Чайная роза

– В соответствии с заключением флотского трибунала это не было случайным столкновением. Происшествие было квалифицировано как «беспрецедентный акт убийства, имевший место в открытом море».

– То есть «Орион» был потоплен преднамеренно?

– Таков вердикт суда. Капитан «Скорпиона» был признан виновным и приговорен к пожизненному заключению. Впрочем, тут они просчитались. Спустя несколько месяцев он умер в тюрьме от чахотки.

– Но это несправедливо! Мистер Бейтс сказал, что в ту ночь был шторм, однако следствие не учло этот и другие факты, когда выяснилось, что «Скорпион» перевозил рабов.

– И это правда. К сожалению или к счастью, в зависимости от точки зрения, меня не интересуют простые ответы. Чертовски просто настроить общественное мнение против капитана и команды на основании того, что они везли горстку черных невольников. Проще, чем пытаться выяснить, почему на борту «Ориона», направлявшегося во Францию, оказалась дюжина весьма уважаемых и влиятельных людей.

– Во Францию? – изумилась Чайна. – Они сочувствовали бонапартистам?

– Проклятие! – выругался Джастин с мрачной гримасой. – Ты слишком сообразительна для женщины. Это действует на нервы.

– Но это правда? Англичане, находившиеся на борту «Ориона», работали на Бонапарта?

Помолчав, он вздохнул:

– Да. Причем это были не просто богатые англичане, а члены правительства и крупные финансисты. Доверенные люди, имевшие доступ к планам Веллингтона, знавшие его стратегию и слабые места. Не говоря уже о переписке с прусским командованием, из которой следовало, что наши союзники не горят желанием воевать. Веллингтону пришлось чертовски туго в Бельгии – я был там и могу это подтвердить. Пруссаки тянули и откладывали до последней минуты, прежде чем бросить свою армию на поддержку объединенного фронта. Знай Бонапарт заранее, что между союзниками существуют разногласия, возможно, сегодня Англия и вся Европа жили бы под французским флагом. Мы были на волоске от этого.

– Понятно. – Чайна лежала, скрестив руки на груди Джастина и положив на них подбородок. – Как ты узнал об этом? И почему это никого больше не заинтересовало? Те, кто вел расследование, должны были обратить внимание на список пассажиров «Ориона». И что пункт их назначения находится во Франции.

– В судовой декларации значилось, что корабль следует в Лиссабон. А что касается списка пассажиров, то его просто не оказалось.

– В таком случае как же ты узнал? – снова спросила она.

Он удручающе вздохнул.

– Потому что среди тех, кто находился на борту, был сэр Энтони Кросс.

Чайна резко вскинула голову:

– Твой отец?

– Да.

– Он был… бонапартистом?

– Можешь не стесняться в выражениях. Он был изменником. Хотя, видит Бог, у меня до сих пор это не укладывается в голове.

– Ты не веришь этому?

– Дело не в том, верю я или нет. Существуют неопровержимые факты. Он был на борту. Он вел дневник, где фиксировал все свои действия, – довольно неосторожно с его стороны, но, полагаю, он делал это для собственной безопасности. Должно быть, он не сомневался, что в один прекрасный день вернется назад с армией завоевателей. Он оставил копии писем, которые вез во Францию, чтобы доказать свою лояльность, и документы, содержащие сведения о военно-морских силах Англии, о размещении сухопутных войск, о наклонностях и привычках высших офицеров. Короче говоря, все, что требовалось французам, чтобы нанести поражение Веллингтону задолго до Ватерлоо. – Джастин выдержал паузу, затем продолжил: – Кроме того, обнаружились бумаги, подтверждающие ликвидацию собственности Кроссов. Он продал все, за исключением Брейдон-Холла, что вызвало бы подозрения. Рейн был потрясен, когда ознакомился с состоянием доставшегося ему наследства. У него не было ничего, помимо средств, заработанных им лично в качестве хирурга. Труд докторов, – сухо подытожил он, – оплачивается немногим лучше, чем военных.

– И все же это произошло, – Чайна задумалась, подсчитывая, – одиннадцать лет назад. Ты сказал, что твоей первой мыслью было, что он наконец-то нашел себе богатую невесту. Почему он не сделал этого раньше?

– Будь я проклят, если знаю ответ на этот вопрос, – сказал он, нисколько не удовлетворив ее любопытство. Задумчиво хмурясь, Чайна снова положила подбородок на скрещенные руки.

– Юджин тоже не женился, – заметила она.

– Как и я. Чем дальше, тем интереснее, ты не находишь? – Видя, что она не разделяет его шутливого настроя, он добавил: – Не знаю, что останавливает братьев, но в моем случае это стойкое отвращение к домашнему очагу. В моем незабываемом детстве не было ничего, что вдохновило бы меня на брак, да и никакой тяги к кучке кирпичей и клочку собственной земли у меня нет. – Джастин помолчал, наблюдая за румянцем, медленно проступившим на щеках Чайны. – Надеюсь, ты не рассчитывала, что в конечном счете я поступлю как честный человек?

Единственным ответом Чайны явился еще более густой румянец.

– Я не давал таких обещаний, – тихо произнес он.

– Знаю.

– Я дорожу своей свободой. Ты вольна разделить ее со мной при условии, что не станешь требовать большего.

– Не стану, – прошептала она.

– Даже если твой живот округлится, а характер испортится?

Чайна напряглась и повторила:

– Я не стану требовать большего.

Джастин поцеловал ее. Затем поцеловал снова, настойчивее, пока не почувствовал, что она расслабилась в его объятиях.

– Рейналф – еще больший дурак, чем я думал, – промолвил он. – Наверное, это судьба, что я спас тебя от него. Рейн слишком ослеплен жадностью и амбициями, чтобы ценить простые радости жизни. Не то чтобы я считал тебя простушкой. Отнюдь. Порой даже мой блестящий ум пасует перед твоими сложными умозаключениями.

– Блестящий? – переспросила она с явной иронией.

– Конечно. Разве ты не заметила?

– Скорее опасный. И уж точно неуравновешенный. Но «блестящий»?

Джастин усмехнулся:

– Ты забыла сказать – страстный. – Его руки скользнули по ее атласной спине. – Причем настолько, что, боюсь, этот разговор скоро подойдет к концу.

– Но… но ты сказал, – она заерзала в его объятиях, – что сведения об «Орионе» так и не стали достоянием гласности.

– Конечно. Разве можно упрекнуть трибунал за желание утаить от общества, что ведущие деятели страны оказались изменниками? Да еще в тот момент, когда мораль находится на грани гибели?

– Да, но, с другой стороны, если команду твоего корабля обвинили в преступлении, не имея на то веских оснований, разве ты не хочешь, чтобы все факты вышли наружу, невзирая на последствия? Что сказал капитан «Скорпиона» в свою защиту?

– Ничего.

– Ничего? Будучи невиновным, он безропотно позволил приговорить себя к пожизненному заключению? – Не дождавшись от Джастина ответа, она снова устроилась на его груди. – Но почему? Почему… – Ее глаза внезапно округлились, а рот приоткрылся. – Рейналф! Он заявил вчера, будто ты шантажируешь его! В этом все дело, да? Кто-то шантажирует сэра Рейналфа из-за твоего отца?

– Похоже на то.

– И теперь ты пытаешься выяснить, кто это? Джастин насмешливо улыбнулся:

– Я не настолько благороден. Мне плевать, даже если шантажист снимет с Рейналфа последние штаны. Я ввязался в это дело не для того, чтобы спасти его шкуру или его драгоценную репутацию.

– Тогда зачем?