Найди Наохама

– Ты знаешь все, что знаю я, – ответила Ася. – Сейчас мы просто ждем. Не от меня зависит, когда мудрец примет нас.

– И сколько еще мы будем «просто ждать»? – нервно воскликнула Света.

– Будем ждать, пока он нас не примет.

Ася обулась и направилась к выходу.

– Хватит разговаривать со мной, как с ребенком! «Будем ждать, пока не примет». Что это за ответ? Я спрашиваю, какой у тебя план, а ты отмахиваешься от меня. Я что, совсем тупая, по-твоему?

Ася покачала головой и начала спускаться по лестнице. Заброшенная хижина, их временное пристанище, стояла на высоких балках посреди джунглей. Чтобы попасть в нее, нужно подняться по приставной лестнице, скрученной из веток и лиан. Настоящий дом на дереве, мечта любого мальчишки!

Это место располагалось ближе всего к жилищу Наохама. С тех пор, как Ася нашла его, прошел уже почти месяц. Со стороны ее внезапное знание о том, где искать Наохама, выглядело чудом. Ася и сама подумала было, что в смертельной агонии ее посетило прозрение, и образ острова с характерным мысом появился в ее сознании из ниоткуда. Но потом она нашла более прозаичное объяснение.

Ася вспомнила, что во время своей болезни приходила в сознание несколько раз. Первые попытки очнуться были слишком кратковременными, чтобы их успели заметить, и она помнила их как ослепительные вспышки белого света – не потустороннего, к которому тянутся умирающие души, а холодной больничной люминесценции. Но однажды она пришла в себя аж на несколько минут. В палате было тихо, рядом сидел Дима. Он спал. На прикроватной тумбочке кто-то аккуратно разложил телефоны: Димин и Асин.

Она чувствовала себя сильной и здоровой. Должно быть, действовало какое-то лекарство. Ася ясно соображала и сразу вспомнила, что Дима – убийца, держит ее рядом с собой силой для того, чтобы найти Наохама. Она проснулась на редкость удачно! Ася решила сообщить Саше, что она в беде. Лучше, чем журналистка, ее бы сейчас никто не смог понять. Ведь только Саша была в курсе про Уткина и могла Асю вызволить. Если, конечно, Дима оставил девушку в живых.

Ася осторожно взяла свой телефон и увидела сообщение.

Это был ответ Аута. Монах подробно описывал остров, на котором живет Наохам, в том числе и запоминающийся скалистый мыс. Именно на вершине этой скалы и живет мудрец, уверял Аут. Ася трижды прочла сообщение и стерла его. Побоялась, что Дима доберется до Наохама без нее и причинит ему вред. Почему-то Ася думала, что Дима так рвется к старцу, чтобы убить его. Должно быть, все еще действовали лекарства.

Дима зашевелился, и Ася поспешила вернуть телефон на место. Она притворилась спящей, повторяя в уме только что прочитанные строки. Сама не заметила, как уснула, – и проспала еще два дня.

Проснувшись, Ася имела в памяти фотографически четкий образ острова со скалистым мысом. И точно знала, что именно там живет Наохам. Позже, поняв природу своего озарения, она не стала раскрывать карты ни Диме, ни Свете. Они смотрели на нее, как на святую, и ей не хотелось разочаровывать их. К тому же, после того случая Асино слово стало решающим в любом споре.

Каждый день Ася приходила к дверям мудреца, но его помощница, пожилая азиатка, лишь молча качала головой: нет его, приходи завтра.

Сначала Ася действительно думала, что мудрец в отъезде. Но судя по тому, как многозначительно говорилось о нем: не «уехал», а «его здесь нет», – Ася понимала, что Наохам мог сейчас быть как на соседнем острове, так и в соседней вселенной. Казалось, никто на белом свете не знает, где он странствует и вернется ли. Лезть с расспросами, требовать гарантий, четких сроков и обещаний было неуместно.

Ася это чувствовала, поэтому ей был открыт путь хотя бы к дверям жилища мудреца. Зато Света, со всей европейской напористостью, в лучших традициях русской бесцеремонности требовала ответов. Когда появится? Где он? Не можем ли мы поехать туда, где он сейчас находится? Почему нет? Как с ним связаться? Двадцать первый век на дворе, мобильные есть в любом захолустье. Дайте номер. Я могу заплатить. Не нужны деньги? Так мы отработаем. И кивала на молчаливую Асю.

Но здесь ее напор не имел никакой власти. Азиатка только махала рукой в сторону джунглей. Мол, шла бы ты отсюда. Много вас таких настойчивых. И усмехалась мудро.

А настойчивые действительно были. Неподалеку примостились три палатки, да одна чернокожая женщина часто встречалась Асе по дороге к Наохаму. Наверняка были и другие. И любой из них мог задать тот самый последний вопрос, после которого остальным придется уйти ни с чем.

Через лес Ася вышла на дорогу. Направо крутой подъем – путь к Наохаму. Налево – долгий спуск к морю, на берегу которого расположился поселок. Там можно купить лепешки, фрукты и вареный рис, а также набрать питьевой воды. В джунглях было много банановых деревьев, но за проведенное здесь время Ася и Света уже полностью обобрали их. Кокосы не пришлись им по душе, а плоды незнакомых растений Ася предпочитала не есть.

Ближайший супермаркет находился на соседнем острове Носи Ину. Оттуда же можно было позвонить: мобильная связь почти не работала, и нужно было либо заказывать звонок по стационарному телефону, либо взбираться по специально высеченным ступенькам на гору и оттуда пытаться поймать слабый сигнал.

Лодки на Носи Ину ходили два-три раза в неделю: рыбаки отвозили свой улов, чтобы продать на рынок. Попасть на борт было настоящей удачей. Редко находилось местечко для пассажира, да и побаивались моряки перегружать свои ветхие суденышки.

Ася завела было переговоры с одним сморщенным рыбаком насчет аренды его катера. Предлагала солидную оплату за час, но тот не соглашался: то ли не понимал, чего от него хотят, то ли боялся лишиться лодки и потерять свой единственный способ заработка. Слова «залог» он не знал, а может, просто вредничал, не хотел уступить чужачке.

Увы, местным жителям Ася не внушала доверия. Только дети иногда улыбались ей, тыкали пальцем и тараторили что-то на малагасийском. Ася не понимала местный язык, ведь ей негде было взять источник: никто не переводил ей эту речь, и ее мозгу не за что было зацепиться, чтобы выучить хоть несколько слов. Она вслушивалась в беседу местных людей, но не могла разобрать даже, где тут приветствие, где «спасибо».

Поэтому Ася общалась лишь с горсткой людей, кое-как знавших французский.

Оказавшись в изоляции, Ася чувствовала себя комфортно, и только Света действовала на нервы, требуя бытового комфорта, привычных продуктов и ясного будущего. Ася безмерно устала от нытья подруги. Слушая эти претензии, Ася каждый день мысленно просила прощения у всех мужчин, которым в свое время, что называется, выносила мозг. Наверняка все мужчины – родственники ангелов, размышляла она под привычный Светкин бубнеж. Иначе как объяснить, что их пилят, грузят, допрашивают – а они все терпят?

Кроме того, Ася подозревала, что двери Наохама закрыты, пока Света на острове. Ей казалось, что нетерпеливой москвичке тут не место, и весь остров чувствует это так же, как чувствует она. Но отправить Свету домой не было возможности. Ведь для этого нужно не только найти лодку и уговорить подругу уехать, но и отправиться вместе с ней на Мадагаскар, устроить отъезд. А затем проделать обратный путь с риском снова упустить Наохама.

Ася пошуршала в кустах и вытащила ржавый велосипед. Конечно, в жару да по плохой дороге ездить на нем было трудно, но все легче, чем полчаса идти пешком, отмахиваясь от мошкары и рискуя наступить на змею. Она вытащила из колеса ветку и поехала, виляя, направо, в гору.

Глава 37

Вообще Света была отличной подругой. В свои тридцать с небольшим она сохранила остатки авантюризма и чувства юмора. Правда, с годами она все больше зацикливалась на себе, считала себя центром мира, и границы этого мира сужались с каждым днем. Свету интересовали лишь вещи, имевшие непосредственное отношение к ней самой. Любое событие рассматривалось под углом возможной выгоды.

Она не была жадной или эгоистичной. Не шла по головам, сметая все на пути к своей цели. Просто на большинство вопросов Свете было наплевать. Просторы Галактики, проблемы экологии, финансовый кризис, человеческие пороки – все виделось ей скучной абстракцией, пока не входило в узкое пространство ее мирка.

Даже причитая в больнице об Асиной болезни, во главу угла Света ставила свои переживания. На Мадагаскар ее привело чувство вины, а не забота о здоровье подруги.

Точно так же отнеслась она и к Диме. Женское любопытство заставило ее сунуть нос в отношения этого мужчины с Асей, но в глубине души Свете было совершенно неважно, что связывает Уткина и ее подругу. Лишь услышав о том, что Дима тоже занимается поисками Наохама, Света вновь проявила к нему интерес. Она попыталась сделать его инструментом решения проблемы. Света уже не могла бросить Асю на Мадагаскаре и улететь в Россию, но и разделить с подругой тяготы пути была тоже не готова. На острове было так жарко, липко, грязно!

Уткин прекрасно подходил на роль искателя Наохама. Не теряя лица, подруги могли бы переложить на его мощные плечи свою важную миссию и вернуться в комфортную Москву. Свете больше не хотелось никаких рецептов счастья. То, что раньше выглядело таким важным, сейчас, спустя несколько месяцев, списывалось на последствия нервного срыва. Света уже оправилась после развода, а попытка суицида взбодрила ее. После нескольких дней депрессии она вновь разглядела все краски мира. Друзья так заботились о ней, устраивали веселые поездки, вкусно кормили в красивых ресторанах, что жизнь перестала казаться унылой чередой серых дней.

Света легко вычеркнула из своей жизни темные времена и радостно окунулась в беззаботную и свободную жизнь разведенной, но еще молодой и довольно обеспеченной женщины. Единственным омрачающим фактором была Ася. Выполняя давнюю Светину просьбу, она все еще странствовала по миру в поисках уже никому не нужного мудреца, попутно ломая свою жизнь. Инга рассказала о последнем телефонном разговоре, о том, какой странной становится Ася и как губительно отражается на ней это путешествие.

Когда Дима сообщил об Асиной болезни, Света решила лететь на выручку. Это был отличный повод забрать Асю домой и прекратить наконец ее саморазрушение.

Но Ася не собиралась возвращаться. В своих предсмертных снах она увидела остров с домом Наохама и твердо вознамерилась довести дело до конца. Она заразила уверенностью в успехе и Свету, и Диму. Втроем они быстро вычислили нужный остров, поднялись на гору и нашли жилище мудреца.

Цель была так близко, но летели недели, а с мудрецом ни Ася, ни Света так и не повидались.

Дима не оставлял Асю ни на минуту. Света игриво выспрашивала у подруги, что за такие трепетные отношения сложились у нее с Уткиным, но Ася отмалчивалась, а Света не давила. Этот вопрос, как и многое другое, ее сильно не интересовал.

Дима помог устроиться в хижине: подлатал дыры в крыше, наладил душ и туалет. Он договорился с рыбаками, и те привозили с других островов продукты и необходимые вещи. Местные предпочитали иметь дело с мужчиной, а на Асю со Светой даже не смотрели.

В первое время троица устраивала вечерние посиделки с вином на террасе своего тропического домика. Осознание почти достигнутой цели окрыляло. Света и Дима не могли дождаться дня, когда их наконец пустят к Наохаму. Они наперебой фантазировали о встрече с мудрецом и предвкушали скорое возвращение к цивилизации.

Ася же, наоборот, становилась все более молчаливой. Ей явно не хотелось, чтобы ее приключения закончились. Она рано вставала и уходила в лес, возвращаясь лишь с наступлением сильной жары. Первые дни Дима сопровождал ее, но потом стал все чаще оставаться в доме.

– Бродит среди колючек, – жаловался он Свете, – И молчит. Или устроится на пригорке, уткнется взглядом в какую-нибудь травинку и сидит часами.

Света обычно просыпалась позже всех. Она выходила на душную террасу, сонным взглядом окидывая джунгли и морщась от голосящих цикад. Жечь костры было слишком жарко, и воду грели на солнце. К Светиному пробуждению, как правило, уже был готов теплый чай.

К Наохаму обычно ходили вечером. Сначала втроем, затем Света стала пропускать визиты, ссылаясь то на духоту, то на недомогание. Ей жутко надоели эти походы: кому понравится полчаса брести в гору, чтобы получить очередной отказ?

Дима оказался более стойким. Они с Асей словно соревновались, кто попадет к мудрецу первым. Поэтому каждый вечер они вдвоем уходили к мудрецу. И каждый вечер возвращались, усталые, ни с чем.

Сначала Дима Свете понравился. Он шутил, не унывал и смотрел на мир позитивно. Но с каждым днем его оптимизм угасал, и Дима казался все более раздраженным.

– Неделя прошла, может, поищем место, где прячется Наохам? – нервно спрашивал он Асю. – Дом его ты, конечно, нашла, но что в этом толку, если самого старца тут не бывает?

– Надо надавить на бабку, – лихорадочно приговаривал он спустя еще неделю. – Полмесяца в трубу, а Наохам ни разу не появлялся! И в чем-то я его, конечно, понимаю. Я бы тоже сюда пореже заглядывал, будь моя воля…

– Наохам наверняка помер! – кричал он в двадцать первый день. – Возвращался домой и скончался. Может такое быть, Ась? Свяжись там со своим астралом и проверь: вдруг мы зря здесь время тратим.

А потом Дима вдруг затих. Он стал таким же апатичным и задумчивым, как Ася. В окружении угрюмых молчунов Света чувствовала себя неуютно. Она пыталась встряхнуть друзей, но они только все глубже и глубже погружались в свои миры.