Малыш от генерального

Небритость была на месте. Подушечки пальцев аж покалывало от желания прикоснуться к щетине. Веера чёрных ресниц, как и вчера вблизи, разили наповал. Красивые, хоть ляг и умри от зависти. След от моего укуса на нижней губе тоже не сошел.

Словно кожа треснула. Маленькая крово-красная уродливая линия на породистом лице. Другого она бы портила, но, как назло, этого мерзавца даже дефект делал лучше, интереснее.

«Нужно было не кусать, чтобы отстал, а царапать!» – запоздало пришла гениальная мысль. Воображение тут же нарисовало шрамы на загорелой коже, и чтобы не выдать себя предательским румянцем я натянула одеяло по самую макушку.

– Умирать от стыда будешь в самолете, – вдруг раздалось рядом и уже совсем другим тоном. Деловым. – Нам нужно возвращаться. Игнатов сказала, что вышлет готовый контракт.

– То есть переговоров не будет? – мысль о работе мигом вернула меня в строй. Даже дышать легче стало.

– Наш новый генподрядчик готов приступать к проекту уже со следующей недели. Тянуть кота за хвост он не хочет. Но контракт изучишь. В случае необходимости правки я из него выжму. Пусть не надеется на льготные условия.

– Да, конечно…

Уже без всякой робости я осмотрела комнату. Не успела умыться и позавтракать, а работа прибыла. Чтобы хоть что-то успеть до выселения, нужно было срочно сбежать отсюда. И лучше не в… майке с чужого плеча.

Последнее открытие ударило как обухом по голове. Майка? На голое тело? Я четко помнила, как надевала купальник, но в памяти не сохранилось ни одного воспоминания о том, как его снимаю.

Я не делала этого. И майки такой у меня не было никогда.

Все слова застряли в горле. Я как немая схватила ртом воздух, но потерявший ко мне интерес монстр уже направился в другую комнату.

Только у порога он соизволил оглянуться.

– Кстати, завтрак на балконе. Я не знал, что ты предпочитаешь, потому заказал весь ассортимент. Твой халат там же. На спинке кресла.

Он потуже завязал узел галстука и, больше не тратя ни секунды, снова отвернулся.

– Так значит, на мне все же был именно мой халат?

Я думала, что сильнее покраснеть было уже невозможно. Но щеки запылали таким огнем, что, казалось, прижатое к ним одеяло вот-вот вспыхнет.

– Кофе остынет, – и не подумал объясняться монстр. – Меня в ближайшие полчаса не будет. Ключ-карта на тумбочке у входа. Отдашь портье.

Последние слова до меня доносились уже из соседней комнаты. А спустя минуту после них дверь хлопнула, и я со своим стыдом осталась один на один в огромном президентском номере.

* * *

Ума не приложу, успел ли позавтракать Абашев, но я на нервах съела почти все. Каким-то чудесным образом в моем желудке поместились и омлет, и панкейки с джемом, и кофе с густой молочной пенкой.

Взглядом съела бы еще круассан. Его запеченная до золотистого цвета хрустящая корочка так и манила, только совесть вдруг сказала «Хватит!»

Как результат, из президентского люкса я выкатывалась словно шарик. Встретиться с боссом было все еще боязно, но на переваривание съеденного уходило столько сил, что трястись от страха не хватало ресурсов.

Так, объевшаяся и нервная, я добралась до своего номера. Минут за десять собрала вещи, привела в порядок волосы. А потом расслаблялась с ноутбуком в обнимку.

Почты за ночь пришло как обычно много. Отчеты, заявки, ведомости, обычная переписка – оставшихся свободных минут ни за что не хватило бы, чтобы хотя бы просмотреть весь этот поток. Но возиться с письмами точно было лучше, чем вариться в собственных мыслях.

Там меня до звезд перед глазами целовал самый неподходящий мужчина на свете. Носил спящую на руках. И раздевал. Собственноручно. Будто имел на это право.

Нет, работа была намного лучше. В ней хотя бы все было знакомо, и не возникало ненужных вопросов вроде: «А разве так бывает?» или «Может, мне показалось?».

Работа была настолько хороша, что я не стала прощаться с ноутбуком в такси. Не отрываясь от него, просидела полчаса в зале ожидания. И даже в самолете, пристегнув ремень, продолжила изучать почту.

Это казалось таким естественным… проверять выкладки финансового отдела, изучать правки юристов к последним договорам… что я не заметила как набрала в поиске три слова. Ненужных мне. Лишних. Но браузер выдал информацию быстрее, чем я успела передумать.

«Марат Закиевич Абашев» – значилось в строке поиска и под ней горело больше сотни вариантов ответов.

Как в какой-нибудь энциклопедии первыми шли общие статьи о возрасте, месте рождения, родителях, брате, княжеском титуле Абашеевых и финансовом состоянии.

Строчки с этой информацией я даже открывать не стала. За несколько лет работы с Дамиром без интернета поняла, что Марат был младшим и любимым. Брат отзывался о нем с такой гордостью, что она невольно заражала.

В отличие от Дамира, который разругался с отцом и сразу после вуза ушел из семьи, Марат никуда не уходил. На него, еще совсем зеленого студента, вначале навалились обязанности брата, а через пару лет, после смерти отца, и вся компания.

Журналы трубили о молодом богатом наследнике. Ему завидовали. В двадцать два года стать у руля гигантской промышленной компании – мечта любого мажора… который не работал ни дня. Но я очень четко понимала, в какой мясорубке оказался молодой Абашев.

Своему ребенку я бы ни за что не пожелала подобной участи. Нести ответственность за сотни или тысячи работников, учиться быстро разбираться во всех тонкостях бизнеса, не доверять никому, потому что слабый руководитель очень быстро может лишиться кресла – так себе «счастливое наследство».

У Дамира были все основания гордиться братом. Тот справился со всем сам, ни разу не обратившись за помощью. Это старший Абашев рассказал мне лично – готовил к тому, что в компании скоро появится еще один руководитель, партнер. Но вот о личной жизни нынешнего босса я не знала ничего.

Раньше интересоваться было неловко. Это как лезть с грязными сапогами в чужую душу. А сейчас ответы с яркими фото уже пестрели перед глазами.

Роскошные машины, всегда разные женщины, неприлично дорогие покупки – вторая десятка статей вогнала в зеленую тоску от блестящего облика Марата.

Машины он менял чаще, чем я чулки. Женщин с еще большей скоростью, а капитал наращивал как грибник грибы. Самая скучная биография из всех возможных. Словно сляпанная каким-нибудь рекламным агентством под общую для нового поколения бизнесменов кальку.

Не открывая новой ссылки, всего по заголовку я могла сказать, что будет написано в статье. «Сменил», «купил», «увеличил», а между ними разные имена и суммы.

Дурацкая была затея рыться в подноготной босса. Полчаса выброшенного времени. Но возле очередного крикливого заголовка на меня с экрана посмотрел не нынешний, наглый, уверенный в себе, Абашев, а его молодая версия. И я дала себе последний шанс.

* * *

Не бывает идеальных бизнесменов и одинаковых биографий. Я эту истину усвоила еще в двадцать три. Если что-то кажется эталоном, скорее всего оно искусственно подогнано под этот эталон. «Для чего?» – вопрос один, ответы всегда разные.

С какой целью под эталон подгоняли женщин, я знала. С мужским эталоном так близко столкнулась впервые.

Прежние статьи не лгали. Абашев правда был бабником и дельцом. В сведениях о Марате не оказалось изъянов кроме одного – прошлого. Сейчас я случайно наткнулась именно на него.

При взгляде на двадцати пятилетнего монстра за грудиной что-то ёкнуло. Он был таким же высоким, таким же небритым и брутальным, только на этом сходство заканчивалось.

Молодой Абашев смотрел в объектив фотоаппарата с улыбкой. Лихой, несмотря на свалившуюся ответственность. Красивый как голливудская модель. В такого можно было влюбиться с одного взгляда. Идеальный вариант мужчины, чтобы первый раз разбить себе сердце.

Возможно, попадись он мне в моих девятнадцать, никакой декан не смог бы заманить в свои сети и сломать жизнь. Я бы даже не оглянулась в его сторону.

Но Марат тогда мне не попался. Он попался другой – такой же красивой, как ее парень, и улыбчивой девушке – Анастасии Завадской, молодому успешному фотографу с портфолио, от которого у меня на глаза навернулись слезы.

Девушка Марата не снимала свадьбы. Я не нашла среди ее работ ни одной фотографии знаменитости или пейзажа. Она фотографировала лишь своего любимого мужчину и детей. Совсем крошечных после роддома и с уже осмысленным взглядом в цветных комбинезончиках. В детских садах и на весёлых школьных праздниках.

Таких талантливых работ я не видела никогда. Завадская любила свое дело, любила детей и любила своего жениха. Они, наверное, стали бы одной из самых красивых пар Питера на долгие годы.