Опасная леди

Опасная леди
Мартина Коул

Лондон. 50-е годы прошлого столетия. В центре повествования – семья Райанов, ирландских эмигрантов. Нищие и обездоленные, опустившиеся на самое дно жизни, семеро братьев один за другим, вслед за старшим Майклом, уходят в преступный бизнес и превращаются в миллионеров. Их единственная сестра, Мойра, пережив любовную драму, потеряв ребенка, в свои семнадцать лет присоединяется к братьям, и вот уже она – «королева» бизнеса Райанов, опасная леди, гроза преступного мира.

Мартина Коул

Опасная леди

Посвящается моим родителям

Книга первая

Лондон, Ноттинг-Хилл

Если возможно, честно, если нет – как-нибудь, делай деньги.

    Гораций, 65-8 БЦ

Разве я сторож брату моему?

    Книга Бытия, IV, 9

Глава 1

1950 год

– Что же вы так долго, черт побери?

Доктор Мартин О'Рейли уставился на мальчика, потом произнес со вздохом:

– У меня еще был пациент. Ну, а где твоя матушка?

– В постели, где же еще?

Мальчик отошел и присоединился к сидевшим на ступеньках братьям. Младшему было не более трех лет, старшему не меньше четырнадцати. Доктор зажег сигару, постоял в холле, раскуривая ее, и подумал, что запах, исходивший от этого скопления Райанов, мог бы вывернуть наизнанку самый крепкий желудок. Впрочем, трущобная вонь, казалось, пронизала все существо доктора, пропитала одежду и саму кожу. Он поднимался по лестнице очень осторожно, стараясь не наступить ненароком на чьи-нибудь маленькие пальцы. Дети ерзали кто вправо, кто влево, пропуская его. Но больше всего доктор остерегался касаться стен: вонь – не самое страшное, от нее можно спастись дымом сигары, куда хуже тараканы, каким-то непостижимым образом ползавшие по стенам, опровергая закон тяготения.

Взобравшись на площадку, он распахнул ближайшую дверь, которая вела в спальню, и увидел Сару Райан собственной персоной. Она лежала на широченной кровати, и ее живот вздымался огромной горой. Сердце доктора наполнилось нежностью, и он улыбнулся. Саре Райан было тридцать четыре года, но все в этой молодой еще женщине казалось безжизненным: и выцветшие светлые волосы, гладко зачесанные и собранные на затылке в пучок, и сухая бледная кожа. Только глаза излучали какое-то удивительное сияние.

Доктор вспомнил, как пятнадцать лет назад пришел в этот дом, чтобы помочь Саре произвести на свет первенца. Трудно поверить, что эта заплывшая жиром женщина, со следами многочисленных родов на теле и преждевременными морщинами на лице, была когда-то весьма привлекательной.

– Ну что, все в порядке? – Голос у Сары был нежный. Она попыталась сесть повыше в постели, при этом слышно было, как рвутся газеты, на которых она лежала. – Вот здорово, что вы пришли, Мартин. Мои маленькие паршивцы так и не отыскали папашу. Неизвестно, где его носит. Как всегда!

Снова начались схватки, и женщина судорожно вцепилась руками в живот.

– Ох как он хочет на свет! – Сара едва заметно улыбнулась, но тотчас улыбка сбежала с лица, а глаза округлились от страха, стоило ей увидеть, что доктор из саквояжа вытаскивает шприц. – Нет-нет, не надо втыкать в меня эту иглу! Ведь мы еще в прошлый раз договорились! Родила же я без этих чертовых уколов дюжину младенцев, и живых, и мертвых, и тринадцатого рожу!

– Спокойнее, Сара, так вам будет легче!

– Нет-нет, это куда больнее, чем рожать, – замахала руками Сара. – Рожать – сущий пустяк!

Мартин положил шприц на столик у изголовья, не переставая вздыхать, сбросил одеяло с ее ног, ощупал через влагалище плод и сказал:

– Кажется, девочка, и, к сожалению, идет ножками.

Сара пожала плечами.

– Такого со мной еще не случалось. Бен говорит, что скоро они станут вываливаться из меня на ходу. – Сара рассмеялась.

– Тогда я останусь без работы, – в тон ей произнес доктор, тоже рассмеявшись. – Вы пока отдохните, а я отлучусь ненадолго. Попрошу кого-нибудь из мальчиков кое-куда сбегать. – Доктор вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Ну что, разродилась она? – спросил восьмилетний Лесли, тот, что впускал его в дом.

– Пока нет, наберись терпения, юный таракан!

И доктор повернулся к Майклу, самому старшему из братьев. В свои неполные пятнадцать лет он был уже более шести футов ростом и буквально нависал над маленьким ирландцем-доктором.

– Сбегай за матушкой Дженкинс, – сказал доктор Майклу. – На сей раз мне без нее не обойтись.

Майкл пристально посмотрел на доктора.

– С матерью все в порядке? – тихо и очень серьезно спросил он.

Доктор кивнул:

– Конечно.

Юноша, однако, не двигался с места. Потом спросил:

– Зачем же тогда старуха Дженкинс?

– Мне некогда с тобой болтать, – нетерпеливо ответил доктор. – Если хочешь, чтобы мать скорее родила, приведи госпожу Дженкинс. Времени мало!

Майкл неторопливо отошел от доктора и, держась одной рукой за перила лестницы, а другой за стену, соскочил вниз, перепрыгнув прямо через головы братьев.

Доктор крикнул ему вдогонку:

– Скажи госпоже Дженкинс, что она получит от меня десять шиллингов, а то не придет!

Майкл махнул рукой, дав понять, что слышал его слова, и выскочил на улицу.

Доктор задумчиво смотрел на детей, все сильнее сжимая зубами кончик сигары. Прыгая вниз, Майкл переполошил тараканов, и они попадали со стен. Младший, Бенни, был ими буквально обсыпан, и они копошились в его одежде. А один таракан, самый ловкий, полз по лицу. Малыш осторожно его смахнул, и доктор подумал, что надо бы переговорить с домовладельцем о дезинфекции. Избавиться навсегда от этих проклятых тварей вряд ли удастся, но пусть Райаны хоть немного передохнут. Тут доктор вспомнил о том, что необходимо найти отца семейства, и попросил мальчиков сделать это. Джоффри, Антони и Лесли сразу вскочили с места.

– Ты, Джоффри, беги к "Латимер Армс", ты, Антони, – к Круглому дому, а ты, Лесли, – в гостиницу "Кенсингтон-парк". Еще можно поискать возле "Брэмли Армс". Если найдете, скажите, пусть поспешит домой. Запомнили, что я сказал?

Мальчики кивнули и убежали, а Мартин вернулся в спальню.

– Мне кажется, неплохие у вас ребята, – сказал он.

– Не уверена в этом, доктор. – В голосе Сары звучало сомнение. – Временами они становятся прямо-таки бешеными. И все из-за старика. Он то хватается за ремень, то гоняет их в лавку или еще куда-нибудь. Передохнуть не дает бедняжкам.