которую, несмотря на близость, все еще можно миновать?!

Голодная тень закрыла полнеба, собираясь проглотить мою милую спутницу – а я ничем не могу ей помочь. С невыразимым состраданием сворачиваю я на иной путь, ловя нисходящие струи ветра.

Я закрыл глаза, не в силах увидеть то, что, кажется, не пережил бы. И все растворилось, пропало в сумраке ночи…

Чудо жизни

Утро теплело и набиралось жизни. Пышные кроны вечнозеленых деревьев шумно вздыхали. Лес наполнялся неслыханными звуками. Полоска алой зари простиралась над ним и словно укутывала его утренней негой.

Диковинно блестели капельки замерзшей воды на молодой, полной пробуждающихся творений, земле. Так, почти на самой поляне, свободной от неподвижных исполинов леса, из-под талого снега пробивался хрупкий росток юной, удивленной и взбудораженной жизни. Перед ним открылся необъятный горизонт прежде невиданного мира. И этот мир чудился ему милей всего: легкий ветерок колыхал его тонкий стебелек из стороны в сторону, будто играя с ним; лес веял на него бесконечным разнообразием ароматов, звуков, тайн.

Приветливое весеннее солнышко вспыхнуло огромным желтым шаром тепла и какой-то неосознанной радостью, что переполнила все его существо. Затрепетали маленькие листки и потянулись навстречу: к ним мчались задорные искорки света.

Лучики коснулись леса, и он весь зардел. Лучики коснулись земли, и земля широко вздохнула. Один из лучиков, смелый и отважный, задержался у стебелька, привлеченный его искренним желанием познать новый мир.

Стебелек задрожал от удовольствия: наконец-то он мог с кем-то поговорить!

– Ты кто? – с надеждой затрепетали его листки.

– Я – луч света, посланник из дальних миров, – ласково улыбнулся тот в ответ.

– А что ты принес? – недоуменно вопросил стебелек, выглянув из темноты.

Вместо ответа лучик забегал, запрыгал по его листикам, стебельку, закружился в неизреченном танце красоты и радости.

И такое тепло вошло в стебелек, что он позеленел от неудержимого чувства благодарности; весь мир, казалось, преобразился в одно мгновение – расцвел невиданными красками; все кругом прояснилось. Прояснился и он сам – стал таким ярким и звучным, что впервые задумался и не удержался от вопроса:

– А кто я такой, и зачем пришел в этот мир? Помню, еще вчера меня здесь не было, как вдруг я оказался среди этих трав, кустов и деревьев; меня разбудил ветер. Но кто я?

Он оглядел себя. Чувства били из него ключом молодости и силы.

– Ты подарил мне тепло и свет, любовь и надежду: благодаря тебе вся моя жизнь преобразилась. Но что я могу сделать для мира, как могу ему служить? Я хочу поделиться тем теплом и светом, той любовью и надеждой, которые ты мне подарил, которые вдохнул в меня!

Лучик задорно улыбнулся:

– Это – бесценный дар жизни, жемчужина, истинное сокровище! Неси его бережно и осторожно, не упускай возможности – и чудом будет полна твоя жизнь!

И он упорхнул. Умчался дальше, отраженный от свежей травки, от блестящей росы. В своей самоотверженности и самоотречении понесся он дальше, к другим росткам жизни, даря им тепло и любовь – весть дальних миров – до тех пор, пока не отдаст и последнюю каплю, став частью этого мира.

Стебелек смотрел ему вслед с благодарностью, что не знала границ: он познал одну из беспредельных тайн жизни.

Утро казалось таким долгим и нескончаемым: он узнал столько всего нового, поделился своей радостью и открытиями со всеми теми лучиками, что прилетали к нему из неведомого далека. Открытый миру, он перезнакомился и подружился со всеми теми ростками жизни, что окружали его. Даже зелено-игольчатые ели и высокие хмурые сосны покровительственно слали ему приветы. Его приняли в братство леса. Его окружали истинные друзья. Ушастые зайцы и прыгучие белки прибегали к нему: любовь покоряла все сердца.

Целая вечность, казалось, минула с его появления на свет.

Солнце в зените поливало его благодатью, и стебелек искренне тянулся к нему.

Лес стал для него родным домом. Он так и не узнал пока, откуда явился и зачем. Кого ни расспрашивал, никто не мог ответить. Но он не терял надежды – напротив, с тем большим рвением стремился он узнать ответ.

Дружно общался он с каким-то красненьким жучком, как вдруг почуял перемены: скоро его жизнь изменится! Громыхающие звуки доносились издалека, будто по лесу шагал великан. Звуки не стихали, но становились громче и как бы приближались.

Листки стебелька задрожали от предвкушения нового знакомства – ведь это была еще одна возможность узнать тайну и смысл своего появления в этом мире. Минуты ожидания показались невыносимыми. Не зная, что он не может сдвинуться с места, он искал того, кто шагал по лесу. И невозможное становилось возможным: стебелек приближался к нему! Вот сперва появилась крохотная, еле различимая светло-серая фигурка смутных очертаний. Но по мере приближения он все ясней различал того, к кому двигался. Значит, его поиски не были напрасными: вот кто поведает ему о тайне! То было не очень высокое существо – гораздо ниже, чем знакомые ели и сосны, хотя и гораздо больше, чем сам стебелек. Его стебли раздваивались где-то посередине и диковинно болтались. Но удивительней всего были его глаза – в них отражалось само сердце, и они горели каким-то неземным огнем.

Стебелек весь так и выпрямился в ожидании чуда. Невольно шептали его листки:

– Поведай мне о жизни! Дай ключ к познанию себя!

Существо озиралось, словно высматривая что-то на земле, среди зелени трав и старых веток, обломков былой молодости.

Наконец, его взгляд обратился на стебелек. Существо остановилось и в восхищении – это читалось в его глазах – потянулось к самому стеблю.

– О! Вот тебя-то я и искал! – эхо прокатилось по лесу.

Стебелек весь стал вниманием; соки побежали по его телу. Как вдруг что-то хрустнуло у самого основания, возле самой земли – там, где соприкасаясь с зеленью трав, он уходил в глубину матушки-природы. Что-то оборвалось, там, внизу. И стало каплями юной жизни орошать благодатную землю. В глазах помутилось, а мир, казалось, потерял свои строгие очертания и завращался, как тот смешной жучок, когда упал на землю лапками кверху. Небо и земля поменялись местами, а лес стал неузнаваемым из-за тряски – да и сам он тоже перевернулся.

Стебелек чувствовал, как что-то уходит из него, что-то покидает его. Но эта утрата была где-то далеко – перед разрешением вопроса о тайне его жизни все прочее отступало на второй план.

Он не помнил, сколько времени прошло, как долго он странствовал, а земля была пред очами. Только лучи солнца стали багровыми, как кровь, а земля вместо живой и отзывчивой, стала неумолимой, как камень, и холодной, как лед. Взор его потух.