Полночная разбойница

Однако слова Моргана оказались неожиданностью не только для Бэзила.

– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил у Моргана Джордж Флеминг.

– Мне стало известно, что Бэзил – сын Чарльза Болтона. Того самого, который участвовал в восстании якобитов в тысяча семьсот пятнадцатом году против Георга I. Возможно, именно поэтому он пошел еще на одно преступление – подстроил несчастный случай с коляской графа Крофтона. Но поскольку, как всегда, не смог довести дело до конца, он только искалечил человека, который вырастил его как родного сына.

Это было уже слишком даже для Дэниелы. В полном изнеможении, едва не теряя сознание, она прислонилась к стене за шкафом и закрыла глаза.

Бэзил не был сыном ее отца.

Он пытался убить графа!

Бэзил убил Уолтера Бригса!

Бэзил был изменником-якобитом!

Дэниела вновь открыла глаза и заглянула в щелку между шкафами.

– Боже! Спаси и помилуй! – воскликнул Джордж Флеминг, с ужасом и каким-то даже отвращением глядя на Бэзила. – Но как же он мог подстроить несчастный случай?

Морган пояснил:

– Ось графского экипажа оказалась подпилена, так что обязательно должна была сломаться на здешних лесных дорогах.

– Но зачем ему убивать графа? Ведь он и так прямой его наследник?

– В тот момент якобитскому движению срочно были нужны деньги. Как наследник, Бэзил получил бы доступ к состоянию графа Крофтона. Тогда ему не пришлось бы убивать Уолтера Бригса и обвинять его в краже. Именно Бэзил, а не Бригс, взял деньги и передал их своему настоящему отцу, Чарльзу Болтону, вместе с той суммой, которую пожертвовал его друг Флетчер. Тоже, как я думаю, не безвозмездно. За это, я почти уверен, Бэзил обещал ему руку своей сестры Дэниелы. Возможно, Бригс что-то заподозрил, он был умным и сметливым человеком. Так что у негодяев было много причин, чтобы его убить.

Флетчер при этих словах схватил со стола бутылку бренди и, не давая себе труда даже налить в рюмку, отпил прямо из горлышка. Затем со стуком поставил бутылку на место.

– Все это грязная клевета! Эти беспочвенные обвинения не стоят и выеденного яйца! У вас нет никаких доказательств! – Бэзил вскочил на ноги. – Я никогда не испытывал никаких симпатий к Стюартам. С какой стати мне давать деньги на их безумную затею! Мне и самому бы они пригодились!

– Верно. Вы делали это вовсе не из любви к Стюартам, а для того, чтобы получить власть. Ваш отец обещал вам, что за помощь Претенденту, в том случае, если бы заговор удался и Стюарт взошел на трон, вы бы получили титул герцога.

Затем Морган взглянул на злого, трясущегося от страха Флетчера и добавил:

– А что до вашего приятеля, так ему вы еще обещали и графский титул.

Флетчер издал нечто среднее между рычанием и стоном и, вновь схватив бутылку, отпил из горлышка.

Бэзил нагло усмехнулся.

– У вас богатое воображение, милорд. Вам бы романы писать, как мистеру Филдингу! Занятное было бы чтение!

Дэниела затаив дыхание смотрела на Моргана. У того сейчас был вид хищника, изготовившегося к прыжку.

– Все, что я сказал, – правда от первого до последнего слова!

– У вас нет доказательств!

– Вы в этом так уверены? А что вы скажете, если я сообщу вам, что в мои руки попал некий дневник, а также вот эти письма!

И Морган с видом фокусника вытащил из кармана кожаную тетрадь и пачку писем, перевязанную лентой.

При этом Бэзил смертельно побледнел, вскочил было на ноги, но, судорожно ухватившись за ручки кресла, почти упал обратно на сиденье.

– Очень увлекательное чтение, – между тем говорил Морган, демонстрируя всем присутствующим свою находку. – Ведь это дневник вашей матери, в котором она описывает свое горе и панику, когда ее любовник Болтон бежал из Англии, а она обнаружила, что беременна! Тогда она поспешно вышла замуж за благородного человека, который давно предлагал ей свою руку и сердце, и выдала своего незаконнорожденного ребенка за сына графа Крофтона! Как следует из этих записей, граф ни разу не заподозрил, что Бэзил не его сын!

Дэниела, сжавшись в комочек за шкафом, готова была провалиться сквозь землю. Ей было мучительно трудно выслушивать все это о своих родителях.

– Однако Бэзил знал, кто его настоящий отец, – продолжал Морган. – Его мать сказала ему об этом. И Бэзил всю свою жизнь поддерживал отношения со своим отцом. Они вели тайную переписку. И со временем отец убедил своего сына принять участие в заговоре против законного короля! Все это есть вот в этих письмах! – Морган постучал пачкой по ладони.

Бэзил понял, что полностью разоблачен.

– Моя мать всю жизнь любила только моего отца, а вовсе не того безвольного дурака, за которого ей пришлось выйти замуж! – с вызовом крикнул Бэзил.

– И это несмотря на то, что ваш отец бросил ее? – тихо спросил Морган.

– Да, даже несмотря на это! Мать понимала, что он сделал это не по своей воле! Ей была в тягость жизнь с Крофтоном! Она ненавидела его!

С этим Морган не стал спорить, ведь он сам прочитал откровения несчастной женщины, вынужденной жить с нелюбимым мужем.

– Я одного не пойму, – сказал он, обращаясь к Бэзилу, – почему, имея на руках столь явные и неоспоримые доказательства своей измены и своего незаконного происхождения, вы сразу же не уничтожили их?

– Вы... вы негодяй и бессердечный человек! Вам никогда не понять! – Бэзил теперь уже почти кричал. – Я знал своего отца только по письмам! Это все, что осталось у меня от единственных людей, которые любили меня! От единственных людей, которых любил и боготворил я! Впервые я встретил своего отца четыре месяца назад!

– И тогда же вы вместе убили ни в чем не повинного Уолтера Бригса? – тихо заметил Морган. Но Бэзил, казалось, его не слышал.

– А моя бедная мать! Я любил ее! Бог свидетель, как я любил ее! Мы были так близки! И я был счастлив, пока... пока проклятая Дэниела не отняла у нее жизнь!

Сколько бы раз ни слышала Дэниела обвинения своего брата в смерти их матери, каждый раз ее сердце мучительно сжималось от тоски и боли. А ведь она никогда не видела и не знала ее!

– Вы прекрасно понимаете, что Дэниела не виновата в смерти вашей матери! – сурово сказал Морган. – Только полный невежа и глупец может обвинять ни в чем не повинного ребенка!

Несмотря на всю боль, которую испытывала сейчас Дэниела, неожиданное заступничество Моргана наполнило ее сердце благодарностью.

– Вы сейчас говорите, как этот глупец Крофтон! – Лицо Бэзила, и так не слишком симпатичное, искривилось в отталкивающей презрительной гримасе.

– Неужели в вас нет ни капли благодарности к человеку, который вырастил вас как своего сына, и вы нисколько не раскаиваетесь в том, что сделали с ним?

– Нисколько! Да и с чего бы это? Он абсолютно не интересовался мной, да и своими собственными детьми! Только лошадьми да охотой. Честно говоря, я считаю вполне справедливым то, что теперь он лишен своих единственных удовольствий!

Джордж Флеминг, который с отвращением слушал весь этот бред, сказал возмущенно:

– Я начинаю думать, что виселица еще слишком мягкое наказание для тебя, Хоутон.

– Говорил я тебе, – простонал из своего кресла Флетчер, – чтобы ты не приглашал Парнелла в Гринмонт! Я знал, что это принесет нам одни неприятности. Жаль, что ты меня не послушал.

Бэзил злобно сверкнул глазами на Моргана.