Найди Наохама

Она так и не рассказала Свете о том, что Уткин оказался убийцей, и их отношения из дружеских превратились в принудительные.

– И о чем он собирался спросить мудреца? – любопытствовала Света.

– Дима любил все записывать, – хмыкнула Ася, вспомнив записки, стилизованные под письма Царя Горы. – И свой вопрос он тоже записал. А я случайно прочла его. Ты знаешь, его вопрос поразительно похож на наш.

– Неужели Уткин тоже искал рецепт счастья? – удивилась Света.

– Можно и так сказать, – кивнула Ася. – Понимаешь, он превратил свою жизнь в такой кошмар, так необратимо отрубил себе все пути к счастью, что исправить его положение могло только чудо. Если мы с тобой мечтали о счастье, то Уткин стремился сделать свою жизнь хотя бы обычной. Такой, как у всех. Непримечательной.

– И для этого ему понадобился мудрец? – засмеялась Света. – Как глупо! Уж если люди и умеют что-то делать, так это превращать свою жизни в обыденность!

– Обстоятельства, Света. Все зависит от обстоятельств. Как видишь, для кого-то жизнь без обмана и грязи уже является пределом мечтаний.

Некоторое время подруги молчали, слушая ночные голоса острова.

– А какая история тебе понравилась больше всех? – интересовалась Света, прихлебывая из своего стакана. – Я имею в виду, из тех, что тебе рассказывали разные люди про счастье.

– Каждая из них прекрасна, – отвечала Ася. – Столько откровенности. За всю свою предыдущую жизнь я не видела столько искренних людей, как за это путешествие.

– Но все же, – настаивала Света. – Расскажи что-нибудь!

И Ася рассказывала.

– Одну историю я помню почти дословно. Она короткая. Мне рассказала ее женщина в Антананариву, француженка. Я даже не помню, как мы разговорились. Зато ее рассказ могу воспроизвести почти дословно.

Ася прикрывала веки, погружалась в воспоминания. Перед глазами появлялась яркая брюнетка в дорогом брючном костюме. Даже на Мадагаскаре она умудрялась выглядеть, как на Монмартре: элегантно и как-то… прохладно. Дама курила тонкую сигарету и раскрывала Асе душу.

– Я такая несчастная была, – сетовала француженка. – Сначала от того, что мужа не люблю, потом от того, что развелась… Ходила по жизни в тоске и печали. А как-то раз заглянула в собственное мусорное ведро. А там – сухие розы, шкурки мандаринов, ватные диски с остатками лака для ногтей да упаковка от колготок. И я вдруг почувствовала себя счастливой! Вот она, моя жизнь, вот из чего она сейчас состоит: сплошные девчачьи радости! Никакой луковой шелухи и дырявых носков, никаких вонючих окурков и пивных мужниных бутылок. Вот она, моя ежедневная жизнь: цветы, вкусняшки, одежки и красота. Разве можно быть несчастной, живя так беззаботно, в свое удовольствие? Глядя в мусор, я осознала, что сейчас, как никогда, моя жизнь принадлежит именно тому, кому и должна принадлежать: мне. Напоминаю себе об этом почаще, когда грустно. И тоска уходит. Получается, свое счастье я нашла в мусорном ведре!

***

Спустя неделю после Диминого отъезда Света не выдержала.

– Черт с ним, с Наохамом! – в сердцах крикнула она однажды утром, выйдя на террасу и вступив босой ногой в птичий помет. – Поехали домой, Ася!

Ася с удивлением обернулась.

– Домой никак нельзя, – принялась она объяснять очевидные, казалось бы, вещи. – Мы у самой цели, осталось дождаться Наохама и спросить. Счет идет на дни!

– Нет, Ася, счет идет на миллионы, – с ожесточением заявила Света. – На миллионы моих нервных клеток, которые массово погибают каждый день в этих кошмарных условиях!

– Я никуда не поеду, – пожала Ася плечами. – А ты лети со спокойной совестью. Я совершенно не обижусь.

– Я-то знаю, что ты не обидишься, – ответила Света. – Я уже не обольщаюсь на свой счет и не тешу себя иллюзиями, что нужна тебе. Ты стала настолько другой, что тебе уже никто не нужен. Признайся: тебе ведь и Наохам не нужен, ты используешь его лишь как повод для того, чтобы не возвращаться к своей жизни!

– Может быть, – Ася снова пожала плечами. – Как бы то ни было, я доведу дело до конца, задам Наохаму вопрос и сразу после этого полечу в Москву.

– Я в этом сомневаюсь, – пробормотала Света, шурша пакетами в комнате. – Наверняка найдешь еще десяток причин, чтобы не ехать домой. Но мне все равно.

Она появилась на пороге с уже собранным чемоданом. И как ей удалось так быстро собраться?

– Раньше я винила себя в том, что тебе приходится носиться по миру в поисках старца, – сказала она. – Теперь же я вижу, что тебе это все только в кайф. Поэтому я уезжаю без малейших угрызений совести!

– Но Свет, а как же вопрос? – напомнила Ася.

– Да какой вопрос, Ася? – воскликнула Света. – В чем секрет счастья? Ты серьезно думаешь, что нам всем это нужно? Мне, Инге, Дэну, Антону – считаешь, нам поможет ответ твоего замшелого старика? Что он может сказать такого, что перевернет наши жизни? Как ты себе это представляешь: ты получаешь ответ, сообщаешь его нам, и в один момент наши судьбы вдруг меняются, мы становимся счастливыми, больше нет никаких проблем – и хеппи-энд?

Ася молчала. Примерно так она себе все и представляла.

– Но мы не хотим меняться, Ась! – продолжала Света. – Посмотри на себя: думаешь, кто-то из нас захочет стать таким, как ты? Может, ты и чувствуешь всю эту вселенскую нирвану, но посмотри, что стало с твоей жизнью! У тебя больше нет работы, ты одинока, твои друзья не понимают тебя. Ты разлюбила город, в котором находится все, что у тебя есть. Ты не хочешь возвращаться к реальности, но тебе придется вернуться, ведь ты путешествуешь на чужие деньги. Что будет с твоей жизнью, когда ты вернешься в Москву?

Ася хотела пожать плечами, но пожимать плечами три раза подряд – перебор. Поэтому она опять промолчала.

– Ну и кто из нас более несчастный? Поиски счастья разрушили твою жизнь. И никто из нас, да и никто из здравомыслящих людей не захочет разделить с тобой такое сомнительное счастье.

С этими словами Света сбросила на землю чемодан и стала спускаться по приставной лестнице.

– Тебя проводить? – спросила Ася.

– Нет, спасибо, – махнула рукой подруга. – Прогуляюсь напоследок. Надеюсь, я никогда сюда больше не вернусь.

И Света уехала.

Глава 39

Издали завидев Асю на велосипеде, старушка-помощница Наохама радостно замахала рукой и засеменила навстречу. В сердце Аси екнуло. Неужели свершилось? Неужели старик здесь? Задыхаясь от волнения и крутого подъема в гору, она бросила велосипед прямо на дороге и побежала.

Старушка сияла глазами.

– Тут? – прерывисто дыша, спросила Ася.

– Тут, тут, – закивала азиатка и сделала приглашающий жест.

Ася прошла в калитку. Внутри обнаружился скромный садик, жалкое подобие грядок с зеленью. В землю воткнута тяпка. «Так похоже на подмосковные дачки», – мелькнуло у Аси в голове. Попав сюда месяцем раньше, Ася непременно испытала бы разочарование. Настолько здесь все было обыденно и бедно. Ни восточного сада камней, ни скамьи под раскидистым деревом, сидя на которой, мастер мог бы даровать мудрость своим преданным ученикам.

Участок располагался на вершине скалы, и земля была скудной, просвечивали каменные глыбы. Ася подошла к дому. Вход завешен цветным одеялом. В нерешительности она оглянулась на старуху.

– Какой у тебя вопрос? – спросила та и показала на свое ухо: мол, прошепчи мне.

Ася наклонилась и негромко сказала:

– Мне нужно узнать рецепт счастья для конкретных людей.

Старуха непонимающе посмотрела на нее.

– Нужен вопрос, – повторила она. – Один вопрос. Спрашивай.

Ася понимающе кивнула. Она вспомнила, как шла к Наохаму-младшему и повторяла про себя заветную фразу. Вот он, звездный час!