Даже Богоматерь.
Грыз асфальт зубами,
Трогал снег ресницей —
Все его предали
И пришлось стать птицей,
Как остатком спирта,
Как осколком водки
Под последним кайфом
Передозировки.
Он прощал и плакал,
Он смотрел и видел,
Как один зевака
Небеса обидел.
Он сидел на многом,
Он терпел немало,
Когда спорил с богом
Или с чем осталось.
Метадоном белым
Он спасал пропавших.
Красногубым пером,
Королем не ставшим,
Он пером кололся,
Если шприц тупился,
Слеп, кричал и ползал,
Плакал и простился.
Заполнял журналы
И учетный номер
Ставил тем, с кем мало
Или много вспомнил.
Все летели к черту,
Всё в Аид спускалось —
Он уже растертый
В аспирин и в жалость.
Жмут тугие лямки
И воняют ноги —
Снова под «афганкой»,
Снова мы не боги,
Мы – ненужный мусор,
Мы – большая урна
Всё в которой грустно,
Всё в которой дурно.
Наплевать на рифмы
И наказы старших,
Налетев на рифы,
Став на вечность младше,
Отпустив бородку,
Осушив поллитра,
Как осколок водки,
Как остаток спирта.
И теперь шинелью