Эфир: Пробуждение

Он посмотрел на Джонатана настолько яростным взглядом, что тот поперхнулся и замер.

– Нам не стоит устраивать выяснение отношений в момент, когда мы на пороге становления Мирового Правительства, – произнесла Оливия. – Это совершенно новая система, с новыми закономерностями, свойствами. Совершенно другой расклад. Но как мы собираемся создать её, если не сходимся во мнениях, не жертвуем собой? Это ошибка наших предков и родителей. Посмотрите, к чему всё это привело. Мы должны изменить мир. Всю систему. И кстати, Карл… если ты и дальше планируешь продвигаться по карьерной лестнице, то тебе стоит воспользоваться интеллектом[45 - Оливия имеет в виду нейроинтерфейс.]. Я лично позабочусь об этом. За этим будущее.

Карл усмехнулся. Да, она имеет право говорить так сейчас. Но, увы, не все законы так работают, вне зависимости от того, жертвуешь ли ты собой или нет. Оливия пренебрегла правилом дижестива, в отличие от Карла, и продолжила:

– Насколько я знаю, ты ценитель всего, что касается новинок. Ты окружил себя технологиями, у тебя вырос выдающийся сын, возможно, он и изменит мир. Но почему ты до сих пор не используешь нейросеть? Твои возраст и мировоззрение не в счёт. Если ты с нами, то обязан принять «Скарабея» для того, чтобы в будущем не наломать дров.

Карл вытер пот со лба. Он знал, что все эти нравоучения неспроста. Оливии нужна поддержка, и не только банально моральная.

– Я ещё не настолько стар, чтобы не уделять внимания ближнему, – тихо сказал он в ответ, смотря ей в глаза.

«Она поймёт», – решил он.

– Но вот Мелина часто не в себе… порой я начинаю задумываться, что уже нет смысла продолжать. Но я надеюсь, – с оттенком отчаяния добавил он.

– Не сходите с дистанции. Вам не кажется, что вам постоянно кажется? – сказал Джонатан и подмигнул Карлу.

– Если бы у тебя был личный «Скарабей», то ты бы не был таким эмоциональным. Не теряя рассудок, несмотря ни на что, ты бы просто двигался вперёд.

Оливия Мэнсон попросила стюарда наполнить бокал, но Карл опередил его. Кажется, она поняла его манёвр, скромно улыбнулась, но молчать не стала. Продолжила, поднимая руку:

– Господа, я не хочу снова всё потерять. Америка… всеми нами любимая бывшая Пенсильвания… – Оливия остановилась. Казалось, она вот-вот заплачет, но этого не произошло. – С этого штата, нашего штата, не только для Америки, но и для всего мира, когда-то начиналась вся эта бессмысленная гонка[46 - Имеется в виду нефтепромышленность. «Первую скважину в Пенсильвании связывают с именем некоего Дрейка, который любил называть себя „полковником“, хотя никогда не служил в армии. Эту кличку, вероятно, он получил за то, что носил форму американского железнодорожника. Молодой юрист из Нью-Йорка Биссел, узнав, что из нефти можно путём нагревания выделить жидкость и использовать её для освещения, увлёкся идеей и купил небольшую ферму в Титусвиле около места, которое считали нефтеносным. Сам Дрейк, не имевший до этого постоянной работы, был направлен Бисселом как „специалист“ в Пенсильванию. Построенные им вышки для бурения (наподобие тех, которые воздвигались для поиска воды) вызывали насмешки местных жителей. Но удача была на стороне „полковника“. Практически любая книга, написанная о нефти, начинается с этого, уже ставшего уникальным, случая. Это как бы начало мировой истории промышленной добычи нефти. Хотя начало добычи нефти в США связано с именами Биссел, Дрейк и другими, история нефтяной Америки все-таки неотделима от одного легендарного имени – Джона Девиссона Рокфеллера» (отрывок из книги «В мире чёрного золота» Владимира Виджай).]. Если мы ничего не изменим, то… тут всё и закончится. У нас уже сейчас нет ничего, она пуста. Вся надежда на проект «Надежда» и Объект. Я не допущу ещё трагедий, подобных затоплению Вашингтона, Флориды, Лос-Анджелеса. Мы построим новые безопасные города и всё восстановим, отбросив лишнее. Таяние ледников, загрязнение воздуха и замусоривание планеты можно исправить, нужно только терпение. А сделать это нам будет несложно, потому что мы всегда были на шаг впереди.

Все поникли в раздумьях. Карл закрыл глаза и попытался представить себе лучший мир, каким он его себе воображал – без лишних ртов и полоумных. Но он не мог. Эти придурки никогда не успокоятся. У его сына было больше шансов расставить все точки над «и».

Евразию, казалось, обходили все беды. Город спасало расположение в центре материка, на месте когда-то существующего Казахстана. Город Евразия был центром Союза Восточного Полушария, и всё самое важное в последние годы происходило именно там.

Ожидалось заседание Совета Круглого Стола[47 - Редкое политическое событие, когда оба Союза сообща решают глобальные, критические вопросы.].

Представитель Союза, Глава Союза Восточного Полушария, сидел немного выше других особ. Остальные места были заняты гостями из Союза Западного Полушария[48 - Отныне просто СЗП или СВП.] – Оливией Мэнсон, региональным представителем Пенсильвании и Королевой Монреальской, Луизой. Главу Союза Восточного Полушария окружали региональные представители Уральского, одноимённого Иерусалимского, Индокитайского, Имперского, а также Африканского и Австралийского регионов.

Огромный зал с высоким, почти невидимым потолком и огромным столом вмещал около трёх сотен человек, не считая охраны и членов СМИ. Множество голосов, шум переполняли помещение.

На этот раз, Совет Круглого Стола был собран по инициативе Главы СЗП. Но сам лично на мероприятии он показаться не рискнул. Предстоявшая дискуссия посвящалась проекту «Надежда».

Приготовления к началу заседания завершались. Оливия Мэнсон, Джонатан Уоллес, Карл Доновар и члены Монреальской Монархии расположились на своих местах в противоположном конце стола, напротив Главы СВП.

Когда все участники расселись, был произведён специальный сигнал о начале, и Глава СВП, Вэйшенг Вэй торжественно заговорил:

– Рад приветствовать всех уважаемых членов Союзов, представителей СЗП, наших инициаторов на Втором Совете Круглого Стола!

Все захлопотали, поднимаясь со своих мест, кланяясь и кивая.

– Кажется, русские будут против, я что-то уловил с их рядов, – прошептал на ухо Карлу Джонатан.

Карл кивнул в знак согласия, поправил костюм, предварительно заглянув в смарт-браслет.

– Мир требует перемен! – громко произнёс Вэйшенг Вэй, он выглядел грозным и невозмутимым. – Многие из наших регионов признают это. Но обсуждать всю серьёзность положения дел в официальной обстановке до этих пор не желали, за неумением считать обстановку настолько критичной.

«Чёртов восточный менталитет», – подумал Карл и недовольно заёрзал на стуле.

– Многие из нас настроены на исход Совета весьма отрицательно. Но… – продолжил Глава.

В зале прокатился рокот возмущения.

Вэйшенг жестом поднятой руки приказал всем успокоиться.

– Прежде чем мы будем отстаивать наше истинное и односторонне объективное мнение, прошу всех выслушать основную идею представителей СЗП. Надеюсь, они смогут убедить нас в обратном.

Затем повернулся в пол-оборота и обратился к Мэнсон:

– Прошу вас…

Оливия Мэнсон поднялась. Она была уверенно настроена, и казалось, что ни одна эмоция не способна помешать её выдержанной самодисциплине.

– Наш проект, – не спеша начала она, – имеет название «Надежда» неспроста. Все мы по обоюдному согласию собрались здесь вживую, в максимально неформальном и закрытом формате. И это, если честно – впечатляет.

Вы видите, насколько обострилась общая ситуация. Ситуация с экологией первым отголоском горя уже тревожно прозвенела, но мы пропустили её ещё в первом десятилетии. Но не мы в этом виноваты. К примеру, 2016 год – далеко не начало отсчёта таймера замедленной бомбы. Все это началось с эпохи появления ископаемого топлива, когда стартовал бурный рост индустриализации. За весь двадцатый век это стало до мозга костей легитимно.

Да, мы не смогли бы без этого жить, да, мы построили капиталистическое Море Морей. И оно породило ужасных монстров. Это стало началом бесчисленных войн, началось бесконечное и бессмысленное соперничество.

Увы, вот и настал тот самый момент, когда вся эта эра подходит к концу.

Переводя дыхание, она остановилась.

Зал на удивление внимательно слушал, и Оливия продолжила:

– Мы улучшили ситуацию на рынке, несмотря на автоматизацию, стабилизировали финансовый коллапс. Мы достигли, несмотря на разногласия, глобальных результатов по созданию общего экономического пространства. Побороли мятежи, терроризм, наладили контакты со всеми возможными единомышленниками.

Казалось, обрели стабильность, общность. Но я знаю, что ещё не все воспринимают наши действия должным образом и с благодарностью. Сейчас не буду вдаваться в подробности, из-за чего мы остались раздроблёнными по две стороны.

Итак, после всего того, что сделали, мы забыли о нашем доме, который в течение стольких столетий так жестоко эксплуатировали. Думаю, не нужно быть дураком, чтобы не заметить, как наш дом стал нестабильным. Наш слишком тесный мир стал рушиться, но мы по-прежнему не замечаем, насколько сильно продолжаем ему вредить.

Все эти катастрофы, которые настигли нас десять лет назад, заставили задуматься об этом. Эпидемии антарктической иглы[49 - Имеет несколько типов «веток тяжести» – белую, жёлтую, синюю – сильные боли во всём теле включая голову и самую опасную – «красную», с полным поражением сознания, человек спит двадцать часов в сутки или вовсе не просыпается.] не было бы, если бы не глобальное потепление. Таяние семидесяти процентов льда полюсов с вытекающими отсюда последствиями в виде наводнений и бедствий. Эпидемии унесли жизни более трёх миллиардов человек, и не стоит напоминать, насколько это прискорбно, господа.

Мы до сих пор не можем найти корректный метод лечения, антивирус от этой погибельной заразы.

Её прервали, это был представитель Имперского региона, Сяо Ли Пинь.

– Уважаемая Оливия Мэнсон, мы прекрасно осведомлены, но не совсем понятно, что в данном случае вы хотите предложить. Не разводите демагогию. Если вы о вреде экологии, то мы уже давно отказались от ископаемых источников энергии и полностью перешли на возобновляемые. Или это всего лишь томительное вступление?

– Извините, – резко вставила Оливия – пожалуйста, имейте терпение и дослушайте до конца… Ну, что ж…

Она осмотрелась, выпила воды и продолжила:

– Я перехожу к делу, никого не утомляя, собственно к самой идее проекта «Надежда».

Она бросила неодобрительный взгляд на Сяо.