Ещё один день

– Кто говорит?

– Много кто.

– Назовёшь имена? Чтобы и я послушал.

– Ты скучный, Риммон, – посерьёзнел Шорх, глядя на меня снизу вверх. – В этом городе и без того достаточно дерьма, чтобы замечать его на лице гостя.

– А ты специалист?

– Бери выше.

Коллега был мне неприятен. Круглое лицо. Бугристое. Покрытое мелкими оспинами. Лоснящийся китель, прожжённый на манжетах. Расцарапанная рукоять скофилда с треснувшими щёчками. Шорх сидел на протёртом диване, из подлокотников которого стыдливо выглядывала набивка, вынужденная быть свидетельницей происходящего. Рядом с диваном Шорха находился торшер, который короткими вспышками освещал его лицо. Лампа замерцала и погасла навсегда. Я стоял. Но, даже так был не намного выше его и всех остальных в этом городе.

Тускло-зелёные плафоны бильярдных светильников на тонких шнурах проводов, качавшиеся от ветра, проникающего через разбитые стёкла форточек, заливали светом импровизированную сцену, на которой творился разврат. Провинившаяся вскрикнула. Я так и не понял, нравилось ей то, что с ней делали или нет, но наказание продолжалось.

– Ты знаешь про Дэлиса?

– У него всё на мази. Он в таком шоколаде, что нам с тобой и не снилось.

– Уже нет.

Шорх переломил револьвер.

– Поддайте жару! – крикнул он. – Когда ещё вы сможете отодрать такую тёлочку забесплатно.

Смешки. Стоны. Вскрики. Снова смешки. Похоже, ей нравилось.

– Ну и что с восьмым?

– Мне донесли, что его убили. Мой куратор подтвердил.

– А мне никто не звонил, – расстроился Шорх. – Да и клал я хрен собачий на Дэлиса. Сдох и ладно.

– Никто не любил Дэлиса. Но, не думаешь, что стоит узнать, как его успокоили?

– Зачем мне это?

– Меня прислали сюда, как помощника. Если бы шерифа не кончили в тот же день, я был бы на побегушках у старого Бойла и всего района. Ты хоть знаешь, что с ним произошло?

– Никогда не интересовался. Хотя Бойл мне нравился больше, чем ты. Пару раз он даже показывал пример моим пацанам. Как надо наказывать. Понимаешь? – улыбнулся Шорх, глядя на меня.

– Его застрелил чужак под «туманом».

– Бывает.

– Я говорю об этом не для того, чтобы тебя впечатлить.

Шорх пожал плечами.

– Дэлис никогда не держал район в кулаке…

– Я точно знаю, что именно он в нём держал, – Шорх заколотил ладонью по подлокотнику дивана.

– Мне нужно точно знать, кто это сделал, – я продолжил, игнорируя шутку. – Есть подозрение, что это кто-то из восьмых.

– А смысл? Сначала их поимеют, потом пришлют нового и весь кайф накроется.

– Есть информация, что штурмотряд попадёт в засаду.

Шорх собрал револьвер. Заглянул в бездну дула. Взвёл курок.

– Дерьмово.

– Поэтому я хочу узнать, как это было.

– Теперь понятно, – протянул Шорх. – Ты знаешь, откуда берётся оружие в нашем городе?

– Нет.

– Из восьмого. И они с сегодняшнего дня ничего не продают.

– Совпадение?

– Сомневаюсь.

Шорх облизнул губы, глядя на то, что происходило за моей спиной. Там оставалось уже шестеро. Проститутка сидела на одном из мужчин. Другой был сзади неё. А перед ней стояли трое. Снова стоны. Смех. Призывы. Это уже не походило на наказание. Но желания смотреть не было.

– Ты когда-нибудь общался с продавцами своего района? – задумчиво спросил Шорх.

– Нет.

– Пообщайся. У всех оружейников будет кризис. В этом городе всё насто-о-олько… Ух! – восторженно выкрикнул он, прищуриваясь, и продолжил, – …насто-о-олько через жопу, что даже мне не понять, – он всё ещё продолжал оценивающе смотреть мне за спину. – Хм-м…

– Это было ясно с самого начала. Оружие. Одежда. Манера общения.

– А, ну да. Ты же из чистеньких, – рассмеялся Шорх. – Я, вообще-то, тоже.

– Не похож.

– Ты теперь тоже.

Он был прав. Я часто думал о том, что поменялся. Я – закон. Но я видел, как жили. Я видел многое. Как умирали от передоза. Как умирали от голода. Как резали вены, сидя на улице.

В целом, все районы были одинаковы. Меня не особо заботило, чем местные зарабатывали на жизнь. Но я знал точно, что работы почти не было. Город ничего не давал. Абсолютно. Новый Бург забирал жизни и собирал души.

Чаще всего дело обстояло так, что мужчины покупали огнестрел, и, как правило, в долг. Потом они шли на охоту за пределы города. Если возвращались с добычей, это считалось удачей. Тогда можно было поиметь денег, выплатить часть долга за оружие и самому поесть мяса. Если нет, женщины горе-охотников пополняли ряды работниц половой сферы, чтобы частично отработать стоимость винтовки. Если мужчины гибли на охоте… Что ж, шлюшек мало не бывает.

???