Не чужие

Масштабы размаха я осознал уже после посадки. Забрав с собой два из трех пакетов, девчонки скрылись в дамской комнате, а когда вернулись, я чуть не присвистнул. Вместо короткого топа и джинсов на Майе было платье. Короткое как у сестры, менее провокационное, но оно так плотно обтягивало фигуру, что для того, чтобы рассмотреть каждый изгиб, не нужно было подключать фантазию – Майя была как на ладони от тонкой талии до затвердевших камешков-сосков.

Я не знал, был ли у девчонки парень, но точно был уверен в одном – количество желающих качественно оттрахать ее сегодня будет исчисляться десятками. Из неуклюжей скромной сиротки выросла все же слишком красивая девушка. Нужно было быть слепым, чтобы не замечать этого, и сегодня я впервые жалел о своем хорошем зрении.

– Максик, не смотри так на нашу сестренку! Фу-фу-фу, – довольная результатом Юля сверкала как медный пятак. – Все. Вызывай такси. У меня заказан столик в «Веже». Вначале шампанское в честь именинницы, потом игра и танцы.

Как будто планирует начать танцы прямо в здании аэропорта, Юля звонко поцокала каблуками и, приобняв Майю за талию, направилась к выходу. Все, что мне осталось – вид двух удаляющихся задниц. Обе до зуда в ладонях хотелось отшлепать. Но если задницу сестры в воспитательных целях – жестко и от души, то вторую попу… Ей достались бы совершенно другие ласки, и ничего воспитательного в них не было бы точно.

* * *

Казино встретило нас музыкой, смехом, гулом разговоров и пропитанной азартом атмосферой. Знакомой и почти забытой.

Почти.

Я не планировал вспоминать, но прошлое накатило само. Не слишком славное, не слишком чистое – такое, какое было, и не подлежало переписанию. На миг закрыв глаза, я позволил трясине прошлого ненадолго захватить меня целиком.

В то время, как моя семья продумывала план по завладению наследством Майи, я подписал свой первый международный контракт и улетел в Канаду. Меня не было дома в тот кошмарный год, когда стараниями маминых подруг Майю упекли в психушку, планируя признать недееспособной.

Я закатывал свои первые шайбы в ворота звездных команд НХЛ и не думал о доме. Майе исполнилось тринадцать, Юле пятнадцать. Они уже не были глупыми детьми, которых следовало опекать и защищать от собственной семьи. Я убедил себя в этом, мне слишком сильно хотелось играть.

Первые победы и успехи в личном зачете сносили крышу от радости. С детства не знавший никаких развлечений, кроме хоккея и однотипных ночных клубов Питера, в выходные я отрывался на полную катушку, не жалея сил и денег.

Готовые на все фанатки, быстрые машины и азартные игры появились в моей жизни одновременно. Восемнадцатилетнему пацану, мне хватало сил на все. Я менял девчонок как перчатки, забывая имя сразу после того, как снимал презерватив. Гонял в выходные между матчами по ночному Монреалю, участвовал в нелегальных гонках на заброшенном аэродроме под Ванкувером. Летал в Вегас.

Три года без тормозов.

Сейчас, спустя пять лет, уже и не верилось, что все это действительно было со мной. Адреналиновая игла дорвавшегося до свободы подростка. Зависимость, которую не осознавал и не думал лечить.

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не автоавария, в которой погибли мать и отчим. На четвертом году контракта она выбила меня из колеи на полсезона. Все валилось из рук, личный зачет пребывал в глубокой заднице, и руководство клуба заговорило о расторжении контракта.

Риск оказаться на обочине собственной мечты подействовал лучше кодирования и группы анонимных созависимых. Кроме хоккея и необходимости вернуться на площадку, ничего не осталось. Вегас, машины – все ушло в прошлое, и даже с женщинами я перестал гоняться за количеством, сменив его на качество.

Зацикленного на игре и опасности Макса Громова больше не было. Сейчас, здесь был новый Макс, и он, как бросивший сигареты заядлый курильщик, задыхался от чужого азарта и адреналина.

* * *

– Максим Громов? – не прошло и пяти минут после входа в казино, как меня опознали. Из небольшой группки пожилых мужчин выделился один и подошел ко мне. – Новая звезда питерских «волков» в наших краях! Приветствую, – протянул мне руку, – Константин.

Долго гадать, кто передо мной, не пришлось. Уверенная осанка, незамаскированная седина на висках, раболепные косые взгляды официантов подсказали, что это либо владелец казино, либо управляющий. Понтовский золотой Ролекс больше намекал на первое.

– Приятно, – надеясь отделаться формальным приветствием, я пожал руку.

– Почему не за столом? – «Ролекс» изобразил на губах приветливую улыбку. Мне она тут же напомнила оскал хищника. – Ставки слишком низкие? Или есть желание поиграть узким кругом? Все можно организовать.

– Не играю.

Объясняться не было никакого желания. Гораздо больше меня сейчас занимало то, какого черта возле моих девчонок терлись обвешанные лейблами местные пудели. Клешни парочки из них постоянно касались то рук, то плеч Юли с Майей, и приходилось сдерживаться, чтобы прямо здесь не устроить ампутацию загребущих конечностей.

– Ааа… – Константин проследил за направлением моего взгляда. – Сопровождаете, – цокнул языком, – понимаю. Очаровательные дамы.

– Спасибо.

– Если им слишком будут докучать, дайте знать. Мы с уважением относимся к своим дорогим гостям.

Гусь все же заставил меня повернуться к себе.

– Думаю, я в силах справиться самостоятельно.

– Нисколько не сомневаюсь. Мой внук преданный фанат вашей команды и заставляет меня смотреть в прямом эфире все матчи.

Я очень хотел сегодня избежать внимания к своей персоне и разговоров о хоккее, но, похоже, сука-судьба была против. Оставалось надеяться, что хотя бы у местной шишки хватит гордости не клянчить автограф с совместной фотографией на память.

– Последние матчи были хороши, – Константин словно и не заметил, что поддерживать диалог я отказываюсь, – а вот на прошлой неделе, с аутсайдером… Мои букмекеры до конца матча были уверены, что это «договорняк». Не закати Вы шайбу под занавес, никто бы их не переубедил.

– Только букмекеры и верят в договорные матчи, – от намека стало противно.

– Не скажите, – мой визави, наконец, спрятал улыбку.

– И не собираюсь.

Только сейчас, видимо, поняв, что ему не рады, Константин сделал первый шаг в сторону.

– Реальность часто расходится с нашими представлениями о ней, – бросил через плечо. – Вы только первый сезон на родине, Вам простительно верить в чистоту игры.

На этот раз он даже не пытался изобразить приветствие. Оскал был оскалом. Вместе с последними словами он врезался в голову наглядной иллюстрацией итога нашей встречи, и еще несколько секунд я пялился вслед уходящему мужчине, пытаясь стереть эту иллюстрацию из памяти.

«Нет, ни Клюев, ни Серебряков на подобное не согласились бы!» – со мной больше никто не спорил, но внутренний диалог продолжался сам. Как навозная муха, залетевшая в окно во время сонного рассвета, он принялся портить даже те немногие положительные эмоции, которые я способен был чувствовать в подобном заведении.

Хотелось свалить нахер подальше. В других обстоятельствах я бы так и сделал, но робкая улыбка одной-единственной девчонки заставляла оставаться на месте. Быть рядом. Охранять, как делал это много лет назад.

* * *

Майя.

Я была готова к чему угодно, но не к казино. В Питере их давно уже не было, лишь подпольные, да и о них я слышала лишь байки, а здесь… Все напоминало кадры из фильмов о Лас-Вегасе.

– Я не умею ни во что играть, – уже за порогом я вцепилась в руку Юли, пытаясь ее остановить. – И у меня нет денег.

– Деньги не проблема. Зато ты новичок, а им везет, – Громова только ускорила шаг, словно попасть внутрь ей было так же важно, как дайверу вдохнуть воздух из баллона – никакого удовольствия, жизненная необходимость.

В поисках поддержки снова озираться на Макса я не стала. Пить боржоми было поздно. Решение лететь принималось в ясном уме, а значит, расхлебывать тоже предстояло самой. На этой светлой мысли я старательно отбросила все «против» и позволила Юле делать то, что она задумала.

Уверенным шагом мы прошли мимо стены с мигающими как новогодние елки автоматами. Не задержавшись и на пять минут возле заказанного столика, выпили по бокалу шампанского. Дальше началась игра.

Как по мановению волшебной палочки в моей руке оказались первые фишки. Всего пять штук, минимального номинала. Их хватило, чтобы сделать первые ставки.

Вначале я не решалась. Долго ходила между столами, наблюдала за игрой других, но постепенно общая атмосфера стала затягивать. Ночь нажала время на паузу. Приковывая к себе взгляд, крутился волчок. Разрывая фоновый шум из музыки и переговоров, периодически раздавались звонкие крики радости и грубые надрывные проклятия.

При внешне беззаботной и веселой атмосфере отчетливо ощущалось, как, словно океан в шторм, вокруг бурлили эмоции. Непривыкшая к такому накалу страстей, вначале я отгораживалась. Пыталась пропускать их мимо себя, остерегалась словно наркотика, однако очень скоро тормоза ослабли.