Загадкой остался один лишь портрет…
– Я дам тебе тайну, дам свет и свободу,
Ты сможешь другие увидеть миры,
Мы вместе пройдем через пламя и воду,
Ты только теперь на меня посмотри!
Окно отворилось и бледная дева,
Склонилась к нему с тихой грустью в глазах,
– Ужель о тебе я всю жизнь свою пела?
И сладость тебе ль берегла на устах?
Но жадной рукой, не дослушав вопроса
Поэт тело нежное к сердцу прижал.
И все поцелуями злыми без спроса,
Лицо королевы своей покрывал.
Она не дышала, лишь снова и снова,
Ему повторяла нелепый вопрос,
Пугаясь его опьяненного рева,
И зверски взлохмаченных бурых волос…
Она уплывала в слепом навожденьи,
Но грубые пальцы не грели души,
И сердце молчало в холодном смятеньи,
Напрасно искал он в нем чувства гроши…
И от него отстранившись в тревоге,
Она бормотала: «Нам вместе не быть!
Не рядом проложены наши дороги.
Нет… не смогу я тебя полюбить!
А он все смотрел на нее вожделенно,
Не в силах уж руки ее отпустить…
Она отняла их. И горько, надменно,
Вернулась в свой дом, все надеясь забыть…
И стихли поэта шаги в отдаленьи,
Но песня все та же звучала опять
И в сладострастной любви упоеньи,
Другой уж теперь продолжал восклицать:
– О, ледяная моя королева!
О, моей жизни холодный свет!
Моей мечты безнадежной дева,
И моих снов беспокойный бред…
Моей души неземная царица,
Я, как мальчишка, тебя молю,
Бездонного счастья манящая птица,
Побудь со мной, я тебя люблю!
И снова спустилась желанная пава
В объятья безумной и горькой любви,
Слепила ее нежной ласки отрава,
Но жгучая боль лишь касалась души.
Она свое сердце рвала на кусочки,
Пытаясь там счастья глоток отыскать.
Слезами наполнив последние строчки,
Она в милый дом свой вернулась опять.
И крепче окно за собой затворила,