Савелиса

– Можно, но ненужно.

– Интересная позиция.

На влажной от ночного дождя тропинке неизвестно откуда появились следы от кирзовых сапог.

– Посмотри следы чьи-то.

Я повернулся к Владимиру.

– А ты думал, что ты один тут ходишь?

След по сырой тропинке повел их в лес. Других следов на тропинке не было.

– Охотник. – С уверенностью заявил Владимир.

Неизвестный пришел из леса и ушел обратно в лес…

В мокром, в блестящем от влажных листьев, насквозь просвеченном солнцем лесу, Владимир перестал спорить. Он увлекся преследованием человека, который шел до них. Тропинка и следы на ней привели их к глубокому, заросшему густым кустарником и высокой травой оврагу.

Выбрав не очень крутое и не очень заросшее место на склоне, тропинка спускалась в овраг и исчезала там, внизу, уходила куда-то совсем глубоко, на самое дно оврага, в густую черноту, которую прикрывал зеленый кустарник. Человек, который шел впереди, шел через эту черноту, шел с трудом, скользя и сползая вниз по размокшему от дождя склону. Обратно же через овраг он не возвращался. Тропинка терялась в зеленой траве, росшей над краем оврага. След тоже исчез, как и тропинка, но в овражке переливаясь всеми цветами радуги, весело журчал ручеек. Чуть дальше они увидели ровную бирюзовую гладь озера, а под горой старую, покосившуюся бревенчатую избу, и мельницу.

– Ух-ты. Красота-то, какая. Нашли мы мельницу, а я думал старуха обманула, про кротчайший путь, – прошептал Владимир.

– Красивое место, – согласился я.

– Вот, если бы я был хозяином, я бы тоже вернулся и потребовал сию красоту обратно в личное пользование. Представляешь, какой можно здесь дом отгрохать?

– Представляю, сколько это сейчас может стоить.

– Верно, говоришь друг.

– Нормальная девка, раз решила здесь бизнес открыть. Кругом деревни, сеют хлеб. Мельница на деревне и через сто лет нужна будет. А если ее оснастить современным оборудованием и по – более…

– Я с тобой вполне согласен, а местные завидуют, может председатель решил к

своим рукам прибрать и вот и мутят воду.

– Слушай, ты уж и статью написал, я погляжу, – веселые глаза Владимира искрились задором.

– Пошли поближе поглядим.

Стараясь не шуметь, они пошли к мельнице. Это было небольшое дощатое здание, построенное прямо около водопада. Водный поток вращал большое деревянное колесо, которое, в свою очередь, приводило в движение гранитные мельничные жернова. Сзади стена мельницы была разрушена. Но постройка еще была крепкой. В самом центре мельницы находились два огромных гранитных жернова, заполнявших почти все пространство зала. Жернова вращались очень медленно. Подойдя ближе к мельнице, вернее к разрушенной стене друзья заметили девушку. Она шла медленным ритмичным шагом, неся длинную лестницу на левом плече, а правой рукой опершись о бедро, чтобы сохранить равновесие. Она была очень хороша. Среднего роста, с темными, как шоколад, волосами, в джинсовых брючках чуть ниже колен, со стройными лодыжками. Светлая майка мягко облегала ее молодую, упругую грудь.

Девушка поставила лестницу и подошла к жерновам. Бросила горсть пшеницы.

Рядом с резервуаром с водой стоял молодой парень, энергично жестикулируя, что-то объяснял девушке. Из-за шума водопада не было слышно, о чем они говорят. Кажется, девушка, и парень о чем-то спорили. Или ссорились.

– Пойдем, подойдем ближе, – увлекая меня за рукав, прошептал Владимир.

Я не сопротивлялся. Мы подошли к разрушенной стене

Оба спорщика выглядели очень разозленными. Постепенно они перешли на крик. Парень попытался обнять девушку, но она оттолкнула его. Парень отступил назад и оступился. С громким плеском он упал в воду. Парень отчаянно размахивал руками, открывая рот в безмолвном крике. Лопасти ударили его, как куклу. Лицо исчезло, но через несколько минут он опять показался на поверхности воды и снова лопасть ударила парня, но уже по плечу.

Мы перемахнули через бревна и подбежали к девушке. Она схватила веревку и кинула ее в воду. Парень снова показался на поверхности, мы закричали, предупреждая его об опасности, но зря, он не смог увернуться от удара. Увидев веревку, парень изловчился и схватил конец веревки, но очередной удар пришелся прямо по рукам. Вода окрасилась в розовый цвет.

– Остановите жернова, – закричал Владимир.

– Нельзя. Их нельзя остановить, только, разве, воду отвести, – прокричала девушка.

– Черт побери.

Выхватив у девушки веревку я бросил ее утопающему, он смог ухватиться за нее.

Я стал осторожно вытаскивать парня из воды. Мои мускулы напряглись, и тут мне на помощь пришел Владимир. В нужный момент он перехватил парня, рискуя сам свалиться в омут – вытащил парня и положил на пол.

Девушка подошла к молодому человеку и встала на колени.

– Он жив?

– Игорь, – прошептала она. – Ты меня слышишь?

Он не отвечал.

«Помогите же ему!»

Владимир, не теряя времени, отстранил девушку и стал делать искусственное дыхание парню. Тот кашлял и плевался, кожа его на глазах синела, кровь окрасила рубашку в бурый цвет.

Я стоял весь вспотевший, горло перехватило от ужаса. Страх накатывал волнами, парализуя сознание. Парень открыл глаза и смотрел умоляюще, почему-то на меня. Лицо и руки несчастного были покрыты синяками и ссадинами, по лицу сочилась кровь.

Плохо соображая, я вытащил сотовый, пытаясь сообразить, куда же звонить. Девушка с силой вырвала телефон и с трясущимися руками начала набирать номер.

Через пол часа приехали врачи и милиция.

Глава 4

Участковый

Андрея воспитывала бабка, но не потому, что не было родителей, нет, а потому, что родители жили в городе в маленькой квартире, а ребенок был лишним. Отец и мать приезжали в гости достаточно часто, но в воспитании не принимали особого участия.

Рос Андрей непогодам здоровым, плечистым увальнем, ходил, чуть шаркая ногами и с вечно чуть спущенными штанами. Любил задираться со старшими. С грехом пополам закончил сельскую школу, поработал немного в селе, не понравилось, но тут подошел срок в армию. Там он быстро освоился, даже успел в горячих точках повоевать, дослужился до старшего сержанта, оставили на сверхсрочную контрактную службу. Но что-то не заладилось, то ли с начальством, что не поделил, то ли с подчиненными – вернулся «на гражданку».

Месяц пил беспробудно. Уже все друзья разбежались, а он нет, к старикам пойдет, возьмет бутылку и опять в запой. Бабка уж и родителям позвонила, мол примите меры, но тем некогда, да и вырос сынок… Проснулся однажды в полдень Андрюша на чужом сеновале и стал размышлять «за жизнь». Куды податься?

Действительно, куда податься?

С колхозом было все ясно – разворовали колхоз. Камня на камне не оставили. Зарплату годами не платят. Махнуть в город? Тоже не сахар. Квартиру сними – деньги, еда – и молодой погулять охота. Да и зарплата не бог весть, какая, а работать везде надо. «Счас везде за дисциплину взялись…» Оставалась, правда, милиция. Ему уже намекали в военкомате. Бурханыча, их участкового, перед самым Андреевым приходом из армии, проводили на пенсию, а на его место желающих в деревне мало. Наездами бывает соседский участковый, но тож разве работа…

Подумал Андрей, подумал и решил согласиться. Работа не пыльная сиди, да старых бабок вопросы решай, кто в чей огород залез.