Чайная роза

– Я не собиралась никого поражать, – вздохнула Чайна, снова устроившись у него на плече. Она вспомнила девушку, которую видела в модной лавке мадам Рошель, с рыжими волосами, соблазнительной фигурой и смазливым личиком… – Она была очень молода, да?

– Бесс? Наверное. Я никогда не интересовался ее возрастом, а она вообще не говорила об этом. На Грейси-стрит женщины быстро взрослеют. Им недоступна такая роскошь, как детство.

– Как ты познакомился с ней?

– А как мужчина знакомится со шлюхой? – огрызнулся Джастин и тут же пожалел об этом. Вздохнув, он крепче обнял Чайну. – Это произошло три-четыре года назад. Плавание выдалось на редкость тяжелым, нас преследовали штормы и прочие бедствия. Двое моих людей упали за борт, третий умирал от пневмонии. По прибытии в порт я направился прямиком в гостиницу, напился вдрызг и пьянствовал две недели. Когда я вышел из запоя, то обнаружил рядом Бесс. Не знаю, откуда она взялась, долго ли присматривала за мной, но она осталась… Кстати, говорить с мужчиной о другой женщине, лежа в его объятиях, – тоже дурной тон.

– А где Рейналф встретился с ней? – не отставала Чайна. – Определенно не на светском приеме и не в клубе, который он посещает. И я не могу себе представить, чтобы он зашел в «Кабанью голову».

– Он постоянный клиент заведения на Монтмейер-лейн, если тебе так уж необходимо это знать. Там он ее и встретил.

Чайна недоуменно нахмурилась.

– В борделе, – коротко пояснил Джастин.

– О!

– Заведение принадлежит особе, которая годами поставляла Рейналфу женщин. Собственно, он помог ей начать дело. Одолжил деньги, когда она в них нуждалась, в обмен на право выбирать лучших. Эммелин постоянно рыщет, в том числе и в трущобах, в поисках особых талантов и необычных услуг. Бесс обладала исключительными данными, сулившими немалые выгоды. Для Эммелин этого вполне достаточно.

– Ты хочешь сказать, что она не удосужилась выяснить, где Бесси жила и с кем общалась?

– Скорее всего.

– Значит, ты не думаешь, что она как-то причастна к убийству?

Джастин прищурился:

– Нет.

Чайна снова откинулась на его плечо. Кто-то знал, что погибшая девушка была знакома с Рейналфом Кроссом и Джейсоном Сэвиджем. И был уверен, что она не знает Джастина Кросса в лицо. Понятно, что капитан Сэвидж не мог представить ее Джастину, и большинство матросов с «Реюниона» знали об этом. В то же время, будучи любовницей сэра Рейналфа, она могла легко поверить, что незнакомец прислан его братом…

Версии и предположения были настолько шокирующими, что становилось страшно. И непричастность владелицы борделя едва ли упрощала ситуацию.

Это мог быть любой член команды, затаивший зло на капитана. Или кто-то из завсегдатаев «Кабаньей головы», случайно узнавший о двойной жизни Джастина. Или один из врагов сэра Рейналфа, желавший уничтожить репутацию Кроссов. Для политических амбиций сэра Рейналфа наличие любовницы не представляло угрозы – в аристократических кругах это было обычным явлением, – но любовница, забитая до смерти из ревности его братом, – совсем другое дело!

Существовала еще одна возможность, слишком ужасная, чтобы даже размышлять на эту тему: сэр Рейналф мог каким-то образом узнать о Бесси и Джейсоне Сэвидже.

– И чтобы Бесс убили за это? – усомнился Джастин, когда Чайна объяснила, чем вызвана пронзившая ее дрожь. – Вряд ли.

– Ты сказал однажды, что он склонен к насилию.

– Да, но он никогда не стал бы позорить собственное имя. Если помнишь, он обещал награду. Он проделал бы все потихоньку, постаравшись вначале убрать меня.

– Родного брата? Свою плоть и кровь? – Потрясенная чудовищностью подобного предположения, Чайна вспомнила выражение лица сэра Рейналфа, когда он приказал Джастину убираться из Брейдон-Холла. – Не может быть, чтобы он настолько ненавидел тебя.

– Ты будешь удивлена, узнав, насколько члены нашей семьи ненавидят друг друга.

– Но не настолько же, чтобы убить? – Она села на постели. – Споры, интриги, стычки, даже тот факт, что тебя изгнали из дома, – это я могу понять. Но убить?

– Кто знает, на что способна ненависть?! Как, по-твоему, знатные фамилии испокон веков избавлялись от своих неугодных членов? Сильные убивали слабых, называя это семейным долгом. Конечно, теперь мы стали более цивилизованными. Общество не одобряет открытой расправы с родственниками, даже если они позорят доброе имя семьи. И тем не менее это случается. Рейналф спит и видит, как бы покончить со мной и Юджином. В свою очередь, Юджин отказался бы от выпивки на всю оставшуюся жизнь, лишь бы лишить Рейналфа власти и уничтожить меня. Но он слишком труслив, чтобы предпринять что-либо самому. Вместо этого он пытается стравить нас с Рейналфом, чтобы мы выполнили за него всю грязную работу. Между прочим, это он сказал мне, что Рейналф завел себе любовницу и кто она такая, хотя одному Богу известно, как он это узнал.

– Но если у него были сведения о Бесси, то…

– Возможно, он знает и обо мне? – Джастин покачал головой: – Нет, я готов поспорить на свою жизнь, что ему ничего не известно. Уверяю тебя, я прокрутил в уме сотню вариантов, пытаясь докопаться до правды, но, увы, безрезультатно. Если бы Юджин заподозрил, что Джейсон Сэвидж – это я, он тут же помчался бы к Рейналфу, чтобы насладиться зрелищем пролившейся крови. Кроме того, меня настораживает одна вещь, сказанная Бесси, когда ее доставили в больницу. По ее словам, мерзавца, побывавшего у нее прошлым вечером, прислал Джей. Если за этим стоит Юджин либо кто-то другой, пытающийся уничтожить Рейналфа через меня, к чему впутывать сюда Джейсона Сэвиджа?

Чайна вздохнула, когда еще одна версия растаяла в воздухе.

– Учитывая все это, – задумчиво произнес Джастин, – приходится удивляться, что мне удалось та к долго протянуть в этой семейке. Рейналф просто помешан на том, чтобы вернуть семейному имени былое величие. Ради этого он готов забыть, что был еще один Кросс, избравший морское поприще.

– Еще один?

– Да. У меня наследственная тяга к морю. Сэр Энтони Кросс был адмиралом флота ее величества. Он вышел в отставку, после того как потерял руку в 1812 году.

– О! – Чайна вспомнила портрет в галерее: военный мундир, ордена.

– К сожалению, я не могу похвастаться репутацией кораблей, на которых мне приходилось плавать.

– Потому что команда «Реюниона» занималась работорговлей?

– Отчасти, – натянуто отозвался Джастин. – Хотя я готов поклясться чем угодно, что за последние шесть лет мы перевозили только законный груз.

– Тогда почему ты не борешься со слухами, которые ходят о твоем судне? Почему позволяешь, чтобы тебя и команду обвиняли в работорговле?

– Потому что работорговцы являются париями, моя прелесть. Прокаженными. Они приходят и уходят, когда пожелают. Никто не решается подойти к ним слишком близко из опасения замараться. На данном этапе меня это устраивает.

– Почему?

– Твой отец вырастил чересчур любопытную дочь, – раздраженно заметил Джастин. – Неужели никто не объяснил тебе, насколько женщина выигрывает в глазах мужчин, когда помалкивает и позволяет собой любоваться?

– Ты снова пытаешься уйти от ответа.

– Тебе незачем это знать.

– Потому что тебе не хочется говорить, что «Реюнион» когда-то был «Скорпионом»?

Последовала короткая пауза.

– Откуда ты это знаешь?

– Мистер Бейтс рассказал. После того как я догадалась, что это твой корабль. Видимо, он считал нужным объяснить, как получилось, что ты взял себе имя Джейсона Сэвиджа.

– Мистер Бейтс слишком много болтает, – уронил Джастин. – Что еще он рассказал тебе?

– Немного. Во всяком случае, он так и не объяснил, что тобой движет. Что заставляет тебя возвращаться в порт, где тебя ничего не ждет, кроме презрения и враждебности.

– Он упомянул про «Орион»?

– Коротко. Сказал только, что «Орион» столкнулся с «Реюнионом» – точнее, «Скорпионом» – и затонул.