Почти нормальная семья

Она снова взглянула на меня. Хотя Мю Сенневаль казалась немного странноватой, ничто не указывало на то, что она лжет. В пятницу она отчетливо видела человека и была убеждена, что это Стелла. Я невольно подумал о том, что она не выглядит как человек, способный солгать. Нелепая мысль!

– Вы знаете в лицо всех, кто работает в «H & M», или только Стеллу?

Она снова хмыкнула.

– У меня отличная память на лица, – сказала она и опять взглянула в окно. – И вообще очень хорошая память. Я подмечаю такое, что другие пропускают.

– Не сомневаюсь, – поддакнул я.

– Вашу дочь я много раз видела в «H & M». Когда полиция показала мне фото, я была уверена на сто процентов. Они сказали – не часто случается, чтобы свидетели были так уверены.

Я чуть присел, чтобы видеть то же, что видит человек, сидящий в кресле, и констатировал, что другая сторона улицы просматривается прекрасно.

– Потом я проснулась оттого, что кто-то кричал диким голосом. Во всяком случае, голос был мужской.

– Когда это было?

– Я только что легла, так что, должно быть, около часу ночи.

В точности как сказал Блумберг. В час ночи.

– Я всегда ложусь в час. Тут я подбежала к окну и некоторое время наблюдала. Ничего не увидела, но уверена, что звуки доносились с детской площадки.

Я попытался представить себе, как все это выглядело в темноте. Вдоль тротуара тянулась череда фонарей, однако разглядеть среди ночи какие-то детали все равно было непросто.

– Откуда у вас такая убежденность, что это была она? – спросил я. – Вы отдаете себе отчет, что можете загубить человеческую жизнь – жизнь многих людей, если укажете не на того человека? Вы должны быть уверены на сто процентов.

– А я и уверена на все сто. Я же сказала.

Это звучало так наивно – почти полный отрыв от реальности. Какое безумие, что Стелла сидит взаперти в изоляторе на основании утверждений этой женщины!

Я с трудом взял себя в руки. Меня так и тянуло схватить Мю Сенневаль и хорошенько встряхнуть ее.

– Вы не знаете Стеллу. Вы видели ее только на работе – в магазине. Как вы можете утверждать, что настолько уверены?

Мю Сенневаль глянула мне в глаза. Взгляд ее был полон сострадания.

– Стелла приходила сюда далеко не в первый раз.

22

Когда девочкам было по четырнадцать лет, Амина разыскала меня в моем кабинете в приходе. Она стояла в дверях, вся дрожа, – вид у нее был такой, словно мир вот-вот рухнет и поглотит ее.

– Пастор обязан хранить тайну?

Едва она произнесла эти слова, как я понял, что все должно измениться. В ее испуганных глазах лани словно бы лежала на весах вся наша жизнь.

Все детство Амина и Стелла были неразлучны. Временами Стелла проводила у семьи Бежич не меньше времени, чем дома с нами. У Амины тоже не было ни братика, ни сестрички, и, хотя мы никогда не обсуждали это с Дино и Александрой, мы с Ульрикой подозревали, что Александре, как и Ульрике, не удалось забеременеть во второй раз.

– Что произошло? – спросил я, положив руку на плечо Амины.

– Ты ведь обязан хранить тайну? – снова спросила она. – То, что я тебе скажу, ты не имеешь права никому рассказывать?

– Все зависит от того, что именно ты собираешься мне доверить.

Я попросил ее сесть, налил ей апельсинового сока и угостил печеньем. Прежде чем перейти к делу, мы поговорили обо всем на свете – как у нее дела в школе, о подружках и гандболе, о ее мечтах и планах. Потом она сообщила, что речь идет о Стелле.

Я выждал два дня, но потом все же вынужден был заговорить об этом с Ульрикой.

– Наркотики?

Моя жена уставилась на меня недобрым взглядом. Казалось, она ждет, что я возьму назад свои слова – скажу, что это была шутка.

– Так утверждает Амина.

– С какой стати Амине рассказывать тебе нечто подобное?

Она не хотела во все это верить.

– Думаю, она боится, – ответил я.

В последующие дни Ульрика поставила всех на голову. Она связалась с директором школы и школьной медсестрой, которая организовала анализ крови на содержание наркотиков.

– Вы не сможете меня заставить, черт подери! – кричала Стелла, пытаясь вырваться из наших рук у поликлиники.

– Очень даже можем, – отвечала Ульрика. – Ты несовершеннолетняя.

Народ с любопытством косился на нас, когда Стелла продолжала громко возмущаться и в холле. Я изо всех сил пытался успокоить ее, но потом ситуация стала настолько невыносимой, что мне пришлось втащить Стеллу в лабораторию и пояснить, что мы не можем больше ждать. Ульрика крепко держала Стеллу за руку, когда медсестра вводила ей в вену иглу.

Несколько дней спустя мы получили ответ по телефону. В крови у Стеллы обнаружили следы марихуаны.

– Почему? – раз за разом повторяла Ульрика. – Почему?

Мы со Стеллой сидели за кухонным столом, а она кругами ходила вокруг нас. Я чувствовал себя адвокатом.

– Потому что в жизни ничего не происходит, – ответила Стелла.

Вскоре это стало у нее стандартным ответом.

Ульрика, вся дрожа, смотрела на нее, стиснув кулак у бедра.

– Наркотики, Стелла! Это наркотики!

– Всего лишь травка. Я просто хотела попробовать.

– Попробовать?

– От этого поднимается настроение. Как у тебя от твоего вина.