Оценить:
 Рейтинг: 0

Опасная леди

Год написания книги
1992
<< 1 2 3 4 5 6 ... 28 >>
На страницу:
2 из 28
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Сара выгнулась, превозмогая очередной приступ боли.

– Постарайтесь расслабиться, Сара! – Доктор убрал с ее лба прядь соломинок-волос, подошел к окну, задернул занавески и включил верхний свет: начинало темнеть. Заменив старую сигару новой, доктор опять стал осматривать роженицу. Вдруг лицо его, принявшее было озабоченное выражение, прояснилось. Из холла донеслись голоса, и через несколько секунд всей своей стокилограммовой массой в дверях появилась Матильда Дженкинс.

– Порядок, доктор? – это был не вопрос, а форма обращения. – Порядок, а, Сара? Я едва забралась на эту чертову лестницу, а твоим сорванцам хоть бы что! – Матильда приветственно помахала Саре. – Попросила дать мне дорогу, так их оттуда словно ветром сдуло. Умчались как ненормальные! – И Матильда так захохотала, что стены, казалось, заходили ходуном. Она могла позволить себе быть приветливой: ведь доктор пообещал ей десять шиллингов.

– Роскошная вы женщина, Матильда! Такие габариты! И все же придется сгонять вас вниз, мне нужен кипяток, и побольше, чтобы простерилизовать инструменты и все остальное. Дело в том, что малыш идет ножками.

Матильда с готовностью кивнула:

– Отлично, док! Сейчас поставлю кипятить воду и сбегаю к соседям, пусть тоже вскипятят, сколько могут.

Едва только она вывалилась из комнаты, Сара взглянула на доктора.

– Что ей тут делать? У меня нет десяти шиллингов, а были бы, отдала бы лучше детям. Они со вчерашнего дня ничего не ели. Пока муженек не заявится, так и будут сидеть голодными. А он наверняка закрутился с какой-нибудь старой дрянью и раньше утра не вернется!

В глазах у женщины стояли слезы.

– Успокойтесь, Сара, я сам заплачу акушерке. – Он взял ее за руку. – Одному мне не справиться. Не волнуйтесь, поберегите силы. Расслабьтесь.

Сара послушно легла на подушки. По лицу ее струился пот, губы запеклись и потрескались. Тяжело повернувшись, она взяла со столика стакан и стала с удовольствием пить теплую воду. Через несколько минут появилась Матильда с ведром кипятка, и доктор принялся стерилизовать инструменты, в том числе и пару больших ножниц.

К девяти вечера страдания Сары усилились. Жизнь ребенка была в опасности. Попытки доктора перевернуть его через влагалище не увенчались успехом, хотя он делал их дважды. Принесенным с собой полотенцем Мартин тщательно вытер руки.

Малыш должен родиться живым и побыстрее, иначе доктор потеряет своих клиентов. Чертов Бенджамин Райан! Вечно одно и то же: каждый год делает Саре по ребенку, а когда наступают роды, исчезает.

Мальчики между тем дежурили на лестнице, усталые и голодные. Майкл смотрел на них с верхней площадки и мысленно честил родителя на чем свет стоит. Маленький Бенни сосал рукав свитера.

Внезапно раздался громкий стук в дверь. Шестилетний Гарри пошел открывать и тут же отлетел в сторону, сбитый с ног двумя полицейскими. Майкл, чертыхаясь, шмыгнул в спальню. Лестница огласилась воплями мальчишек, когда полицейские, расшвыривая их, принялись прокладывать себе путь на площадку. Наконец им все же удалось ворваться в спальню, но Майкл уже наполовину высунулся в окно. В этот момент в комнате стало темно.

– Кто выключил свет, маленькие ублюдки?

– Никто его не выключал, этот паршивый свет, – раздался слабый голос Сары, – просто электрик ушел домой.

Полицейские зажгли карманные фонарики.

– Пройдите сюда! Жизнь этой женщины в опасности! – Доктор произнес это таким тоном, что полицейские не посмели ослушаться и приблизились к постели. А Майкл в это время был уже далеко. И доктор, и Сара хорошо это знали.

– Убить вас мало, – сквозь слезы произнесла женщина. – Мой мальчик ничего не сделал.

– Нет ли у кого-нибудь шиллинга, чтобы опустить в счетчик? – подала голос Матильда.

– У меня есть, – выуживая из кармана мелочь, ответил полицейский, что был пониже ростом. Он стал осторожно спускаться с лестницы, в то время как его товарищ остался в спальне помогать врачу. Пробравшись между ребятишками, полицейский направился к стенному шкафу под лестницей и, нащупав счетчик, сунул в него шиллинг, потом еще один и, погасив фонарик, отошел от шкафа. Семь пар глаз взирали на него с нескрываемой враждебностью, даже глаза самого младшего, которому не было и четырех. Полицейский задумчиво смотрел на детей, словно видел их впервые. Коротко остриженные волосы, чтобы легче было ловить вшей, латаные-перелатаные джемпера с порванными локтями. Интересно, как чувствовал бы он себя, окажись на их месте? Никогда еще подобные мысли не приходили в голову блюстителю закона, и он с тоской подумал о том, что напрасно они заявились сюда.

– Сгоняй-ка к Мессеру, купи немного рыбы и картофельных чипсов! – обратился полицейский к Джоффри, который был постарше других, протягивая ему десятишиллинговую банкноту.

– Не нужно нам денег "старины Билла"!

– Ах ты, паршивец, башка деревянная! Бери, тебе говорят. Твои братья хотят жрать!

Он с силой сунул деньги в руку Джоффри. Всем своим существом мальчик чувствовал, что должен швырнуть деньги назад полицейскому, заклятому врагу, но братья так на него смотрели, что он не устоял. Уже почти два дня у детей не было ни крошки во рту. И Джоффри с угрюмым видом направился к двери. Полицейский схватил его за руку:

– Скажи своему брату, пусть явится к нам с повинной, мы все равно его поймаем!

Джоффри выдернул руку и, глянув на полицейского со всем презрением, на какое только был способен, вышел на улицу. А констебль, укоризненно покачав головой, вернулся в спальню.

Между тем в комнате Сара вела отчаянное сражение за то, чтобы младенец появился на свет. Пока доктор делал кесарево сечение, полицейский поддерживал Сару. И вот на свет, наконец, появился младенец. Доктор отделил плаценту и всмотрелся в маленькое голубое личико. Он очистил ребенку нос и осторожно вдул ему в рот воздух, одновременно слегка нажимая на ребра. Ребенок кашлянул, издал негромкий крик, набрал в легкие воздуха и принялся вращать головой. Доктор вмиг перерезал пуповину, отдал ребенка Матильде Дженкинс и стал накладывать швы с такой быстротой, словно от этого зависела его собственная жизнь.

Женщина неподвижно лежала, откинувшись на подушки, и мысленно давала себе обещание никогда больше не рожать.

– Это у вас первая девочка, Сара! – сказала Матильда. И столько было в ее голосе доброты.

Пораженная, Сара ни слова не могла вымолвить, только приподнялась, и лицо ее засияло, словно освещенное изнутри.

– Вы шутите? – Женщина улыбнулась, показав крупные, уже начинающие желтеть зубы. – А я думала, опять парень! Девочка! Неужели правда?

Глядя на счастливую Сару, не сдержал улыбки и полицейский.

– Ой, дайте-ка мне ее подержать! Наконец-то дочка, слава тебе Господи! – лепетала потрясенная Сара.

Матильда, уже успев искупать младенца, положила его Саре на руки, и та залюбовалась глазками, самыми голубыми на свете.

– Да она красавица, Сара! – произнесла Матильда.

Мать не в силах была отвести взгляд от девочки. Первой после двенадцати парней. Усталость как рукой сняло. Сара огляделась: вокруг были улыбающиеся лица. Радость омрачили только полицейские. Один из них наведывался к ним вот уже пятнадцать лет. Бен знал его со времен войны.

– Что, по-вашему, натворил мой Мики в этот раз? – Голос Сары звучал глухо.

– Он снова работает на букмекера. Я дважды его предупреждал. А теперь наколю. Так что передайте ему, пусть зайдет!

Сара снова взглянула на малышку. Доктор между тем, успешно завершив дело, вытащил из-под Сары газеты и прикрыл ее простыней.

– Я передам, Фрэнк. – Сара повернулась к полицейскому. – Но Мики – вылитый отец, у него своя дорога в жизни. – Голос ее стал глуше.

Матильда Дженкинс приоткрыла дверь и позвала мальчиков. Они гурьбой ввалились в спальню, уплетая рыбу с картофельными чипсами, и столпились вокруг кровати. Бенни ничего не было видно, и он дернул врача за полу.

– Что тебе, малыш?

Мальчик поднял свою обезьянью мордочку и снизу вверх смотрел на доктора. Рот его был набит едой.

– Это – "Ховис"? – спросил он.

– "Ховис"? – удивился доктор. – О чем ты?

– Ну, "Ховис"... знаете, бурый хлеб. Это он?

Доктор огляделся по сторонам, ища кого-нибудь, кто просветил бы его.

– Бурый хлеб? Да у тебя горячка, что ли, малыш?
<< 1 2 3 4 5 6 ... 28 >>
На страницу:
2 из 28