Глеб, отпусти!

Я сглотнул. Опавшая было при разглядывании ее супового набора костей эрекция вновь вернулась и предложила времени зря не терять, а прямо сейчас натянуть эти пухленькие губки на мой член. Там, в глубине, у нее наверняка влажно, горячо и мягко, как у всех.

– Вымоешься, приходи на кухню, – бросил я, разворачиваясь в дверях. – Тебе надо хорошенько есть. Ах да, полотенца в комоде у раковины!

Чуть не забыл, зачем приходил.

***

Пока она плескалась, соорудил несколько сэндвичей. Домработница моя позаботилась как следует. Раньше я набирал молодых девчонок, чтобы посмотреть приятно было, когда тянутся повыше шкафы протереть или полы моют раком, выпятив зад, но быстро понял, что они только этим и занимаются. Тянутся да зад выпячивают в надежде на горячее и сладкое, а потом на премию. Дом же зарастает грязью, а под «сооруди чего-нибудь пожрать» они понимают только свои влажные киски, сервированные на кухонной стойке между раздвинутых ног. Так что взял постарше, лет пятидесяти, надеясь, что она таких фокусов устраивать не будет. И не прогадал. Квартира вся блестит как языком вылизанная и в холодильнике всегда жратва.

Марианна пришла нескоро. То ли плескалась так долго, то ли не решалась выйти голой. Но ослушаться не посмела. Только рукаими старательно прикрывается и глаза строго в пол.

Я кивнул на тарелку с сэндвичами, обогнул стойку, за которой она устроилась на высоком табурете, чтобы достать ей лимонада из холодильника, а заодно поиграть со смущенной девочкой, елозящей по гладкой поверхности.

Но тут запиликал домофон.

Вот черт. Марианна сразу вся поджалась, даже соски скукожились как изюминки, хоть облизывай. Эх, черт. Не сейчас.

– Бери! – я придвинул к ней всю тарелку. – Чтобы все съела, поняла? Мне тут узник Бухенвальда не нужен в доме.

За дверью стоял Олег. Мой старый приятель. Сказал бы, что друг детства, но друзьями мы не были, просто общались иногда, в одну хоккейную секцию ходили, потом замутили партнерство по бизнесу, быстро разбежались в противоположные стороны, а потом стали сотрудничать. Ну и бухать вместе иногда. Развлекаться: по барам, по бабам, вот это все.

Сблизились только недавно, когда вместе тащили из жопы третьего собутыльника нашего, Андрюху, который умудрился вляпаться по самое не балуйся. Я ему еще вчера все рассказал, и вот он не выдержал, прискакал посмотреть на мое прибавление в хозяйстве.

Сразу похлопал по плечу, заржал, с порога начал оглядываться:

– Сколько, говоришь, стоила? Четыре лимона?

– Не совсем… – я демонстративно перевел взгляд на его ботинки, и Олег, скривив морду, принялся их стаскивать. Да, у меня тут свои правила. Я сам босиком хожу, девочки у меня голые бегают, а где он в своих говнодавах бывал, я даже слышать не хочу. – Если б я тот пункт не убрал из договора, то при самом шоколадном раскладе мне бы это сэкономило миллиона три. Но тоже не разом. Лет за десять. Живых денег за нее никто не платил.

– Все равно не лишнее бабло-то? – Поднял брови Олег, плюхаясь на диван и тут же врубая телек по дебильной своей привычке. – Пиво есть?

– На кухне… – я тоже уже развалился и вставать было влом. – Секунду.

Едва слышное шлепанье босых ног по коридору. Секундная заминка. И еще тише на цыпочках крадется сюда. Любопытная какая. Значит, покорность ее только мнимая.

– Марька, поди сюда! – гаркнул я на весь коридор.

И тут же шлеп-шлеп-шлеп быстро к спальне. Пауза. Шорох. И обратно.

– Марька!

Она показалась в дверях гостиной… завернутая в покрывало.

Олег хохотнул и устроился поудобнее: смотреть спектакль.

Я процедил сквозь зубы:

– Сними. Быстро сними.

– Но… – Марианна только туже обмотала его вокруг груди и покосилась на Олега. – Твой друг здесь…

Я медленно поднял бровь и склонил голову, разглядывая ее до боли родное лицо.

– Именно что друг. Хочу похвастаться покупкой.

И жестом показал ей ускориться.

Закусив губу, Марианна дернула край и покрывало само поползло с ее узких плеч. Обрушилось разом ей под ноги пеной морской.

Воцарилась пауза.

Олег прочистил горло и хрипловато заметил:

– Ну что ж. Ты был прав. Реально копия твоей суки, только лет на пятнадцать моложе и килограмм на пятнадцать легче.

Я кивнул, довольный тем, что мне не приглючилось в пьяном угаре: Марианна действительно один в один моя бывшая жена.

– А теперь пива нам принеси, девочка! – Олег закинул руки за голову, поворачиваясь к телевизору. – В горле пересохло от такой красоты.

***

Марианна

Где-то в глубине души я надеялась, что Глеб мой принц из сказки. Который явился спасти меня от злой моей судьбы и плохих людей.

Третий раз всегда волшебный.

Третий хозяин, забравший меня в последний момент перед тем, как случилось непоправимое должен оказаться рыцарем.

Красивый. Умный. Богатый. Нездешний.

Совсем не похожий ни на наших прыщавых парней, обрюзгших мужиков с завода и толстых наглых бандитов с сальными взглядами. То, что он сразу не тронул меня, внушило мне надежду, что он не такой.

Зачем ему насиловать девушек, если любая пойдет с ним по щелчку пальцев?

Да и мне должно было уже повезти!

Судьба уже несколько раз круто поворачивала, и все к худшему. Пора уже закончиться черной полосе!

Но Глеб сам оказался из тех плохих людей.

Двигаясь как во сне, я сходила на кухню, негнущимися пальцами взяла две бутылки пива и вернулась. Моя кожа, казалось, горела, словно стесанная наждачкой. Никогда еще ни один мужчина не видел меня голой, а теперь сразу два.

Друг Глеба даже не посмотрел на меня, увлеченный чем-то в телеке. Только забрал холодную бутылку из рук и нетерпеливо махнул, чтобы не заслоняла экран.

Глеб же задержал меня.

Положил широкую ладонь на попу. Раскаленную, как клеймо из печи. В этот момент мне было так горько и плохо, что я даже не дернулась.