Нейзи

– Всё-всё, хватит! Приведите себя в порядок, девочки! Чистые формы возьмёте у миссис Снуф, а после чтобы были на уроке! – чётко сказала учительница.

Девочки умылись, кое-как оттёрли с ботинок грязь, взяли чистую форму у миссис Снуф и переоделись в раздевалке. Как только все хлопоты закончились, они направились в класс.

Глава 3. Урок рисования

– Сейчас, наверное, ИЗО, и надеюсь, что учительница Мэрлисс Морф не будет так сильно ругаться, – сказала Дегри.

Нейзи, идя по бесконечным коридорам, заметила, что меняется освещение. Сначала коридоры, по которым они шли, сужались и уменьшались, становились холодно-синих тонов. Люстры, картины и ковры, по которым они, собственно, торопились в нужный класс, тоже изменялись. Возле кабинета литературы висели картины, которые настояла повесить Мэрлисс Морф – учительница по рисованию. Там были разные виды пейзажей, натюрмортов и портретов, которые искажались в этом коридоре и темнели. На одном пейзаже девочка, видневшаяся вдалеке, встала с лавочки и, посмотрев на идущих Дегри с Нейзи, убежала без оглядки вдаль к пасущимся коровам. А дерево, которое стояло над той лавочкой, потемнело в красно-коричневые тона; листья осыпались на истоптанную траву. На одном из портретов дама в нежно-зелёном платье и с кремовыми завитушками на волосах закрыла своё лицо веером, который держала в белой руке. На натюрморте груши, рябина и ваза с красивыми алыми цветами на тёмно-синем фоне куда-то попрятались. Груши с рябиной создавали красивую композицию, но закатились за вазу так, что их не было видно. Цветы исчезли, а ваза раскололась на маленькие осколки тонкого фарфора. Ковры стали слишком шершавыми, колючими, как сухая трава на обочине. Люстры начали резко покачиваться из стороны в сторону. После они оторвались от потолка и стеклянными разноцветными птицами полетели по узким проходам. Нейзи даже теперь казалось, что этот коридор вот-вот их раздавит, расплющит в тонкий лист. Хотя девочка видела, как её подругу не очень-то интересовало, что происходит с коридором. Дальше он стал расти и вытягиваться. Картины раскрывались, как бутоны цветов, которые приветствовали яркое солнце. Проходя мимо картин, можно было подумать, что это не Нейзи их рассматривала, а они с любопытством разглядывали идущих девочек. Картины оставались неподвижны. Их действия, движения и мысли застыли. Вы не думайте, что картины – это просто рисунки, которые нарисованы красками. Нет! Ни в коем случае! Такое можно сравнить вот с чем: представьте себе, что происходит какое-либо событие в мире картин. Запах только что испечённого хлеба ходит по всему дому. Печь потухла, и мама достала горячий каравай. Она положила его на деревянный стол и накрыла полотенцем. Две сестрёнки сидят за столом и радостно смотрят на испечённый хлеб. Мама налила чай в чашки и поставила их на стол дочкам. Они подвинули их к себе и только одного ждали с нетерпением, когда мама даст им по кусочку. И вдруг они увидели окно впереди себя. Оно было тёмным-претёмным, как будто там гуляла ночь, только совсем без звёзд и ясного месяца. Чернота заполняла мутное стекло. Но через несколько секунд окно стало проясняться. Кто-то водил кистью по холсту. Каждую линию того, что было за окном, видели те, кто жил в картине. Девочки замерли, мама не успела долить чай в чашки, а свежеиспеченный хлеб, лежащий на столе, только и успел показать свою хрустящую корочку. Художник остановил время того события, что начиналось на картине. Её движения застыли, как статуя, но она по-прежнему жила. Правда, таких картин мало. Иногда вообще не бывает жизни в портретах или пейзажах.

Картины в коридоре закончились. Начались витражи. Свет от люстр сливался с их разноцветными бликами. На одном из витражей были изображены охотники с ружьями, они отливали оранжевыми солнечными зайчиками. Охотники проходили по лесу через кустарники, ища добычу. Далее был изображён на витраже лис, который остановился у зарослей камыша и высматривал уток. Охотники были неподалёку от такой хорошенькой шкуры. Осень. И дикие утки должны были улетать на юг. Нейзи с удивлением смотрела на всё, что было в новой школе, ведь она такого никогда не видела у себя дома в сером городе. Настоящий замок. Девочки дошли до нужного кабинета. Постучав в дверь, Дегри стала ждать ответа.

– Войдите! – прохрипел голос.

Девочки зашли в хорошо освещённый кабинет. Дегри спокойно прошла, а Нейзи, не зная зачем, прикоснулась к серому камню. После того как она нажала на камень, перед ней предстала такая картина: все дети в кабинете были одеты в шубы, на ногах у них были тёплые ботинки. Шапки закрывали волосы детей. В руках они держали деревянные чемоданчики. Нейзи никак не могла представить себе, зачем им всем понадобилось одеваться в зимнюю одежду, хотя за окном была лёгкая осень. Такой наряд был весьма некстати. Листья даже не пожелтели и не опали. Ей захотелось засмеяться, но, посмотрев на учительницу, она все-таки сдержала смех.

– Ну, вы так и будете стоять? Вас никто ждать не будет. Одежда на ваших партах, как и чемоданы, прогульщицы! – строго сказала учительница.

Нейзи не хотелось одеваться в такой странный наряд в начале тёплой осени, а когда она получила ещё и замечание от учителя, не хотелось еще больше. Надев этот зимний костюм, подружки зачем-то взяли с собой по деревянному чемоданчику.

– Теперь можно отправляться. Мы ненадолго. Держитесь парами. Все за мной! – чуть с эхом скомандовала учительница и повела учеников к двери.

Ниже той двери была еще одна дверца. На ней вместо дверной ручки висело кольцо на верёвочке, которое надо было тянуть, чтобы ее открыть. Но вы, наверное, не поверите… За этой дверцей начинались ступеньки, ведущие вниз. Они были засыпаны снегом. Из того непонятного места веяло холодом, как от настоящей зимы.

– Аккуратно спускаемся. Не поскользнитесь: под хлопьями снега может быть скользкий лёд.

И учительница, договорив свои слова, стала спускаться по лестнице вниз. Узкий проход позволял двигаться только по очереди. Ощущалось, будто бы ты лезешь в погреб. В руках у учительницы был фонарь, в котором легонько вздрагивал огонёк свечи. Нейзи не взяла варежки и плохо завязала шарф: она не думала, что будет так холодно. Спускаться было неудобно и сложно. Проход длился недолго. Вскоре начал виднеться голубовато-белый свет. Становилось ещё холоднее. Нейзи и Дегри были в конце той очереди и почти ничего не видели в темноте. Только Нейзи пыталась разглядеть, что было впереди, там, откуда исходил тонкий, хрупкий свет. Девочка так захотела увидеть его и совсем позабыла, что нужно следить за скользкими ступеньками. Один шаг, и она, поскользнувшись на ступеньке, упала, сбив с ног впереди идущих детей. Вся группа покатилась вниз, словно по горке. Света становилось всё больше. А дети с визгом покатились по заледеневшим ступенькам и упали в конце горки на снег. Первой поднялась учительница, которая озабоченно стала отряхиваться. Мэрлисс Морф закрыла дверцу на ключик. Нейзи, встав и отряхнув снег с одежды, только сейчас увидела, что посреди сугробов стояла одинокая дверь в проход. Дети, что лежали в куче, вставали со снега и, подобрав чемоданчики, снова распределялись по парам. Они двинулись за учительницей. Нейзи не могла поверить, что до этого была осень, а, просто спустившись по лестнице куда-то, они оказались в зимнем лесу. Конечно, это было непонятно для неё и для Дегри, но всё происходило, будто так и должно было быть. Снежинки падали, аккуратно ложась на белую землю. Высокие сосны склоняли свои тёмно-зелёные головы, чтобы рассмотреть идущих по снегу. Пробираться через сугробы было очень тяжело. Снежные хлопья при каждом шаге забивались в ботинки, щекоча пятки холодом. А вы хоть знаете, как шуршит снег под ногами? Он начинает запевать, мурлыкать песню вьюги в зимние вечера. Нейзи плелась хвостом позади всей идущей группы. Детям иногда было страшно видеть, как уходил свет, исходящий от их маленьких фонарей со свечами в темноту. Она просто окутывала каждый сантиметр за толщью стволов. Холодно… У Нейзи и Дегри покраснели щёки, изо рта вырывался белый пар, на руках появились цыпки, даже волосы покрылись инеем. Куда они шли, подружки не знали. Учительница всё вела и вела за собой детей. У Нейзи дрожали руки от холода. Оглядываясь по сторонам, она увидела где-то в тени деревьев оленя. Он передвигался быстро. Раз, раз, и олень скрылся. Через несколько минут его резко-прыгучие движения снова стали видны. Ветер дул в лицо. Белые зайцы прятались такими вечерами в тёплые норки. Голодные храбрецы осторожно выбегали из своих убежищ, чтобы откапать прошлогоднюю траву. Но лисы их не оставят в покое, пока не угомонят свой голод зайчатиной. Снегири сидели на ветках замороженной рябины. Этот лес сильно напоминал тот, по которому раньше ходила Нейзи в свою старую школу, только в зимнем исполнении. Бесконечные сугробы привели всех к красивому пейзажу. Туда проступали через облака несколько лучиков лунного света. Это место было намного просторнее того, где они пробирались через стволы деревьев.

– Особенно в такое вечернее время красиво нарисовать северное сияние, – сказала Мэрлисс Морф, показывая на небо, которое будто для них раздвигало тёмные облака.

За этими занавесями появлялись звёзды и месяц. Учительница вытащила длинные ножки у деревянного чемоданчика и установила его на землю. Потом она достала холст, простой карандаш, ластик, кисти и палитру с шестью красками: белой, синей, зелёной, красной, жёлтой и красно-фиолетовой.

– Итак, чтобы мы с вами могли рисовать, нам понадобится мольберт. Выдвиньте ножки у своих чемоданчиков и поставьте их на землю, а дальше нужно просто открыть дверцу на чемоданчике и приступить к рисованию. Тема урока: «Зимний лес». Именно для этого я и привела вас сюда. Учтите, что рисовать нужно при свете фонарика, чтобы не испортить зрение. И знайте, уходить далеко от группы нельзя! – проговорила учительница последние слова довольно строго.

Дети принялись рисовать. Зимний лес в этот вечер был прекрасен. Снежинки перестали падать. Облачка разошлись полностью, и все увидели северное сияние. «Нет, – думала Нейзи, – это не тот лес». Сияние сверкало на хрустальном снеге, переливалось, как радуга, только что пролившимися и перемешанными цветами. Оно было ярче фонариков. Свет его так заворожил детей, что только это они и рисовали кисточками на холстах. Нейзи не знала: рисовать ей, запечатлеть сияние на холсте или просто любоваться красотой? Она взяла карандаш в свои оледеневшие до невозможности от мороза руки и, положив его на место, не решилась провести ни одной линии. Ресницы окончательно покрылись инеем, и малейший выдох вел к огромному облаку пара. Вот только-только она хотела начать рисовать, не зная, получится или нет, восхищаясь таким пейзажем, как вдруг её что-то отвлекло от красоты. Чьи-то шаги хрустели по снегу. Девочка посмотрела назад и увидела серого зайца, который наблюдал за пришельцами в зимнем лесу. Девочка нечётко рассмотрела его мордочку. Усики подрагивали, носик шевелился, чтобы лучше чувствовать запах мороза, а глаза были косые-косые и такие глубокие. Шёрстка у него серебрилась при каждой вспышке северного сияния, ушки отклонялись назад, а лапкой он так нагло начал притаптывать снег, что у Нейзи появилось ощущение, как будто заяц сейчас ясно скажет своё мнение о пришедших во владения снежного царства. Но он ничего не сказал. Девочка смотрела вдаль и даже не думала о рисовании и о том месте, где она находится.

Тем временем дети дорисовывали свои маленькие шедевры. У одного были изображены густые ветви деревьев, через которые просвечивалось небо с месяцем и звёздами. У другого же – только северное сияние. Третий нарисовал то заснеженное место, где все увидели брызги смешанной радуги, а его рука подрисовала лису и убегавшего от её острых клыков зайца. Что только они ни нарисовали! Учительница, которая следила за учениками и ждала, пока все закончат свои шедевры, тоже не удержалась и быстро изобразила несколько учеников, стоящих у мольбертов. Свет от них исходил, как от камина, и был огненно-оранжевым. Дети терялись в темноте, рисуя на холстах. Все мальчишки терпеливо выполняли задание учителя, изредка поглядывая на девочек. И честно могу вам сказать, что у них так и чесались руки, когда ребята смотрели на косички, за которые любили дёргать одноклассниц. Девочки держались как могли. Весь класс ждал, когда закончится урок, чтобы попросить у Мэрлисс Морф кое-что. А чтобы это кое-что получить, им нужно было хорошо себя вести.

Учительница посмотрела на часы, отодвинув рукав. Дети навели на миссис Морф свои взгляды в ожидании слов. Ее холодные, почти белые губы разжались, язык прошёлся по сухим местам губ липкой слюной, и изо рта вылетели долгожданные слова:

– Урок окончен…

Но эти слова дошли до ушей мальчишек и девчонок звонким эхом. Все дети хитро между собой переглянулись. Кисти они отложили в сторону. Холсты были переполнены рисунками. И детишки напрочь приклеились к учительнице, прося у неё немного побыть в этом месте ради игры, пока идёт перемена.

– Ладно, мои золотые. Можете побегать, поиграть, но далеко не уходите!

И что ж вы думаете, ребятки стояли и ждали разрешения? Они помчались на поиски приключений. Руки лепили снежные постройки, за которыми можно было спрятаться от атак. Снежки врезались яростно-холодными осколками в спину, руки, ноги и лицо. Что можно сказать о том, как сильно промокли волосы девочек? Лица их заледенели, но игра была прекрасна. Снег и холодный ветер могли заморозить их тела, но сердца их разгорались ярче огня. Они то и дело бегали друг за другом, стреляя белыми шарами. Постепенно образовались две группы за ледяными крепостями. Граница разделяла их огненной линией. Учительница, как настоящий судья, наблюдала за всей схваткой. Но, разумеется, она поторапливала детей к окончанию игры. Нейзи была за снежной крепостью в одной из групп, там, где стояли тёмно-снежные заросли леса. Другая же половина земель фантазии была началом места, где находились чемоданчики с холстами, кистями и красками. Нейзи по приказу полководца Рине заготавливала запасы. Руки уже окончательно окоченели. Белое лицо было заморожено рисунками инея. Шапка-ушанка скошена на бок. Пальто почти расстегнулось. В их крепость вбежал Том. Посмотрел на запасы шаров и с испугом взглянул на девочек.

– Готовьтесь к атаке нашего врага!

Все со страхом посмотрели на гонца.

– Когда они начнут нападение? – спросил полководец Рине.

– Через несколько минут они разрушат весь наш замок и прогонят прочь, если…

– Если что? – злобно спросила Дегри.

– Если мы не сдадимся им в плен, и…

– И что?

– Если мы не отдадим кольцо.

– Ещё чего! Не бывать этому! – сказал Рине.

– А что вы предлагаете? Принять бой? Нас меньше, чем их, мы просто проиграем, – тускло проговорил Том.

– Значит, все за то, чтобы сдаться в плен? – проворчал Рине.

– Не знаю… но надо решать, пока не… – не успел договорить Том, как послышался шум разбивающихся снежков.

Нейзи вздрогнула: к их крепости мчалась со всех ног вражеская артиллерия. Кто-то подошёл к стене и громко проговорил:

– Сдаётесь?

Молчание в крепости. Все уставили взоры на запасной чёрный вход.

– Эм… что вам нужно? – спросил Рине.

– Что нужно? Ты сам великолепно понимаешь. То, что ты хранишь в сундуке.

Рине посмотрел на сугроб в углу крепости. Дрожащими руками он откопал из снега серебряное кольцо. На глазах у Нейзи оно мигом стало деревянным и простым. Оно было похоже на то кольцо, которое Дегри с Нейзи обронили при выходе из подвала. Только на нем были необычные узоры.

– Ну так что? Жду ответ через пять секунд. Раз!

– Бежим, командир? – шептал Том.

Рине не знал ответа.

– Два!

– Сейчас или никогда! Или вы вообще ничего не знаете?

– Три!

– Я знаю только одно: кольцо с тайным шифром на этих письменах не должно попасть в их руки. Через чёрный ход. Мы должны их запутать. Ты, Том, будешь отвлекать на себя внимание, делая вид, что у тебя кольцо Эстония. Это то, что им нужно. Теперь решим, кто будет хранить кольцо.

– Четыре!