Золотым песком в руках бродяги,
Мой Иисусе ни на что не годен,
Разве что сколачивать коряги.
Разве что взбираться на Голгофу
И рыдать оттуда чистым словом,
Что сплетут в мирские катастрофы,
Ангелы развеют по дорогам.
Это всё усталость от скитаний.
Я намажу кровью свои уши,
Чтобы превратиться в странца маний,
Чтобы хоть безумный стал бы слушать.
Я глотаю пыль дорог на плаху,
Я измазан в черной едкой пыли,
Я молюсь и жалуюсь Аллаху
Все о том, что подвиг мой забыли.
Я грызу как белый сахар камни,
И ломаю зубы, и рыдаю —
Может быть хоть так, стучась во ставни,
Попаду в ништяк чужого рая.
И срезаю крылья альбатросам,
Вырываю плавники дельфинам,
Понимаю, что войти непросто
В двери неба, прошагать по спинам,
Изломать суставы каблуками,
Высосать мозги и стать богаче —
Я играю в песни с кандалами,
Надевая робы от Versace.
Мажу щеки пеплом и росою,
Пришиваю крылья мертвой птицы —
Я глаза от света фар прикрою,
Когда стану музыки убийцей.
Вольск, 05.10.99 года
Ариведерчи
Обломкам снов, разбитых дном земли,
Обрывкам фраз, разорванных рекой,
Поют arrivederci корабли
И сумерки уводят за собой.
Они идут туда, где нет причин,
Где режет руки лезвие границ,
Они летят в туман, где пилигрим
Кормил мечтами пленников гробниц.
Их флаги реют на сухом ветру,
Их юнги, как один, больны луной,
Их капитаны преданы костру
Обрывков фраз, разорванных рекой —
Как грациозны жесты этих рук,
Как мимолетны. Только посмотри,
Когда они придумают подруг,
Из виски выжимая сок любви.
У них нет правил. Правила – дворам