Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3

Я набрала воздуха в грудь.

– Вы не поверите, маман признала, что я заслуживаю лучшего отношения, и отправилась переоценивать ценности.

Глаза Миркуса стали совершенно круглыми.

– Не может быть! – прошептал он.

Люк насмешливо взглянул на него.

– Что, брат, появилась конкурентка?!

Принц досадливо отмахнулся.

– Я недосягаем в своем великолепии. Так, что же здесь произошло? – потребовал он подробностей.

Я уже почти оправилась от шока, поэтому довольно связно описала неожиданный визит Мариссы.

– Да, вот и на маменьку нашлась управа, – довольно констатировал братец. – Надеюсь, теперь она на своей шкуре испытает, что такое круглосуточный надзор.

– Не злорадствуй, Мир, – поморщилась я. – На твоем месте, я бы поддержала ее сейчас. Отец, как всегда, занят, а ей надо с кем-то поговорить. Сходи к ней.

Миркус тяжело вздохнул.

– На амбразуру бросаешь?! – проворчал он. – Не жаль единственного брата?!

Я похлопала его по плечу.

– Миркус, любимый сын – это не только лишняя конфета на полдник.

Брат усмехнулся, поцеловал меня в лоб и ушел.

Следующую сцену я опишу со слов красноречивого Миркуса, ибо сама при ней не присутствовала.

Принц постучался в будуар матушки и после разрешения вошел. Королева стояла у окна, спина ее была напряжена.

– Маменька, я только узнать: как Вы? – участливо спросил сын.

Взволнованная родительница развернулась, протягивая ему руки.

– Я в смятении, мальчик мой, – сдавленно призналась она. – Поступки Вашей сестры приводят меня в недоумение.

Принц вздохнул и, взяв руки матери в свои, усадил ее в кресло, сев напротив.

– А я ведь неоднократно говорил, что Вы предвзято относитесь к Мелиссе, – напомнил он.

Королева поморщилась.

– Но дочь никогда даже не пыталась быть ко мне ближе, – искала она аргументы в свою защиту.

– Скорее, не навязывалась, – поправил ее сын. – Она ненавидит лицемерие, поэтому и не старалась изображать глубокую дочернюю привязанность.

Ее величество нетерпеливо передернула плечами.

– Но она никогда мне ничего рассказывала, всегда была так замкнута, как черепаха в панцире, – хваталась она за соломинку.

Принц улыбнулся.

– А я бы сказал: жемчужина в раковине. Полагаю, это потому, что однажды в пятилетнем возрасте имела неосторожность раскрыть Вам какой-то свой маленький секрет, а потом услышала, как Вы обсуждаете его с фрейлинами и смеетесь над ней.

Королева выдернула руки и откинулась в кресле.

– Но это же чепуха! И потом, это было так давно!

Миркус покачал головой.

– Не для Мел. Вы потеряли ее доверие и даже не заметили этого.

Дилиссия махнула рукой.

– Ах, оставьте эти глупости! Она всегда была непокорна и своевольна, ни разу в жизни даже совета не спросила, – осуждающим тоном заявила она.

Сын обреченно вздохнул.

– А Вы не задумывались: почему?! Нет?! Да потому, что всегда была готова нести ответственность за свои решения, а не перекладывать ее на чужие плечи. Я вот, например, до сих пор не созрел для этого, – развел он руками.

Матушка недовольно нахмурилась.

– То есть, Вы хотите сказать, сын мой, что я сама во всем виновата?!

Принц взглянул ей прямо в глаза.

– Заметьте, Вы сами пришли к этому выводу. А Вы попробуйте кратко сформулировать свои претензии к дочери, – предложил он.

Королева недоуменно подняла брови.

– Зачем?!

Миркус загадочно улыбнулся.

– Вам откроется истина, очевидная для всех.

Венценосная родительница пожала плечами.

– Ну, хорошо, Мелисса не склонна к проявлению чувств, скрытна, не признает авторитетов, кроме того, непокорна, остра на язык и упряма, – королева осеклась, и в глазах ее начало проступать понимание.

Сын сделал приглашающий жест.

– Стало быть, Вы осознали: чей портрет рисуете?!